Няня для военного - Виктория Вишневская

Хотела бы я это сделать, пока мне не пришла ещё одна СМС…

Как только пришло входящее сообщение, напряглась. Что он мог ещё написать после этой фразы про увольнение? О том, что я глупая маленькая и импульсивная дурочка? Так это я и без него знала.

Тянусь к мобильнику, смотря на дрожащую руку. Трясутся как у заядлого алкоголика.

А может это и не Генеральский вовсе? Ева, например. Или Дмитрий просит несколько сотен фотографий женщины. Вот!

А теперь собрались, и смело берём смартфон.

Схватив его пальцами, разблокировала и увидела контакт, подписанный как «Генерал небесной армии». Переименовала сегодня с утра после первого сообщения, чтобы случайно не запутаться.

Глаза округлились до предела, стоило только прочитать одно предложение. Сердце сразу же забилось чаще, а в груди появилось восторженное чувство радости.

Я, правда, это вижу или мне кажется?

Щёки загораются от смущения, и я откидываюсь на подушку, выкидывая телефон в сторону. Мамочка! Вызывай пожарных.

Глупо улыбаюсь, снова и снова прокручивая эти слова у себя в голове.

«Приеду, заберу и отшлёпаю».

Краснею, визжу и обнимаю своего пингвина, пряча в нём своё лицо.

Даже не хочу это как-то комментировать. Чувства, от которых раздирает всю грудь, говорят сами за себя.

Хочу продолжить также улыбаться в подушку, словно умалишённая, но слышу очередное пиликанье телефона и подскакиваю с кровати. Да что там опять?! Он же меня до инфаркта доведёт…

Быстро вскакиваю, разыскиваю своего любимца в одеяле и когда нахожу, быстро смотрю на дисплей.

«Только бойцов найду. Эти черти куда-то делись».

В груди закололо, и я снова почувствовала себя виноватой. Это из-за меня они себя так плохо вели. Из-за меня, скорее всего сейчас подняли весь дом на уши, чтобы показать свой протест.

И вот куда я лезла?

Эгоистка.

Думала только о себе, но не о детях.

Хотела внимание генерала и вот тебе на… Даже не думала, что так всё обернётся.

Внезапный обрывистый звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Обернулась, выходя из комнаты. Это точно была не мама, поскольку она уже ушла на работу. Братья лежали в своей кровати, сопя в подушку. Это либо Генеральский, либо кто-то ещё.

Если это мужчина, то дела у меня не очень. Хотя сейчас он вроде как был дома…

Тогда кого там ветром принесло?

Миновав гостиную, подошла к двери, смотря в глазок. Странно, никого. Может, соседские дети балуются?

Кладу ладонь на ручку и тяну её на себя. Свежий воздух ударяет в лицо, а солнце на мгновение ослепляет, заставляя зажмуриться. Глаза заслезились от внезапности, и я чуть не заплакала.

Смотрю вперёд – никого. Опускаю взгляд вниз – люди в чёрном.

Без преувеличения и всего остального.

– Ты смотри, плачет, – как-то осуждающе говорит Ритка, деловито поднимая свои солнцезащитные чёрные очки. Тёмный костюм с белой рубашкой сидели на ней идеально. А брюки вообще огненные! А я её всё в юбки да платья наряжала. – Плакса.

На это заявление поджимаю губы. На себя бы для начала посмотрела. Заплакала, когда букашку случайно убила.

– Нет, овца, – слова Андрея ранили меня до глубины души, и я не стерпела, давая отпор этим маленьким вредителям.

– Я ангелочек, – попыталась защитить свою пижаму, которую семья Генеральских подарила мне на окончание моего испытательного срока. Она была белая, воздушная, с двумя жёлтыми крылышками на спине. Ах, и нимб, пришитый к капюшону.

Не знаю, пошутил ли Генеральский, покупая это, или же считал меня реально такой святой.

Но мне было приятно. Потому что в этой  ткани мне было тепло и комфортно. А мерзлячкой я была ещё той…

– А вы как тут оказались? – осеняет меня, стоит только посмотреть на двух шалопаев, которые отодвинув меня, зашли в дом. Вы посмотрите, какие деловые! Оба в чёрных костюмах, ещё и с какой-то сумкой наперевес.

– Приехали, – серьёзным тоном произнёс Андрейка, проходя на кухню. А это вообще нормальное поведение? Вчера они весь день творили всякую чушь, заставляя меня нервничать. Сегодня я всю ночь не спала, думая о них. А сейчас они заявляются ко мне домой, выряженные в героев из кино. А что дальше? Сотрут мне память?

Закрываю дверь и спокойно иду за ними. Только заходя на кухню, вижу, как детвора садится за стол, и Андрей кладёт своё подобие кейса перед собой. Поворачивает голову в мою сторону и, приподнимая подбородок, официально произносит:

– Мы с Маргаритой посовещались, – хотелось съязвить, но не стала. Такой момент портить не хотелось. – И приняли очень важное решение.

Меня казнят? Принесут в жертву дьяволу? Обкидают яйцами? Или ещё хуже… Заставят наяривать тысячу кругов по полигону?

– Огласите решение, Маргарита, – а-а, поняла! Это они судьями стали! А не людьми в чёрном, как мне изначально показалось. – Так и быть, оставайся.

– Чего-чего? – непонимающе переминаюсь с ноги на ноги, чувствуя себя заключённой, которой дали помилование. – Вы ночью в святой воде купались что ли?

– Мы сейчас передумаем, – Андрей своими словами как отрезает. Шуток что ли не понимает? – Продолжай, Марго.

– Короче, – весь официальный тон, который был несколько секунд назад, пропал. И проснулся какой-то гопник на районе… Пора запретить им общаться с охранником. – Можешь оставаться. Не идеальная кандидатура, конечно, но лучшая из всех вариантов.

А вот это я сейчас не поняла.

– Ну-ка, – положив руки на талию, встала в недовольную позу. А это ещё что за выкрутасы? – Какие ещё варианты?

– У нас каждая няня к папе липла. Все неадекватные, и мы выживали их, как могли. Ты точно такая же, но блин не даёшься и папе нравишься. Подумали и поняли, что кандидатуры лучше не будет. Хоть ты и странная, но с тобой весело.

– А как же Маша? То есть мама ваша? – услышав слова детей, подумала, что сплю. Да ну, это не могло быть реальностью. Маленькие дьяволята решили стать ангелочками? Не верю!

– Мы всё слышали, – вклинился Андрей. – Насчёт Олега. Мы не маленькие, сами всё понимаем. Признаёмся: ночью чуть-чуть поплакали. А потом как взрослые люди сели, обсудили и приехали сюда на такси. А ещё нам пора возвращаться, потому что папа может заметить наше отсутствие.

Уже заметил. Но не будем портить такой момент.

Почему-то сейчас я очень гордилась ими. Они молодцы, что смогли принять такую правду о своей матери, с которой, кажется, отношения начали налаживаться.

– Может, обнимемся? – тихо издала смешок, раскрывая для объятий руки. Боялась их реакции, но рискнула.