Из рода волхвов - Мирослава Раевская

как скот, а после наложницами и жёнами сделают. У них, вроде как, женщин принято много держать…

От этих слов её передёрнуло, и ужас сжал нутро ледяной ладонью. Но осмыслить собственные чувства она не успела, потому что деревянная дверь с грохотом отворилась, позволяя лучику солнца озарить их бледные и печальные лица. На пороге застыл воин в синей рубахе, который оглядел их яростным синим взором. Лицо его украшали странные узоры, которые издалека напоминали руны, похожие на те, что использовали волхвы, но на деле — не имели к ним никакого отношения. Тёмные волосы были собраны во множество мелких кос, обрамляющих узкое вытянутое лицо и бледные губы. От одного его облика что-то морозное прокатывалось вдоль спины, словно сам север касался её кожи.

Он крикнул им что-то на своём языке, который звучал резко и грубо, походя на лязг металла, и буквально силой стал выталкивать некоторых девиц на улицу. Веселина предусмотрительно поднялась сама, покорно похромав в сторону двери. Солнечный свет на мгновение ослепил её привыкшие к полумраку глаза. Когда зрение прояснилось — она увидела деревню, которая стала больше походить на военный лагерь. Местность вокруг была незнакомой, а это значило, что её унесли достаточно далеко от того места, где они с Яном разошлись. Возле крестьянских изб сидели воины с такими же узорами на лицах, как и у их провожатого, смеялись и точили свои клинки. Среди них сновали женщины, удивительно высокие и сильные даже на вид, похожие на снежных дев со своей белой кожей и светлыми волосами. По всей видимости, они с мужчинами стояли наравне, потому что на их поясе также поблёскивала сталь.

Они рассматривали их с интересом, но приближаться не спешили, занимаясь своими делами. Провожатый подталкивал со спины и продолжал что-то говорить. Судя по грубой интонации, едва ли что-то лестное. Веселина задумчиво огляделась, посчитала количество чужеземцев, которые окружали их, и решила, что колдовство против такого-то столпотворения ей едва ли поможет. Её сил не хватит, чтобы победить каждого из них. Даже их женщины выглядели вдвое сильнее, чем каждая из них. Поэтому оставалось лишь молчаливо шагать вперёд, прислушиваясь к незнакомой речи.

Когда они приблизились к высокому дому, явно раньше принадлежавшему старосте, провожатый рявкнул на них — и все девицы замерли. Лина последовала их примеру, но не сдержала своего любопытства и выглянула из-за плеча стоящей впереди девушки. Удивление и лёгкий страх захлестнули её с головой, когда она обнаружила возле двери здоровенного волка. Он был в разы крупнее тех, которые встречались ей в Берёзовке, когда в особенно суровые зимы выходили к людям. Белая шерсть сияла в солнечном свете, лоснилась и переливалась, а янтари глаза внимательно разглядывали их. Зверь расслабленно лежал подле избы, не подавая никаких признаков озлобленности, что явно наталкивало на мысль — он ручной. Видимо, Волчьи острова не просто так получили это название, а их жители — люди ещё более дикие, чем ей представлялось изначально.

Воин в синей рубахе, сопровождавший их всё это время, осторожно обошёл волка и стукнул пару раз в дверь. Из дома донёсся чей-то голос, и всех затолкали внутрь. В этой избе было гораздо просторнее, возможно, из-за того, что чужеземцы буквально смели всё лишнее с пути. Там, где раньше стоял стол — теперь зияла пустота. Волк скользнул мимо них, заставляя девиц испуганно дёрнутся в сторону, подальше от дикого зверя. Но он, казалось, даже внимания на них не обратил, усевшись подле ног незнакомого мужчины со светлыми, почти белыми волосами, заплетёнными в косу.

Их провожатый уважительно склонил голову и сказал пару отрывистых чётких фраз. Одно слово в его речи крепко засело в её голове — «конунг». Оно прозвучало несколько раз с удивительным почтением. Веселина предположила, что это могло быть имя… либо же указатель статуса.

Чужеземец погладил белого зверя по мощной голове, словно ручного пса, и поднял на них прищуренные в усмешке глаза. Странное переплетение синевы летнего неба и свежей зелени. Подле него Лина заметила высокую статную женщину в тёмном платье с широкими рукавами, которое украшали черепки каких-то мелких зверьков. В руках таинственная незнакомка сжимала длинный деревянный посох. Её лицо было густо измазано чёрной краской, отчего светлые глаза её становились ещё белее. И от этого взгляда, проникающего в душу, стало дурно.

Их выстроили в ряд, словно товар на прилавке. Раздражение невольно шевельнулось в груди, но Веселина держала себя в руках как могла. Даже тогда, когда женщина с посохом, обменявшись парой фраз с «конунгом» прошлась вдоль них. Она придирчиво ощупывала лицо каждой, заглядывала в глаза, но, неудовлетворённая, качала головой. Когда очередь дошла до неё, Лина плотно сжала челюсти, ощутив чужие крючковатые пальцы на подбородке. Вблизи белые глаза чужеземки казались ещё более отталкивающими, почти сияющими в полумраке избы. Веселина с удивлением ощутила странный холодок, исходящий от незнакомки, и прислушалась к своим ощущениям.

Женщина перед ней была связана с колдовством. Но сила её отдавала чем-то чужим, далёким и страшным, как ледяные ветра, приходящие с севера.

— Она, — сказала вдруг колдунья на их языке и дёрнула Веселину за руку, выводя из толпы.

Мужчина окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся. За спиной раздались женские перешёптывания — и вскоре дверь захлопнулась, оставляя их троих в просторной избе.

— Почему она, Арнлауг? — спросил «конунг», со смехом наблюдая за удивлением на лице Лины. — Не смотри так, красавица. Мы вовсе не такие дикари, какими вы нас считаете.

— Эта девочка принесёт тебе удачу, Йоран. У неё хорошая кровь, в ней много силы, — отозвалась женщина, продолжая оглядывать её лицо. Веселина раздражённо отстранилась от неё. — И непокорства тоже много.

Голоса их звучали чудно, со странноватым говором, но Лина каждое слово, к счастью, понимала. Вот только смысл от неё неминуемо ускользал. Вновь кому-то требуется её сила, вновь кому-то что-то нужно. Когда эта проклятая смешанная кровь перестанет доставлять ей такие хлопоты?

— Как твоё имя?

— Мать нарекла Веселиной. Но спешу вас огорчить, ведь я принесу вам только неприятности, если останусь здесь, — мрачно сказала она, отходя подальше от странной колдуньи. — К тому же… Эти земли принадлежат нам. И законы здесь — тоже наши.

Мужчина по имени Йоран засмеялся и приблизился к ней. Теперь разница в росте ощущалась особенно сильно — он был втрое выше.

— Твои предсказания правдивы, Арнлауг, у моей будущей жены и правда острый язык, — Йоран склонился к ней, с любопытством оглядывая побледневшее девичье лицо. — Я знаю, кто ты, красавица. В