Искры гнева - Руслан Муха

Тунайт вернул свой прежний облик и отвел взгляд. Этот разговор ему явно не нравился.

— Отец сказал: только один раз. Говори, о чем ты собираешься меня просить?

Я откусил кусок мяса от уже второго окорока, не без удовольствия отметил, что руки у меня уже не такие тощие, как вначале, затем похлопал парня по плечу и сказал:

— Пойдем-ка для начала найдем мою семью.

Тунайт растерянно посмотрел и все же зашагал следом.

Рассказывать свои планы при всем вагрийском народе мне резко расхотелось. Сейчас снова начнут права качать, условия выдвигать. Лучше подожду, когда связь с источником иссякнет. Лимар никуда из Сол-Меридии не денется, наверняка забился в какой-нибудь подвал и дожидается ночи, чтобы сбежать из города. Хотя я не могу исключать, что он попытается сделать то, чего я опасался, но и на этот счет у меня уже был план.

Мы вышли из подворотни, и только я было собрался отправиться на поиски Тай и Хагена, как где-то в конце улицы торжественно затрубили в рог.

Рыночная толпа начала торопливо разбегаться в стороны, освобождая дорогу, люди прижимались к стенам, толпились по краям, вытягивая с любопытством головы в ту сторону, откуда зычно закричали:

— Дорогу! Дорогу императорской семье! Его Величество Зейн Ворлиар император виреборнийский, Ее Величество Камилла Ворлиар — императрица Виреборна, желают жертвовать подаяние нищим, раздавать дары народу в честь радостных вестей!

Народ в предвкушении зашушукался, а глашатай продолжить горланить:

— Боги благословили империю и императорскую семью! Радуйся народ Виреборна! Вскоре род Ворлиара пополнится, а новое дитя империи вскоре увидит свет! Славь и чествуй, молись о здоровье и силе императорского дитя в утробе благословенной императрицы!

Впереди на черных лошадях в золотистой сбруе показались императорские гвардейцы многогранники — в том, что это выходцы ордена Теней я даже не сомневался, уж больно мерзкие и надменные морды. Теневики сопровождали белоснежную колесницу, запряженную двумя нарядными белыми лошадьми.

Впервые я увидел воочию своего заклятого врага.

Зейн Ворлиар величественно возвышался над народом. Статью Ворлиар явно пошел в отца адамантийца — высокий, широкоплечий. Но внешностью едва ли. Длинные темные волосы убраны назад, в короткой бороде редкие седые волоски, хищный прищур светло-карих глаз, острый нос, делающий его похожим на коршуна. Его красный шелковый плащ, расшитый золотом, трепал легкий ветер — Ворлиар использовал грань ветра, обдувая себя и супругу, очевидно опасаясь на таком солнцепеке ужариться в этих дорогих тряпках.

Узурпатор держал в руке увесистый парчовый мешок, куда медленно запускал руку и доставал серебряные монеты. Грязные руки бедняков тянулись к нему, кричали, желая благ еще нарождённому ребенку, и тогда Зейн, холодным снисходительным взглядом взирая на толпу, протягивал им серебряные аргусы. Когда бедняки получали свои заветные монеты, начинали радостно поздравлять императора и императрицу, молиться богам о его здоровье и силе, и тогда Ворлиар, довольно усмехаясь, подбрасывал им еще монет.

Императрица, в отличие от супруга едва ли выглядела довольной: вымученная, совсем неестественная, натянутая улыбка на бледном лице. От моего взгляда не ускользнуло сходство Камиллы Ворлиар с Линетт. Нет, они конечно были разные, да и Камилла куда старше Линетт — но светлые волосы, большие грустные голубые глаза, мягкие черты лица и изящная хрупкость в фигуре делало этих женщин похожими.

Камилла в отличие от мужа сидела, а не стояла. Она, заботливо положив ладонь на плоский живот, все своим видом демонстрировала беременность. Перед императрицей стояла украшенная цветами корзина, оттуда она доставала сладости и фрукты и раздавала детям, облепившим колесницу с ее стороны.

Странные, конечно, новости по поводу беременности императрицы. Получается, Линетт все-таки ошиблась, когда сказала, что Зейн не может иметь детей. Но что-то мне подсказывало, что она все же не ошибалась и скорее всего в этой истории было не все так радужно.

Замыкали процессию Неспящие. При их виде Тунайт вжал голову в плечи, ухватил меня за локоть и опасливо протянул:

— Может, лучше уйдем?

Я отрицательно качнул головой. Неспящие меня не беспокоили, я, не сводя взгляда, пристально глядел на того, кто уничтожил мою семью.

Ненависть холодной сталью звенела внутри, естество Ананда горело желанием выхватить из ножен меч разрушения и отсечь голову предателю, загубившему род, который даровал ему жизнь. Но это желание я подавил, сейчас не то время, и не то место.

Когда-нибудь я это обязательно сделаю, узурпатор заплатит за все. И я не позволю ему пасть смертью храбрых на поле битвы. Он этого не заслужил. Предатель умрет с позором на площади пред Алмазным дворцом, и я сам лично его казню.

— Указом Его Величества Зейна Ворлиара, — снова загорланил глашатай, — императора виреборнисйского, властителя и защитника людей, владыки Большой земли, повелителя четырех морей и Флоретийских островов — сегодня объявляются массовые праздничные вечерние гуляния на городской площади! Еда и выпивка для всех жителей и гостей Сол-Меридии за счет казны!

Народ радостно загалдел, принявшись еще более неистово поздравлять императора и императрицу. Гвалт все нарастал, казалось толпа попросту свихнулась от такой невиданной щедрости и возможности поесть и выпить на халяву. В этот самый миг белая колесница поравнялась с нами. Ворлиар, словно бы почувствовав мой взгляд, повернулся. Теперь мы смотрели друг на друга.

Он одарил меня снисходительной улыбкой, вынул из мешка несколько серебряных аргусов и протянул мне:

— Держи, парень. Купишь себе еды, — произнес он глубоким бархатистым голосом, хищно сверкнув глазами.

Я не сдвинулся с места, продолжая выжигать взглядом в Ворлиаре дыру. Он едва заметно поморщился, улыбка сползла с его лица.

— Благодарю, Ваше Величество! — быстро протараторил Тунайт, забрав монеты. — Извините моего друга, он совсем обессилил от голода, видимо, потому язык и проглотил. Здоровья, сил и благословение вашему ребенку, пусть боги хранят мать и дитя.

Ворлиар еще раз с подозрением зыркнул на меня и тут же потерял интерес, а процессия двинулась дальше.

— Ты чего? — сделав страшные глаза, растерянно спросил Тунайт. — А как же осторожность?

Я мотнул головой и выбил из рук Тунайта монеты:

— Не смей это брать, — холодно произнес я и решительно направился вперед, сворачивая с улицы — подальше от гомонящей толпы и процессии.

Тунайт молчаливо следовал за мной, затем на какое-то время пропал и вскоре вернулся, снова где-то раздобыв еду. На этот раз он притащил еще теплый ароматный яблочный пирог и кувшин с молоком:

— Не переживай, — быстро проговорил он, — я это не украл, а купил. И не на императорские деньги, а на деньги из сумки Фройча. Просто тебе есть нужно, — последнюю фразу он протянул почти с мольбой.

Я с благодарностью кивнул и забрал еду. Чем