Грешник - Михаил Злобин

К чему приведет моя выходка, я увижу немного позже. Если все пойдет как я задумал, то местный преступный мир кинется остервенело рвать глотки друг другу. А над этим кровавым побоищем безмолвным призраком на черных крыльях буду парить я. Наблюдать и подливать масла в огонь до тех пор, пока эта падаль не вырежет сама себя.

В новый дом я вернулся перед самым рассветом и успел поспать всего пару часов. Ад еще даже не успел сомкнуть на моей душе свои безжалостные челюсти, бросив сонное сознание в водоворот кошмаров, а меня уже в лучших традициях последних дней разбудил Астал.

— Данмар, вставай! — Огромная рука потрясла меня за плечо и тут же отдернулась, прежде чем я успел отреагировать. Видимо, здоровяк так и не смог добудиться меня словами, а потому и решил слегка потормошить мое бесчувственное тельце.

Его расчет оправдался. От осознания, что мое сонное туловище кто-то трогает, каждую клеточку моего организма прошибло словно молнией. Я вскочил на ноги, успев неизвестно откуда выхватить свой новый нож. Я даже не помнил, куда сунул его, прежде чем завалился спать. Оружие будто обладало собственным разумом и само оказалось в моей ладони, хищно сверкая темным лезвием.

Едва я разлепил глаза, то первым делом увидел довольную рожу Астала, на которой прямо-таки печатными буквами было написано, что отныне он только таким способом поднимать меня и станет. Однако его взгляд сменился с издевательского на удивленный, когда он заметил зажатый в моей руке сакс.

— Это… что? — Спросил воин враз охрипшим голосом.

— Ножик, — недовольно буркнул я, опуская оружие.

— Можно мне? — Астал робко протянул ладонь, и я, пожав плечами, отдал ему сакс.

Великан принялся вертеть клинок и так, и эдак, рассматривая его под разными углами и разве что на зуб не пробуя. В конце концов, он несколько раз щелкнул по лезвию ногтем и прислушался к низкому едва слышимому звону, совсем не похожим на звук, который воспроизводит каленая сталь.

— Откуда у тебя это? — Квадратные глаза гиганта требовательно вперились в меня, и я понял, что он не отстанет, пока не получит ответа.

— Нашел, — невозмутимо сказал я.

— Где?! — Продолжал он допытываться.

— Где нашел, там больше нет.

— Небесная тысяча, Данмар! Ты вообще понимаешь, что это за оружие?!

— Занятный ножичек из необычно прочного металла, — предпринял я попытку угадать. — На стальной не похож.

— Это зачарованный кинжал! — От переизбытка чувств Астал начал жестикулировать и размахивать руками, словно опасался, что обычные слова до меня не дойдут. — Он стоит в два раза больше золота, чем весит сам! Я снова спрашиваю, где ты его нашел?!

— Зачарованный? Так вот, значит, какое оружие создают маги земли? Заня-я-ятно…

Теперь на трофейный сакс я взглянул несколько под другим углом. А ведь его обладатель был магом, связанным с местным криминалом… Так что вполне вероятно, что у него нашлись средства на такую дорогостоящую игрушку. Я ведь помню, что мне еще сам Данмар рассказывал, какая это на самом деле редкость. Впрочем, для юного мальчишки из пригорода и простая золотая монетка является такой же недостижимой диковинкой, как и оружие колдунов. Поэтому на безоговорочную веру эту точку зрения, наверное, все же не стоит принимать.

— Ты не ответил на вопрос, — зарычал на меня Астал.

— Вот же прицепился… я забрал его у убитого работорговца, доволен?!

Я мог бы придумать десяток оправданий и правдоподобных версий. Однако счел, что великану лучше не врать. Если он считает меня своим опекуном, то я должен хотя бы изредка в нем эту убежденность поддерживать. А что может в этом помочь лучше правды?

Воин в ответ на мою откровенность только поднял брови, показывая удивление, но больше ни о чем не стал спрашивать. Вместо этого, он отвернулся от меня, бросив через плечо:

— Приводи себя в порядок и спускайся. Скоро прибудет твой учитель.

Блин, точно! Я и забыл, что Астал обещал мне подыскать наставника из числа Владеющих. И теперь мне сонному и не выспавшемуся предстоит еще неопределенной продолжительности тренировка… Ну что за невезуха!

Наскоро умывшись остывшей с вечера водой, я принялся рыскать в шкафу в поисках удобной для тренировки одежды. Выглянув в окно и с горестью отметив, что там идет дождь, я натянул на себя плотную тунику с глубоким капюшоном и отправился вниз. По пути я споткнулся об свои затвердевшие от засохшей крови штаны и подумал, что неплохо было бы снести их в прачечную. Домашние слуги, боюсь, такое свинство не отстирают…

Я вышел во двор ровно в тот момент, когда Астал открывал ворота и запускал внутрь не менее рослого мужчину восточной наружности. И пусть шириной плеч визитер явно уступал здоровяку, но общее впечатление производил весьма положительное. Во-первых, взгляд притягивало его воинственное облачение. Матово-серый нагрудник с красивой гравировкой в виде багровой клыкастой пасти неизвестного хищника, заостренные наплечники, выкованные из нескольких стальных полос, кольчужная юбка, доходящая почти до колен. На руках тускло поблескивают широкие браслеты, которыми при необходимости можно парировать скользящий удар, а на голенях красовались поножи с вертикальным ребром жесткости для большей крепости. Этот маг словно бы шел на поле брани, а не на тренировку к ребенку.

— Проходи, Владеющий Кавим, спасибо, что откликнулся на мою просьбу.

Второй раз на моей памяти Астал столь низко склонился перед кем-либо. Первый раз был, когда воин встречал жреца Воргана.

— Не стоит благодарности, брат, — отозвался незнакомец, и я впервые услышал, как звучит шахирский акцент. — Возможность передать частичку своих умений кому-нибудь другому и остаться жить в деяниях своих учеников — это великая честь для всякого воина. А если мне за это еще и приплачивают, то я даже не знаю, кем надо быть, чтоб отказаться от такого предложения, ха-ха!

Оба воина поприветствовали друг друга, стукнувшись предплечьями, а затем без всяких церемоний повернулись ко мне.

— Так это и есть мой ученик? — Поинтересовался маг, беззастенчиво разглядывая меня как коня на базаре. Мне показалось, что в его голосе звучит даже некоторое разочарование. — Я думал, он будет постарше, ведь ты обмолвился, что мальчишка собирается на следующий год поступить в Дивинаторий.

— Все так и есть, собирается, — кивнул Астал, поглядывая на меня с какой-то хитрецой, — и твоя задача как наставника сделать так, чтобы он выдержал вступительную схватку.

Кавим, получив такой ответ, нахмурился и сложил руки на животе. Он принялся меня сверлить неприязненным взглядом, словно в чем-то винил.

— Это скверная затея, — вынес он наконец вердикт. — В Дивинаторий приходят юноши в возрасте пятнадцати или даже шестнадцати весен, и твой птенец, Астал, не сможет с ними состязаться на равных. Сколько ему сейчас? Двенадцать, тринадцать?

— Ему десять.