Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

— Интересный ты человек, старший специалист лейтенант Михельсон… Эта самая Свободная Уральская республика еще у прошлого режима была, как заноза в жопе. Долгое время отрицали даже сам факт ее существования. Держали СУР в блокаде. Но после Освобождения, — Чердыня выделил слово «Освобождения» и чуть заметно усмехнулся, — после Освобождения с этим очагом вольнодумства решили покончить. Совет директоров принял резолюцию по СУР, и осенью 14-го выдвинул им ультиматум. Который они отвергли… Началась военная операция. Но после двухмесячных боев федеральным войскам так и не удалось продвинуться вперед более чем на двадцать— тридцать километров… Вот тогда и было принято решение сбросить на территорию СУР три тактических ядерных заряда. Потом мы объявили, что они сами взорвали эти бомбы… Теперь треугольник мертвого леса виден аж из космоса. — Чердыня раздавил сигарету. Сказал: — Все, закрыли тему…. Лучше представим вот какую ситуацию: мы с тобой затеяли уничтожить высокопоставленного функционера. Возможно, самого Председателя. Как проще всего и эффективнее всего осуществить задачу?

Михельсон покраснел, промокнул носовым платком капли пота на лбу.

— Пожалуй, — сказал он, — надежнее всего осуществить это прицельным «выстрелом» в режиме «снайпер».

— Эффективная дальность — километр?

— На открытой местности — да. Но различного рода преграды — лес, земляной бруствер, стены зданий — несколько снижают КПД.

— Несколько — это насколько?

— Лес снижает незначительно. Земляной бруствер тоже не очень. Полуметровый земляной вал снизит давление только на семь процентов. А вот каменные и бетонные строения ослабляют КПД существенно. Это зависит от толщины и материала преграды, наличия в ней проемов. Например, сплошная полуметровая железобетонная стена снижает КПД на двадцать восемь процентов.

— На тридцать процентов? Это хорошо.

— На двадцать восемь.

— Не мелочись, лейтенант… Что скажешь про автомобили и самолеты?

— Про самолеты не скажу ничего — насколько мне известно, этот вопрос не исследовался. Что же касается наземного транспорта, то да — проводили замеры. Корпус обычного автомобиля экранирует слабо. Хоть и металл, но тонкий. Кроме того, в обыкновенном легковом автомобиле очень велика площадь стекол… А вот восьмимиллиметровая броня корпуса бронетранспортера снижает КПД более чем на сорок процентов.

— Так, — сказал Чердыня. — Уже лучше… Что еще можно предложить?

Михельсон ответил:

— В разработке есть индивидуальное средство защиты — «Нимб».

— Ну— ка, ну— ка, поподробней. Что это такое?

— «Нимб» — это шлем. Изготавливается на базе обычного армейского шлема.

— Так… А в какой стадии разработка?

— Уже есть опытные образцы. Правда, сырые.

— Погоди-ка, эксперт, — сказал Чердыня. — А не этот ли шлем проходит в документах под наименование «шлем защитный специальный»?

— Да, — ответил Михельсон. — Так обычно обозначается в документах. А разговорах между собой — «Нимб»… Значит, вы уже слышали про шлем?

Час назад Чердыне сообщили, что помимо усилителей «Ужаса», из спецвагона «Мегаполиса» исчезло специзделие под названием «Шлем защитный специальный» в количестве двух штук. Что это такое Чердыня, разумеется, не знал.

— Слышал, — проворчал Чердыня. — А что — эти ваши «Нимбы» действительно защищают от «Ужаса»?

— Защищают. Но видите ли в чем дело, Генрих Теодорович, — Михельсон немного помялся. — Шлем пока сырой. Он нуждается в серьезной доработке… Тут проблема в чем? В том, что для противодействия «Ужасу» шлем создает собственное поле психологического воздействия. Оно на порядки ниже, чем то, которое создает «Ужас», но оно есть.

