Тайны реального следствия. Записки следователя прокуратуры по особо важным делам - Елена Топильская
Шрифт:
Интервал:
Окончив расследование, Валентина Константиновна Корнилова направила в исполком Ленинградского горсовета письмо о том, какую трагедию перенесли жители коммунальной квартиры Талановы; и о том, что пережитое не позволяет молодой женщине, ставшей инвалидом в результате совершенного в отношении нее соседкой преступления, дальше проживать вместе с маленьким ребенком в той коммунальной квартире, где их чуть не убили.
Произошло чудо — Талановым дали отдельную квартиру. (Только вот здоровье им вернуть уже никто не мог.) А Валентине Константиновне еще много лет злопыхатели задавали вопрос, сколько ей за это заплатили…
Зуйкова была осуждена к длительному сроку лишения свободы. Судьи наверняка внимательно прочли документы, венчающие титанический труд судебно-медицинских экспертов, в том числе и заключение о причинах смерти сына отравительницы.
Будучи экспертом, которого приглашали для участия в самых сложных и важных экспертизах по громким делам, вызвавшим общественный резонанс, Вадим Петрович, тем не менее, никогда не отказывал своим ученикам в помощи и по, казалось бы, простеньким, рядовым делам, о которых не писали в газетах.
Впервые я, тогда еще молодой следователь районной прокуратуры, вчерашняя студентка, обратилась к Вадиму Петровичу с просьбой помочь хотя бы советом (об экспертизе, проведенной профессором Петровым, я и не мечтала) в такой ситуации.
Следователя, дежурившего по городу, вызвали на труп мужчины в нашем районе. Приехав в квартиру, где случилась смерть, он увидел лежавшее в коридоре на полу тело с ножевым ранением аккурат под правой ключицей, правая рука была испачкана кровью.
Находившаяся тут же вдова, пожилая, не лишенная приятности женщина, — рассказала, что ее покойный муж тихим нравом не отличался и в этот вечер, выпив, стал скандалить, еще не войдя в квартиру. Кричал всякие глупости, оскорблял ее и даже взял в руки кухонный нож. Она, уже давно устав от такой жизни, даже не испугалась, просто отвернулась от него и стала вешать одежду в шкаф. И вдруг услышала его голос: «Нет, тебя я убивать не буду, лучше покончу с собой…» Сочтя это пьяной болтовней, она даже не посмотрела в его сторону. Обернулась только на звук тяжело упавшего тела. Муж лежал в коридоре, вдоль стены, в груди торчал нож. Потом он выдернул нож из раны правой рукой и отбросил его. Когда она осмелилась подойти к мужу, он уже не дышал. Сама не понимая, что делает, она подобрала нож, машинально вымыла его в кухонной раковине, а потом позвонила в «скорую помощь» и милицию.
Дежурная бригада посочувствовала женщине, тем более что оперативники успели пройтись по соседним квартирам и выяснили, что покойник не просто скандалил с женой, он натуральным образом издевался над ней и стремился всячески ее унизить; оскорбляя ее, он нарочно выходил на лестницу и кричал так, чтобы было слышно соседям; вот и в тот фатальный вечер пьяные его крики были слышны всей парадной.
А вот жена старалась вести себя достойно, и даже никогда не отвечала ему, просто отмалчивалась.
«Типичное самоубийство пьяницы», — вынес вердикт дежурный следователь и, не став тратить время на описание места происшествия, поручил милиции оформить направление в морг и со спокойной совестью отбыл на другой, более актуальный, вызов. И только добросовестный эксперт-криминалист, не удержавшись, сделал несколько снимков картины происшествия.
А молодая сотрудница прокуратуры Топильская, которой начальник поручил рассмотреть материал об обнаружении этого трупа, явно «отказной», сидела вечерами в своем кабинетике и ломала голову, как теперь восстановить картину происшедшего и проверить слова единственной свидетельницы, поскольку в ее рассказ не совсем укладывались данные судебно-медицинского исследования трупа о глубине и направлении раневого канала: удар был нанесен с такой силой, что на коже отпечатался след упора ножа, и наносился он справа налево, сверху вниз.
И как отчаянный вопль, акт завершало резюме вскрывавшего эксперта: «Хотя область раны является доступной для нанесения удара собственной рукой, крайне маловероятна возможность причинения ранения самим погибшим…»
И действительно, попробуйте ударить себя правой рукой под правую ключицу с такой силой, чтобы нож вошел по самую рукоятку, да еще справа налево и сверху вниз!
Вадим Петрович утешил меня тем, что, по его мнению, еще не все потеряно.
— Да, у нас нет протокола осмотра места происшествия с детальным описанием положения тела и следов крови, но ведь есть фототаблица.
— Но на фототаблице-то не отражено, какого размера следы крови, на какой высоте они расположены, а для следственного эксперимента эти данные необходимы!
— Не страшно, фотографии сделаны с масштабной линейкой. Значит, их можно увеличить до масштаба 1:1 и наклеить на ту стену, где была кровь, — вот и будет воссоздана обстановка места происшествия.
— Да ведь на фотографиях запечатлен только кусок стены; куда же я наклею фотографии в натуральную величину, если не знаю точного места, где эти брызги крови располагались, ведь стена давно вымыта хозяйкой, — чуть не заплакала я. Это спустя много лет я научилась находить выход из, казалось бы, безвыходных следственных ситуаций. А тогда любая мелочь представлялась мне вселенской катастрофой.
И вот тут Вадим Петрович предложил мне воспользоваться люминолом, чтобы выявить на стене замытые следы крови. Флакон с люминолом входил в состав криминалистического набора в следственном портфеле, но следователи редко применяли его — нетрадиционно, трудоемко. А напрасно.
Обработка поверхности раствором люминола (с кальцинированной содой, перекисью водорода и дистиллироваиной водой в определенных пропорциях) дает возможность выявить даже невидимые следы крови — если они слились с поверхностью или были уничтожены: смыты или соскоблены. При распылении на поверхность раствора люминола помещение затемняется, и следы крови, невидимые в обычной обстановке, издают голубоватое свечение.
При подготовке к следственному эксперименту пришлось забраковать два флакона раствора: один сработал на контрольной, стерильно чистой марле, другой не реагировал на заведомую кровь.
Наконец все было готово, изготовлен надлежащий раствор, найден статист, который должен был изображать погибшего, причем найти его оказалось не так просто, поскольку покойный был ростом всего 160 сантиметров; сделан макет ножа, увеличена до масштаба 1:1 фотография стены со следами крови, запасены резиновые перчатки и красные чернила, которые заменят кровь.
И вот в темноте реактив распылен на стену, через некоторое время она начинала мерцать голубым светом. Слабое свечение продолжалось около минуты, но за это время и я, и эксперт успели зафиксировать участок стены, где проявились брызги крови, смытые после происшествия заботливой хозяйкой. Когда зажгли свет, на это место была наклеена фотография следов крови в натуральную величину.
В полном соответствии с тем, как выглядело место происшествия на фототаблице, под «следы крови» был уложен на заботливо расстеленную про стынку статист в пиджаке покойного. На его правую руку надета резиновая перчатка, поскольку макет ножа, по замыслу следователя и эксперта, обмакивается в красные чернила, правой рукой вводится им в резаное повреждение на пиджаке, в области правой ключицы, а затем резко извлекается и отбрасывается.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!