После конца - Юрий Мамлеев

Освежился полуболотностью и задумался, высунув голову из воды: будет ли, в конце концов, конец света или нет? Поглядел в глаза любимой лягушки, но водянистость и прозрачность ее глаз не успокоили. Упоения затягивающей тиной болота тоже не наступало.

Эксперты утверждали, что до конца света крайне далеко и даже катаклизмы в Республике деловых трупов не дойдут до Ауфири. Но ряд пронзительных донесений внушал сомнения.

На столе у него в покинутом ради наслаждения кабинете лежала стопка смертных приговоров распространителям слухов среди народа о конце света. Эти стопки надо было подписать. Обычно эта процедура очень нравилась Террапу. Он любовался даже своим почерком на этих бумагах. После каждого подписанного приговора ему становилось легче на душе, словно прояснялась туманная дорога в будущее. Он, сторонник демократии, считал, что тем самым и народ, который выбрал его, подписывает эти приговоры.

Он любил потом, после подписания, умиротворенно попить чайку за этим же столом.

Но в последнее время его дочь советовала ему отменить этот закон. И супруга его тоже поддерживала дочь в этом направлении. Смертную казнь надо заменить секретными тюрьмами, где носителям слухов станут выправлять мозги.

Террап не любил эти секретные тюрьмы и один раз, когда посетил таковую, чуть не упал в обморок.

Поплавав среди рептилий, Террап вернулся к столу.

Непреодолимая лень овладела им, и он отложил стопки смертных приговоров.

Действительно, чем больше он думал о конце света – темненькая тень охватывала его все бесповоротней и бесповоротней. Поглядев на пачку отодвинутых в сторону приговоров, Террап подумал, а не подписать ли смертный приговор самому себе. Хотя бы за те мысли, которые возникали у него по поводу конца мира, особенно теперь, когда кричат деловые трупы. Зевнув, он опустил голову на стол, сложил руки и заснул.

Его разбудил телефонный звонок. Резкий уверенный голос. То был Рун, заместитель Фурзда по Службе Тотальной Охраны (СТО), объединяющей все секретные службы Ауфири. Полиция и спецслужбы были в непосредственном ведении Фурзда, и Рун считался там профессионалом высокого уровня.

Рун просил аудиенции – аналитический доклад о положении в стране, который с нетерпением ждали, готов.

Террап насторожился. Рун сказал, что будет через полчаса.

Террап огляделся: все ли в порядке в кабинете, почему-то хохотнул, взглянул на часы. Перед самым приходом Руна заглянул за потаенную дверцу в кабинете: там была уютная комната, где находилась маленькая лошадка. Лизнув ее в ухо и что-то шепнув, исчез и вернулся на свое место Правителя.

Рун говорил коротко и сурово. Объемный доклад, над которым трудилось множество сотрудников СТО, был положен на стол.

– Я и мой аналитик будем это сегодня изучать, – медленно произнес Террап. – Но скажите основу.

– Всей основы вот так не скажешь, – ответил Рун, – но события в Республике деловых трупов, в окружающем страну мире вообще, дикие слухи и явный недостаток информации патологично встревожили народ. В экстремальной ситуации и люди стали вести себя экстремально. Демонстрации, беспорядки следуют одни за другими. Главный и весьма возбуждающий лозунг: от нас что-то исключительно важное скрывают, нас хотят от этого отстранить и погубить.

Главные требования – раскрыть все секретное, тайное, обнародовать архивы и документы и объяснить народу, что в действительности происходит.

Террап мутным взором посмотрел на Руна, думая о лошадке.

– Появились листовки, в которых говорится, что ауфирские верхи имеют доступ путем тайных, неизвестных народу наук в нефизический потусторонний мир, к мощным демонским силам там.

Но верхи хотят исключительно сами владеть такими знаниями и контактами, народ же бросить на произвол судьбы… В ответственный момент самим улизнуть под крыло великих невидимых сил, а людей, их души отдать на растерзание подземному мраку, кишащему вампирическими образованиями.

– Печально, – задумчиво проговорил Террап.

– Скажите правду – вот их бесовский итог, как будто правду можно высказать, – заключил Рун. – Но нам надо понять, что людям тесно, когда вокруг все горит. Пусть даже огонь их не постигнет в данный период. Им хочется вырваться, повизжать, выкинуть что-то необычайное, превзойти себя, похохотать над Богом, сойти с ума, наконец. В этом внутренний корень их поведения. А все детали, организации, демонстрации, кто у них главный, всю конкретику вы найдете в докладе.

– Но почему, как мне докладывают, так много чертоискателей, ведь идет же обратный поток информации о том, как это опасно? – раздраженно высказался Террап.

– Потому что все смешалось в уме людей, ожидающих непредсказуемое или конец. Это внутри себя, от страха перед концом. Вы найдете это в докладе. Но любопытно: к нам пробралась девочка лет четырнадцати-пятнадцати, малый деловой трупик. Она рассказала, что все деловые трупы в Республике переживают эти события как конец света, но некоторые делают там деньги с надписью: «Свобода с нами!» Люди воют, визжат, рушат машины, некоторые кричат: «Уйдем в незнаемое!» Одного нашего агента избили, по нашим сведениям.

– Жаль, – безразлично добавил Террап. – А какие у деловых трупов последние сообщения? Все о конце мира? Для них это нормально.

– А теперь я перехожу к главному, господин Правитель. Разрешите?

– Разрешаю.

– Из всей конкретики доклада вы увидите, что за всей этой историей с демонстрациями, бредом, угрозами, уличной кровью, детскими мольбами стоит чья-то рука. Беспощадная, холодная и решительная. Рука, управляемая сатанинским мозгом. Мы сознательно не называем, кто это, по нашему мнению. Вы сами, ваша личная служба аналитики, как угодно можете сделать решающий вывод: кто? Мы в СТО ничего не навязываем. Правитель должен решить сам.

Лицо Террапа наконец посерьезнело. Он забыл надолго о бассейне, о рептилиях, о неопределенном наслаждении впереди, о пустоте, в которую можно скрыться. В нем проснулся хищник, охотник за людьми.

– Господин Рун, я непременно сделаю выводы. Будьте уверены. Вы свободны.

За месяц до этой встречи в кабинете Террапа произошла другая, не менее важная.

Но случилась она на одной из грязно-запущенных окраин Ганикса. В сумерках наступающего вечера по улочке этой окраины передвигался старенький общественный автобус, в котором ехали всего три пассажира. Все они, однообразно одетые, производили впечатление затюканных обывателей. Автобус нехотя остановился у столба, на котором было крупными буквами написано: стоп.

Из автобуса вывалился всего один пассажир, закутанный, как баба. Правда, на воздухе было прохладно. Оглянувшись, пассажир поплелся к весьма ординарному домику в глубине двора. На его пути кто-то завыл из кустов, но закутанный человек не обратил никакого внимания, даже не вздрогнул. Точно это был не вой, а щебетание.