Смертельный удар - Роман Злотников

— Заткнитесь, а то…

Толла и Югор мгновенно стихли. Где-то наверху уже слышался звук бегущих ног. Мужчина с мечом качнул головой, и Толла почувствовала какое-то движение у себя за спиной. Но повернуться уже не успела.

Франк медленно отпустил руки и, умело сработав пальцами ног, прилип к стене. До окна было всего два локтя, но там торчал какой-то тип в плаще с капюшоном. Поэтому приближаться пока не стоило. Он замер. Из окна послышался полный ненависти голос Беллоны:

— Когда Франк доберется до вас, я посоветую ему не очень торопиться.

Ей ответил грубый мужской:

— Заткнись, тварь, а то родишь своего недоноска прямо сейчас С помощью моего ножа.

Франк стиснул зубы, но остался на месте. Послышался звук открывшейся двери. Тот же голос нетерпеливо произнес:

— Ну что?

Ему ответили очень неуверенным тоном:

— Он положил всех четырнадцать человек и исчез, прихватив два меча и три арбалета.

В комнате повисла напряженная тишина, а потом Беллона расхохоталась:

— Что, духов-охранителей вспомнили? Не поможет.

— Заткнись, тварь! — Франк услышал звонкий звук пощечины, потом голос произнес чуть более спокойно: — Если она разинет рот, воткни ей нож в самую пасть.

Франк передвинулся на несколько пальцев ближе к окну. В комнате некоторое время молчали, потом опять послышался тот же голос:

— Сколько осталось людей?

— Пятеро внизу, с лошадьми, и нас… шестеро. После минутной паузы голос выдал итог:

— Надо сматываться.

— Но посвященный Алкаст…

У Франка сжалось сердце, а старший из бандитов заорал:

— Мне плевать, хватит ему и семьи. Все равно с таким количеством людей мы его не возьмем.

Франк легким, беззвучным щелчком вывернул сюрикен с ладони и зажал кончиками пальцев, а затем послал с подкруткой по дуге вдоль окна. Звездочка чиркнула по горлу стоящего у окна. С легким чоканьем горло бандита развалилось, и тот с жалобным всхлипом дернул руками и начал заваливаться назад. А в следующее мгновение Франк уже влетел в комнату, сбив плечом заваливающийся труп. Миг спустя хлопнули тетивы двух арбалетов, и двое, что держали Беллону и сына, отлетели к стене. И в тот момент, когда арбалеты со стуком упали на пол, Франк уже стоял лицом к оставшимся с обнаженными мечами в руках. Секунду он всматривался в их побелевшие лица, а потом произнес свистящим шепотом:

— Бросьте мечи.

Те разжали дрожащие руки, и клинки упали на пол. За окном послышался лошадиный топот. Видно, оставшиеся сообщники, поняв, что в комнате наверху происходит что-то неладное, решили не искушать судьбу и дать деру. Когда топот стих, Беллона устало спросила:

— Почему ты их не убиваешь?

— Пригодятся, когда я буду оправдываться перед Толлой, почему я прикончил Алкаста.

Тут вожак расхохотался. Франк шагнул вперед и, уперев острие меча весельчаку под подбородок, спросил:

— Почему смех?

Вожак вызывающе вскинул голову и произнес:

— Господин Алкаст как раз сегодня вечером собирался побеседовать с этой вашей базиллисой, и, я думаю, эта беседа ей не очень понравится.

Франк посмотрел в его высокомерные глаза и заметил:

— В таком случае вы мне уже не понадобитесь, — и два раза взмахнул мечом.

Толла очнулась и, застонав, села. От удара голова немного побаливала. Она чуть приподняла голову, похоже, ее принесли в какую-то пещеру. Пол пещеры был тщательно выровнен и отполирован и представлял собой широкий круг.

— Тебе нравится твое ложе?

Она обернулась. Перед ней, улыбаясь, стоял Алкаст в одной нижней тунике. Толла скрипнула зубами:

— О боги!

Алкаст издевательски захохотал:

— Да, моя радость, все это сделал я. Неужели ты могла подумать, что я прощу вашей мерзкой семейке смерть моего отца? Кстати, твой… семяносец убил его именно в этом месте. И знаешь, как я решил ему отомстить? Именно здесь я покрою тебя, а потом, когда ты родишь мне сына, я назову его Юнонием и воспитаю так, как захочу. — Он снова захохотал, а Толла осознала, что она обнажена. Толла огляделась. У стен стояло несколько фигур в плащах, и двое из них держали ее детей.

— Да, моя радость, я решил, что твоим выродкам будет полезно узнать, как получаются дети, и посмотреть, как ты будешь корчиться под настоящим мужчиной. — И он, улыбаясь, стянул с себя тунику и встал перед ней на колени. Она молча смотрела на него. Алкаст нахмурился, в глазах этой стервы не было страха, одна ненависть, но потом решил не забивать себе голову. Однако, когда он подмял ее под себя и грубо раздвинул ноги, она неожиданно вырвала руку и, выхватив из волос длинную бронзовую заколку, точным ударом вонзила ему в глаз. Этот недоносок забыл, что когда-то она была гетерой. А гетеры хорошо умеют защищаться от насильников. Алкаст заверещал и задергался, но она обвила его руками и ногами и, нащупав, как научил ее Грон сонную артерию, изо всех сил надавила на нее, молясь всем богам, чтобы не промахнуться. Ее били по голове, рукам, ногам, тащили за волосы, но она держалась, пока тело Алкаста не дернулось последний раз и не затихло. Когда ее отодрали от трупа, какой-то дюжий мужик несколько раз врезал ей по лицу и прорычал:

— Обыщите ее.

Грубые мужские руки больно тискали ее повсюду, пока наконец один из них не доложил:

— Все чисто, только ногти и зубы.

Тот мужик ударил ее несколько раз кулаком по лицу и, брезгливо кривя губы, произнес:

— Тварь! Не захотела одного господина Алкаста, попробуешь всех нас.

Толла посмотрела ему в глаза и сказала:

— Назови мне свое имя. Бандит опешил:

— Зачем?

Толла хищно ощерилась и произнесла:

— Чтобы, когда Грон до вас доберется, он знал, с кого начинать. Мужик пару секунд тупо смотрел ей в глаза, затем с размаху засветил кулаком в ухо и, поднявшись, зло бросил:

— А пошла она к духам. Пусть эти умники сами с ней развлекаются.

В следующий раз Толла очнулась уже крепко связанной и с кляпом во рту. Ее куда-то везли, перекинув через спину лошади. И она вспомнила, что как-то сказал ей Грон: «Я приду за тобой, за вами, даже в Мир мертвых. Ты только дождись меня, ладно?» А что еще ей оставалось делать?

Грон стоял перед десятью самыми близкими ему по эту сторону атланторских гор людьми. Дорн, возмущенно фыркнув, всплеснул руками:

— Ты сошел с ума, Грон! У тебя десятки тысяч воинов, лучших бойцов Ооконы! А ты чего придумал? Дай команду, и мы сотрем Горгос с лица мира и перевернем каждый камень, но найдем твою семью.

— Трупы моей семьи, — сказал Грон, — да и то лишь в том случае, если они в Горгосе и если при первом же звуке сигнального горна Корпуса их не увезут в другое место.