Путеводитель по англичанам - Дэвид Бойл

В XX веке появление шахтеров в касках с фонарями на любой политической стачке встречалось бурными овациями. Последнее выступление шахтеров по время трагической забастовки 1984–1985 годов вошло в народные легенды.

Возможно, именно поэтому сэр Хамфри Дэви, один из изобретателей шахтерской головной лампы — хотя эту честь он делит с Джорджем Стефенсоном, — стал практически новым святым в английском календаре XIX века.

Об угле писал еще Аристотель, и это полезное ископаемое вряд ли можно считать чисто английским. Существует множество разновидностей угля, и все они при сгорании ведут себя по-разному. По некоторым сведениям, добыча угля началась в Англии еще в каменном веке. Археологи нашли в римских военных лагерях следы натурального кокса, а еще нам известно, что Ньюкасл в 1239 году получил от Генриха III королевскую грамоту на добычу этого полезного ископаемого.

В 1306 году лондонский воздух стал таким отвратительным (великая лондонская традиция, сохранившаяся до наших дней), что Эдуард I решил пойти на крайние меры и запретил использование угля. Закон продержался до тех пор, пока жители Лондона не вырубили все деревья в окрестностях города, после чего уголь вернули. Безгранично терпимое отношение к грязи — одна из характерных особенностей английской жизни во все времена. Как копоть, дым, сажа — и песня «Чим-чим-чири» из фильма «Мэри Поппинс», где трубочист в кои-то веки занимает подобающее место в картине мироздания.

Вставай, гудок зовет, вставай,

Рассвет еще далек.

И я с тяжелой головой

Ступаю на порог.

Набросив штопаный пиджак,

Целую детвору

И про себя молюсь: дай Бог

Вернуться ввечеру.

Джозеф Скипси (1832–1903), «Поэт-углекоп»

До конца Средних веков покровителем Англии считался — нет, не святой Георгий — святой Эдуард Исповедник, единственный английский король, удостоившийся канонизации. Нельзя сказать, что он ее действительно заслужил: церковь считала его святым главным образом из-за того, что он принял целибат. Кстати, свою жену, не разделявшую его намерений, он держал взаперти.

Итак, давайте обратим свой взор ко Дню святого Эдуарда, 13 октября 1257 года, когда Генрих III решил устроить в честь этого святого рыбный день. Рыба считалась священной, поскольку не была мясом. В честь праздника придворные и домочадцы короля съели 250 лещей, 300 щук и 15 тысяч угрей, привезенных со всей страны. В те дни жители Центральных графств употребляли в пищу поразительное количество рыбы и всевозможных морепродуктов, даже мясо морской свиньи (тогда ее считали рыбой, хотя в действительности это млекопитающее).

К чему это небольшое отступление? Английская рыба, как вообще все английское, имеет свою классовую систему. Короли и знать ели мясо морской свиньи и карпов с роскошными сливочными соусами. Сельские дворяне ели сельдь, треску и соленую вяленую рыбу, которая принесла Англии немало золота и серебра, когда ее начали экспортировать в Новый Свет. Что касается бедняков, они довольствовались угрем, моллюсками, мидиями и устрицами.

Ракушки собирали на берегу (обычно это делали женщины), мариновали и отправляли в Центральные графства. До XIX века эти морепродукты считались основной пищей английских бедняков. В Викторианскую эпоху свежих вареных моллюсков привозили в Лондон и другие города, где их можно было купить с лотка вездесущих разносчиков или у торговца в палатке, вместе с горячим копченым угрем, так щедро приправленным пряностями, «будто в него налили джина».

Хозяин одной такой палатки поведал писателю Генри Мэйхью, что моллюски не возражают, когда их отваривают в кипятке заживо. «Они не брыкаются, когда их варят, — сказал он, — как лобстеры или крабы. Они принимают это спокойно». Моллюсков ели не для того, чтобы насытиться, а скорее как деликатес. Их разносили по пабам в банках и ели, приправив небольшим количеством перца и уксуса — это был викторианский аналог современного пакета чипсов.

Беспечный, румяный и радостный Джим

По будням стоит за прилавком большим.

Моллюски и мидии — ходкий товар.

И млеют красотки от джимовых чар.

Округу он радует песней своей,

Работа идет от нее веселей,

Зевак зазывает и потчует их:

«Отведайте мидий и устриц живых»[26].

Дж. Б. Гейган, «Продавец мидий Джим» (1876)

Последние десятилетия XIX века, когда английское общество переживало один из самых крупных демографических взрывов в своей истории, совпали с ростом популярности пантомимы о Дике Уиттингтоне и его коте. Уиттингтон был своего рода святым покровителем всех тех людей, которые переехали из родной деревни в город и обнаружили, что здесь золото отнюдь не валяется под ногами, но тем не менее сумели как-то обеспечить свое существование.

Уиттингтон приехал в Лондон без гроша в кармане, и его единственным имуществом, как гласит история, был кот, необыкновенно ловко охотившийся на мышей. Одно повлекло за собой другое, и кот обеспечил Дику состояние и поддержку богатого купца, на дочери которого он вскоре женился. Это очень английская история, и в ней особенно отчетливо ощущается дух Лондона — города, где даже звон колоколов в детской считалке «Апельсины и лимоны» напоминает о долгах и процентах. Эти же колокола, как рассказывают, позвали Уиттингтона и его кота обратно в Лондон. «Вернись, Уиттингтон», — сказал большой колокол церкви Сент-Мэри-ле-Боу, и это дало ему больше, чем просто кусок хлеба. Он стал преуспевающим купцом и, как многие жители Лондона, финансистом и вступил в торговую гильдию, поставлявшую в Европу шелковые и бархатные ткани.

На самом деле история Дика Уиттингтона, который заработал состояние, одолжив владельцу судна своего кота, отменно ловившего мышей, придумана не в Англии — в ее основу легла персидская сказка. Настоящий Ричард Уиттингтон родился приблизительно в 1350-х годах в Форест-оф-Дин и действительно четырежды занимал пост мэра Лондона — его назначил Ричард II, чтобы уладить свои разногласия с купцами. Он действительно женился на Алисе Фицуоррен, вероятнее всего в 1402 году. Он умер спустя двадцать лет исключительно богатым человеком, основав благотворительный фонд, который и сегодня оказывает помощь нуждающимся.

Рассказывают также, что он одолжил Генриху V большую часть суммы, которая нужна была королю для войны с Францией, а затем, после великой победы при Азенкуре, пригласил короля отужинать и за столом торжественно сжег его долговые расписки.

Но что связывало Уиттингтона с кошками? На месте его захоронения в церкви Святого Михаила Патерностер Ройял была найдена мумифицированная кошка, но, судя по всему, ее положили туда спустя несколько столетий после его смерти. На портрете Ричарда Уиттингтона тоже есть кот. Может быть, он просто любил кошек. Впрочем, есть еще одна история о купце Дике Уиттингтоне, который должен был доставить из Африки в Англию четырех львов для Генриха VII. Он не мог быть тем самым Уиттингтоном, который умер в 1423 году, но, возможно, был его дальним родственником. Историк Дэвид Куинн предположил, что именно здесь берет начало легенда, связывающая Уиттингтона с кошками. Так это или нет, мы вряд ли узнаем.