Академия превращений - Юлия Фельдман

лжет, то хотя бы в данный момент я могу не ожидать от него подвоха. Не заколдует, и то хорошо. Попробую хоть что-нибудь узнать, но сама откровенничать с ним уж точно не буду.

– Давно мы здесь?

– Тьма его знает, – прошипел он. – Сам недавно очухался. Только, в отличие от некоторых, на полу.

Плохо. Но попытка не пытка.

– И вот еще что, – неожиданно продолжил Бартос. – Кто бы нас здесь ни удерживал, настрой у него серьезный. Если кто придет, не хами и не дерзи. Это моя прерогатива.

От услышанного я немного растерялась.

– И что мне делать? Молчать?

– Можешь молчать – молчи. Не можешь – не ври.

За время, проведенное в зале планетария, можно было отсидеть как минимум одну пару и захватить минутку-другую перемены. Неизвестность и безделье нехило расшатывали мои нервы. Соседство с тем, кого я недавно считала чуть ли не вселенским злом, так же не способствовало приятному досугу. Бартос охотно вступал в беседу и говорил довольно много, однако все не по делу. Из его болтологии я не узнала ничего нового, лишь получила подтверждение, что он невысокого мнения о женском интеллекте. В общем, та еще язва.

За его попытками избавиться от вредного гаджета я поначалу наблюдала с тихим азартом, потом же поймала себя на том, что отворачиваюсь и мученически закатываю глаза. Он пробовал ковырять браслет найденными на лекторском столе непонятными железками, долбил им об пол, и все без результата. Хотя я тут лукавлю. Результат был, да не со знаком плюс. В очередной раз орудуя чем-то вроде спицы, он переусердствовал и распорол тыльную сторону ладони. По какой-то счастливой случайности не задел вены. Пришлось пожертвовать Ольгиным платком.

Я вздрогнула, когда со стороны двери что-то щелкнуло и клацнуло.

В зал вошел худощавый блондин. Тут же на стенах включилось несколько светильников, тусклых из-за налета грязи. Дверь сама собой закрылась за визитером, и снова щелкнул замок.

Напрасно я напрягала память. Мужчина был мне незнаком. Я не могла толком вспомнить незнакомца в беседке, но была уверена, что это точно не он.

На бандита он был мало похож. Точнее, у него вовсе не нашлось черт, роднящих его с головорезами, которых я раньше видела в кино и криминальных сводках. Ну разве человек в свитере с ромбиками может быть злодеем?

– Кто-нибудь хочет на свободу? – выдал он вместо приветствия таким тоном, словно приглашал робких студентов выйти с докладом к доске.

Сердитое сопение Бартоса мигом прервалось.

– На каких же условиях, позвольте полюбопытствовать, можно получить эту самую свободу?

– Все просто. Вы скажете мне, где скрывается Антонеску.

– Не имею ни малейшего понятия. Был бы рад лично его придушить.

Мужчина повернулся ко мне, давая понять, что абстрактные ответы его не интересуют.

– А что скажет девочка?

Выполняя завет Бартоса, я честно ответила:

– Я не знаю, где он скрывается.

Недруг сунул руку в карман джинсов.

– Жаль. Я думал, вы окажетесь умнее. Придется и дальше пользоваться не очень порядочными методами.

На свет появилась фигурка из цветного стекла на длинной цепочке. Миниатюрный предмет изображал конусообразную амфору вроде античных.

Маятник!

В ужасе я отвела глаза.

Ко мне подошли ближе. Сильные длинные пальцы взяли меня за подбородок.

– Да она ничего не знает! Она вообще пустоголовая дура! – взорвался Бартос.

Некогда было оценивать его героизм. Я дернулась, высвободившись из хватки, и занесла кулак для второго в жизни удара… Рука наткнулась на невидимое препятствие, от которого по всему телу пробежала колкая вибрация. Коротко взвизгнув, я отшатнулась и упала.

Злоумышленник как ни в чем не бывало опустился передо мной на корточки. Вблизи он выглядел старше. Если сначала я ему дала не больше тридцати пяти, то сейчас почти не сомневалась, что ошиблась лет на пять. На его лбу отчетливей выступили три складки. Серо-голубые глаза смотрели, почти не мигая.

– Сиди смирно.

– Я ничего не знаю.

– Если бы это было так, вряд ли бы ты с таким остервенением защищала свое подсознание.

– Весьма спорная логика.

– Тогда переубеди меня.

Он поднял перед моим лицом маятник. В следующий момент Бартос вскрикнул, послышался звук падения. Даже не догадывалась, что телекинезом можно пользоваться, не глядя на жертву.

Воздух вокруг постепенно застывал, и я в панике сознавала, что все-таки попала под чары менталиста. От отчаяния хотелось крикнуть во все горло «Нет!», но я уже не могла управлять собой.

Мерно раскачивался маятник. Крики Бартоса доходили слабыми отзвуками, будто не могли пробиться сквозь гипноз.

От кончика носа до пяток я ощущала холод, струившийся потоками, отчего казалось, что он живой организм, стремящийся заменить собой кровь.

– Где Бранимир Антонеску?

Голос менталиста повторился дребезжащим эхом.

Мои губы сами собой раскрылись.

– Не знаю.

– Он намекал тебе, где его можно отыскать?

Эхо оглушало и сводило с ума.

– Нет.

– Он давал тебе что-нибудь?

– Нет.

– Он просил тебя что-то для него сделать?

– Нет.

– Ты не замечала за ним ничего странного?

– Нет.

Вместо нового вопроса на меня обрушилась еще более мощная волна холода. Голову словно пронзили иглы. От невыносимой боли я кричала и молила о пощаде, но меня никто не слышал. Потому что все это происходило в моем подсознании. Собственное тело отражалось в моих мыслях не плотью, а лишь его слепком изо льда с пляшущими на нем белыми искрами. Нагим, корчащимся от мук.

Жуткое видение пропало внезапно. Даже слишком.

Реальность приняла меня обратно.

От бешеного сердцебиения гудело в ушах. И почему-то очень хотелось пить.

Менталист не посчитал нужным скрыть свое разочарование.

– Вы были правы, мастер. У девчонки на редкость пустая голова. Ни единого упоминания Антонеску. С ней кто-то уже поработал.

– Польщен тем, что вы поделились со мной своим профессиональным мнением, – съязвил Бартос.

Увы, от его бравады не было совершенно никакой пользы. От гипноза это не спасло. Щепотка телекинеза и удар в солнечное сплетение вынудили его покориться.

Я даже не пыталась что-то сделать, так как помешать телепату было невозможно. Теперь до меня в полной мере дошло, почему к этой братии относятся с опаской.

Действительно, демон разума. Кукловод. Сволочь, короче.

Менталист властно притянул к себе поверженного метаморфа.

– Быстро открыл глаза!

Борясь с собой, Бартос выполнил его приказ и мгновенно попал под влияние маятника. Он перестал вырываться и теперь не мигая смотрел на орудие менталиста. Послушно сел на пол.

С виду не происходило ничего страшного. Ни рек крови, ни хруста костей, а жутко было до смерти! Не обращая внимания на мои слезливые просьбы оставить нас в покое, менталист продолжил допрос.

Бартос, как