📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгБоевикиХолодная ярость - Сергей Зверев

Холодная ярость - Сергей Зверев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 56
Перейти на страницу:

Именно тон последних предложений и взбесил Веронику Николаевну.

– Хам! Быдло! Мужик! – вопила она, мечась по тесной квартирке. – Если бы наши сыновья не служили в его части, он бы, наверное, послал меня ко всем чертям открытым текстом.

– Вот видишь, – успокаивала подругу Антонина Тимофеевна как могла, – не послал же. Значит, дети наши у них на хорошем счету.

– Как же я так опростоволосилась, – не унималась Кондратьева. – Надо было вчера его прямо там, на КПП и дожимать. А я тут раздухарилась… Балда. Ничему в театре не научилась. Как переигрывала, так и переигрываю.

– Вероника, вы прекрасная актриса, – елейно заметила Антонина Тимофеевна, для которой артисты вообще были людьми с Олимпа, если не богами, то полубогами – точно.

– Только не надо меня утешать. – Вероника Николаевна угрожающе зыркнула на подругу. – Мы с тобой так ничего и не добились, да еще меня на посмешище выставили. Это нормально?

– Нормально. – Антонина Тимофеевна пожала плечами. – С простыми людьми почти всегда так и бывает.

– Ну не-е-е-ет, – грозно пообещала Кондратьева, – я этого дела так не оставлю. Я на них управу найду.

– Чего ты так кипятишься? – сказала мать Володи. – Может, наши мальчики и вправду на учениях? Я вот давеча Толику звонила, сослуживцу его. Он тут, через несколько кварталов с супругой живет, – пояснила Антонина Тимофеевна. – Так он тоже говорит, что Володька на учениях.

– А ты спроси у своего Толика, с каких это пор каптерщиков стали посылать на учения? – ехидно заметила Вероника Николаевна.

– Да ну тебя, – досадливо махнула на подругу рукой Антонина Тимофеевна и включила телевизор. – Пыхтишь, будто самовар, а толку никакого. Только нервы гробишь.

– Будет толк, – мстительно пообещала Кондратьева, лихорадочно перелистывая странички записной книжки, отыскивая телефоны нужных людей. – Они у меня еще попляшут…

Звонок в дверь прозвучал неожиданно резко.

– Ты кого-нибудь ждешь? – перешла на шепот Вероника Николаевна.

– Нет. – Локис тоже почему-то перешла на шепот. – А что?

– Не открывай, – все тем же заговорщицким тоном посоветовала подруга.

– Да ну тебя, – уже в голос произнесла Антонина Тимофеевна, – совсем тут с тобой ненормальной станешь.

В дверь снова позвонили, и хозяйка квартиры пошла открывать. На пороге она увидела то, что меньше всего ожидала увидеть. За дверью ее встретила съемочная группа во всеоружии: оператор, камера, в глаза бил свет, сзади топтался еще один мужчина, а нагловатого вида, явно не русская, девушка без спросу сунула в лицо Антонины Тимофеевны микрофон с синей надписью «ВВС» и с небольшим акцентом спросила:

– Антонина Тимофеевна Локис – это вы?

– Я, – коротко ответила опешившая хозяйка.

– Антонина Тимофеевна, это ваш сын? – И журналистка сунула Володиной матери снимок, беспардонно оттесняя хозяйку в глубь квартиры, отвоевывая место для съемочной группы. – Это Владимир? – повторила свой вопрос настырная девица.

– Да, это Володя. А что? – насторожилась Антонина Тимофеевна.

На снимке действительно были сфотографированы ее Володька, его сослуживец Саша Кондратьев и их командир. Фамилию она точно не помнила, кажется, Коноваленко. Она его видела несколько раз. Отпираться было бесполезно. Да и зачем? Она своего Володьку знала. Он не мог натворить ничего такого, за что бы матери было стыдно. Да и эти люди не из милиции, а с телевидения. И потом, они уже увидели в комнате большой портрет сына.