— И что? — с интересом спросил Чердыня.

— В «Нимбе» нельзя работать более десяти, максимум пятнадцати минут. Если человек находится в шлеме дольше, то у него могут возникнуть сонливость, апатия, или, напротив, агрессия. Могут быть галлюцинации. А впоследствии у него гарантированно будут проблемы с психикой.

— Но пятнадцать— то минут в этом «Нимбе» он может противостоять воздействию «Ужаса»?

— Воздействию одного прибора — может. А если на человека одновременно будут воздействовать два-три прибора, то навряд ли.

— А что — воздействие нескольких приборов имеет свойство суммироваться?

— Частично. Одновременное воздействие двух приборов не дает удвоения КПД, но процентов на пятнадцать давление усилится. Надо полагать, что использование третьего прибора тоже даст увеличение КПД, но цифры вам не назову — таких экспериментов не ставили.

— Понятно, — сказал Чердыня. — Благодарю вас, лейтенант… Теперь слушайте меня. С сегодняшнего дня вы подчиняетесь лично мне, выполняете только мои задания и отчитываетесь только передо мной. Всех остальных, включая Власова, можете посылать на йух. Ибо самый главный здесь — Председатель. После него — Господь Бог. А после Бога — я. Понятно?

— Так точно, — ответил Михельсон и даже подобрался весь.

— Тогда обозначу вам ваши задачи. Во-первых, необходимо дать экспертное заключение о возможности применения террористами усиленного антенной «Ужаса». В первую очередь меня интересует возможность теракта, направленного против Председателя… Понятно?

— Так точно.

— К работе можете привлекать любых специалистов, которые вам понадобятся. Разумеется, на условиях строжайшей секретности и только по согласованию со мной. Во-вторых, необходимо разработать меры по защите автомобилей. Конкретная модель — «гелендваген». В— третьих, нужно активизировать работы по доведению до ума этих ваших «Нимбов»… Сколько вообще этих шлемов у вас уже есть?

— Немного. Думаю, что всего штук пять— шесть… Генрих Теодорович, можно задать вопрос?

— Задайте.

— Если я правильно понял — усилители похищены?

— Похищены, лейтенант. Все шесть штук. Сегодня ночью при перевозке из Москвы в Питер.

— Это очень плохо, но не представляет угрозы. Для того, чтобы антенна стала оружием, необходим собственно генератор.

— Спустя два часа после налета на спецвагон, в котором перевозили антенны, был совершен налет на горотдел полиции в Твери, захвачены два генератора.

Михельсон вытаращил глаза.

— Значит, — сказал он, — в руках у террористов есть две действующих установки?

— Есть. Но это государственная тайна. Если ты, лейтенант, завтра растреплешь где-нибудь про то, что это мы сбросили ядерные заряды на Урал, то будешь просто безответственным трепачом. Но если ты кому— либо хотя бы только намекнешь, что в руки террористов…

— Генрих Теодорович! Да я…

— Если ты хоть намекнешь кому— либо об этом, то отправишься прямиком в «душевую». Знаешь, что такое «душевая»? — Михельсон кивнул. — А могу поступить по-другому — могу отдать тебя твоим коллегам… в качестве подопытного. И тогда уже на тебе будут опробовать новые образцы «Ужаса». Понял?

— Так точно, понял.

— Вот и ладно, — сказал Чердыня. Потом вызвал помощника: — Подберите господину эксперту отдельный кабинет на нашем этаже, выпишите пропуск и обеспечьте условия для работы.

— Пропуск постоянный? — уточнил помощник.

— Нет, пока — временный.

Помощник кивнул, сказал Михельсону: прошу вас пройти со мной, господин эксперт, — и вышел. Вслед за ним вышел Михельсон.

Несколько минут Чердыня сидел в своем кресле совершенно неподвижно. Потом резко поднялся и тоже вышел из своего кабинета. Он прошагал