Вампиррова победа - Саймон Кларк

О, давай же, Бернис, поощрил голос. Кожу под блузкой стало слегка покалывать, к соскам потянулись слабые разряды тока.

Чудный шелковистый голос. Она его узнала. Это человек с видеопленки. Она узнала культурный американский акцент. Такая доброта в этом голосе. Она представила шепот этого голоса под простынями.

Если механизм заело, в подвале где-нибудь найдется аэрозоль «WD40». Прысни немного на замок. Он откроется.

Она неспешно перебирала ключи, расширенные глаза остекленело смотрели на железную дверь, Бернис двигалась будто во сне.

Страха больше не было. Только что-то вроде тусклого предвкушения. Это было то, к чему вела ее вся ее прошлая жизнь. Выпустить блондина из темноты за железной дверью в подвале.

Механизмы висячих замков, оказывается, все же не проржавели.

Один за другим она открыла оставшиеся два.

Они повисли на своих полукруглых дужках, продетых в железные петли в двери и стальном косяке. Как только она высвободит дужки из петель, она сможет открыть дверь. Просто.

Она сняла первый замок. Легко.

Второй. Этот слегка скрипнул: петли были узковаты для дужки.

Третий.

Медленно. Вот так.

Остался один.

Тогда она сможет распахнуть эту тяжелую дверь и увидит стоящего за ней.

Давай же, Бернис, как будто вздохнул голос. Вот хорошая девочка, вот красивая, красивая девочка. Я всегда в тебя верил. Не то что другие, кто считает тебя нескладной и неуклюжей, кто думает, что ты для них недостаточно хороша. Мы родственные души. Я всегда любил тебя... всегда буду любить тебя...

Она быстро задергала дужку из стороны в сторону. Высвободить ее мешала ржавчина. Замок скрипнул, будто издал тонкий, похожий на мышиный, писк. Еще секунда — и дужка освободится.

Вот молодец, Бернис. Открой дверь. Я не могу больше ждать. Я так устал, мне так холодно, я так хочу...

— ПРЕКРАТИ! — ухнуло у нее за спиной.

Вскрикнув от неожиданности, она резко повернулась.

Огромная шаркающая фигура угрожающе надвинулась на нее из темноты.

Бернис прищурилась на яркий свет. Но все, что ей было видно, это чудовищный силуэт, наползающий на нее из-под сводов подвала.

— Кто это? — испуганно вопросила она.

— Я.

Фигура выскользнула из теней с плавностью рептилии.

— Отдай мне замки. — Голос был низкий и, казалось, сочился угрозой.

— Джек? — Она прикрыла глаза рукой от яркого свечения лампочки.

— Он самый, — как всегда недружелюбно согласился голос. — Замки.

Он возник из слепящего потока света, чтобы встать прямо перед ней. Злобные глаза пригвоздили ее взглядом. Татуировки у него на лице выступали, будто рисунок из толстых синих вен на черепе мутанта.

— Замки, — с нажимом повторил он, протягивая массивную лапу.

Несмотря на весь свой страх перед звероподобным громилой, Бернис испытала острую досаду. Она уже решила, что ей делать — открыть железную дверь, — а теперь эта безобразная обезьяна говорит, что она не имеет права. Он же просто присвоил себе власть говорить ей, что она может, а чего не может делать.

— Я слышала шум за дверью, — сказала она. — Мне кажется, там кто-то заперт.

— Ну и?..

— Ну и?.. — Она рассмеялась, не веря своим ушам. — И нам нужно проверить. Возможно, кто-то попал в беду!

— Единственно, кто может попасть в беду, это ты.

Это была скорее угроза, чем предположение, что с ней может произойти несчастный случай или она может подвергнуться какой-то опасности. Бернис снова вспыхнула от негодования.

— А я открою эту дверь, — с вызовом бросила она. — Я думаю, там кто-то заперт.

Повернувшись, она потянула за последний замок. По обеим сторонам ее появились две огромные ручищи. Одна оттолкнула ее руки с такой легкостью, будто это была пара хрупких бабочек, потом татуированные пальцы охватили дужку висячего замка и со щелчком поставили ее на место.

— Замки, — повторил он все так же вполголоса; он явно не собирался отвлекаться от того, в чем видел Богом данную обязанность.

— Мх. — Она резко кивнула на полку возле двери. — Там.

Вне себя от злости она смотрела, как он один за другим возвращает на место замки. Больше всего ее приводило в ярость сознание того, что сила и власть на его стороне, — она беспомощна.

Он лишил меня права решать, что мне делать. Всего пара секунд — а он уже захватил контроль надо мной.Она сжала кулаки.

— Ключи, — произнес он все тем же бесстрастным голосом. — Дай мне их.

— Кто дал тебе право говорить мне, что делать?

Он не ответил, только протянул мускулистую лапу за ключами; звериные глаза пригвоздили ее холодным взглядом.

— Я скажу Электре. Что ты тогда будешь делать?

— Ключи. Дай мне их.

Яростно выдохнув, она шмякнула связку ему в ладонь.

— Вали отсюда, — вполголоса проговорил он. — И больше сюда не спускайся.

— Что ты сказал? — Щеки у нее горели от ярости. — Что ты мне сказал?

Она гневно уставилась ему прямо в глаза, пытаясь заставить его опустить взгляд.

Он холодно уставился в ответ: и пули бы не поцарапали эту ледяную мину.

— Черт, — выплюнула она, отвела глаза и вылетела из подвала, чтобы взбежать наверх, в свой номер.

Джек Блэк вернул связку ключей в шкаф за стойкой портье. Вестибюль был пуст. Он застыл на мгновение, чувствуя пульс здания — медленный, старый... умирающий. Как город.

Джек Блэк не переводил своих ощущений в слова. Слова лишь мешали тому, что реально. Из баров и ресторана доносились гул разговоров и приглушенный шум музыки. В Серебряных апартаментах происходило собрание чего-то под названием Королевский Орден Бизонов (древняя ветвь): это было сборище старикашек, застегнутых в костюмы и полупридушенных галстуками, которые они надевают только на свои дерьмо-дурацкие собрания да на похороны.

В женском туалете, на автомате, выдающем тампоны, были накорябаны слова: «Вопрос: Чем Электра похожа на маятник? Ответ: Тем, что ходит на обе стороны». А ниже кто-то нацарапал еще более неряшливо: «ЛЕСБИ!»

И во всей гостинице электроны текли по старой электропроводке, и вода пыхтела по покрытым налетом ржавчины трубам к ванным комнатам, будто кровь по старым артериям.