– Значит, он тоже сейчас в Гренландии? – спросила девица, демонстрируя Антонине Тимофеевне другую фотографию. На ней Коноваленко был изображен на носилках, в полной боевой амуниции, весь перевязанный и загипсованный, с натянутым на глаза капюшоном. – Этот снимок сделан несколько часов назад в Гренландии и передан всем информационным агентствам мира, – профессионально давила телеведущая.

– В какой Гренландии? – Хозяйка, словно загипнотизированная, смотрела на красную лампочку, горевшую на панели видеокамеры. – Он на учениях…

– Это же его командир? – не унималась настырная барышня. – Верно?

– Ну да, – согласно кивнула Антонина Тимофеевна.

– И этот человек, – девушка чиркнула ногтем по фотографии, – сейчас в одной из больниц Гренландии. Значит, и ваш сын тоже там?

– Мой сын за амуницией поехал, в Нижний Новгород. – Антонина Тимофеевна не моргнув глазом соврала, повторив байку Володи. – Я не знаю, может, этого человека и послали куда, – она указала на фото перебинтованного капитана, – а мой Володя каптерщиком служит.

– А как же вы тогда объясните, что на фотографии он с полной выкладкой? – не унималась дотошная журналистка. – И что может делать каптерщик при полной амуниции на полосе препятствий?

– А ну-ка, дамочка, – грозно подала свой голос Вероника Николаевна, доселе скрывавшаяся на кухне. Видимо, съемочная группа была не теми, кто должен был прийти за ней, и Кондратьева, послушав из-за двери разговор, осмелела и решительно вступилась за подругу. – Что тут происходит? Вы кто такая? – Вероника Николаевна уперла руки в бока, перегородив таким образом добрую половину небольшой комнаты, и грозно двинулась вперед, применяя тактику постепенного выдавливания за дверь.

– Я журналист, телеведущая, – вежливо улыбнулась представительница СМИ.

– А разрешение на съемки у вас есть? – грозно вещала Кондратьева. – Согласия хозяйки вы спросили? Тонечка, – Вероника Николаевна на секунду обернулась к подруге, – ты им обещала интервью?

– Нет, – затрясла головой хозяйка дома.

– Извините… – Девушка начала было качать права, но с Вероникой Николаевной такие номера не проходили. Уж эта роль была ей хорошо знакома. В театре ей постоянно доставались персонажи сродни фрекен Бок.

– Нет, уж это вы извините, – перехватила она инициативу, которую больше не собиралась выпускать из рук. – Кто вам дал право врываться к больной женщине со своими дурацкими расспросами? К инвалиду второй группы! – Вероника Николаевна зычно клеймила позором съемочную группу.

– Я не инвалид… – осторожно вставила хозяйка.

– Зато я инвалид. – Кондратьева грозно глянула на подругу. – И у меня больное сердце. Вы об этом подумали? А если бы вдруг случился приступ?

Вероника Николаевна грамотно оттерла опешивших телевизионщиков на лестничную площадку и захлопнула за собой дверь.

Антонина Тимофеевна постояла с минуту, прислушиваясь к подъездным словоизвержениям Кондратьевой, и вдруг у нее задрожали ноги, участилось дыхание и сердце в груди стало биться с такой силой, что каждый удар отдавался в глазах желто-черными кругами. До женщины стал постепенно доходить весь смысл только что произошедшего.

«Боже, боже… – горестно подумала Антонина Тимофеевна, с трудом представляя себе далекую Гренландию. – Володечка, милый мой, где же ты?» – задала она безответный вопрос. Она почти ничего не знала об этом заснеженном острове. Только то, что там очень холодно. Она представила себе снежную пургу, беспросветную полярную ночь, сорокаградусный мороз, от которого нет спасения… Неужели кто-то послал туда ее сына? Зачем? Почему? «Что с тобой, кровиночка моя?» – тихо прошептала Антонина Тимофеевна, потом вспомнила искалеченного, лежащего на носилках перебинтованного капитана, и большие слезинки медленно покатились по ее морщинистым щекам…

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?