Сгорая от любви - Клаудиа Дэйн

– Что ж, тогда объясню я.

– И ты не сможешь объяснить. Потому что ничего не знаешь и можешь только всех обвинять!

– Мелания, – прошептал Маркус, хватая ее за плечи, – ты вся горишь! Или действительно помешалась на грубом саксе?

– Действительно.

– Как его имя?

– Вулфред.

– Вулфред… Постараюсь запомнить.

– Ты-то как? Поедешь все-таки на запад?

– Да. Ты слышала об Арториусе? Том самом, что собирает единомышленников для борьбы с саксами? Я направляюсь к нему!

– И будешь бороться вместе с ним?

– Да, против саксов. Но я запомнил того, кого зовут Вулфред. Его я не трону. Ведь ты его любишь!

– Я не люблю его! – запротестовала, густо покраснев, Мелания.

– Не любишь… Поэтому остаешься с ним, меняешь свой мир на его… Эх, Мелания!

– Ты ничего не понял! – пробормотала Мелания, чувствуя, что ее охватывает раздражение.

– Возможно, что не понял! В последнее время я многое перестал понимать.

– Я – тоже!

– Что бы ты могла сказать мне о планах Хенсы?

– Ничего. Я не знаю его планов. – Мелания сказала чистую правду.

– А в отношении его людей? Насколько многочислен его отряд?

– Он командует Вулфредом и его людьми, Маркус.

– Он командует не только ими, но и другими отрядами, причем очень многочисленными. И все они наши смертельные враги!

Оба отлично понимали всю глубину их конфронтации между собой. А потому смотрели друг на друга с ледяной холодностью.

– Ну а как велик отряд Вулфреда? И кто он сам?

– Вулфред – мой муж.

– В первую очередь он сакс!

– Он мой муж, Маркус! И я никогда его не предам!

– Но он предал тебя, Мелания! Он клялся защитить римлян от варварских племен и не защитил их!

– Он выполнял свой воинский долг. Ты забыл, что он воюет против римлян. Но я должна тебе сказать вот что.

– Что именно?

– Вулфред никогда бы не попросил меня предать тебя. Понял?

Они впервые в жизни стояли на расстоянии друг от друга. Между ними выросло какое-то невидимое препятствие. Мелания не отметила в глазах Маркуса осуждения. В них блестели только слезы…

– Ты будешь здесь в безопасности? – спросил он дрожащим голосом.

А Мелания подумала о Вулфреде, всегда защищавшем ее от подчиненных ему саксов.

– Не беспокойся обо мне, – убежденно сказала она. – Со мной не случится ничего дурного. А ты должен поехать на запад, где нет саксов и царит мир.

– Я не думаю, что где-нибудь на земле еще сохранился мир, Мелания! Война сейчас везде.

– Но не для тебя! Ты сможешь найти свое место и обрести мир. Но только не здесь!

Сквозь утренний туман стали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Запели птицы. Наступило утро, обещавшее хороший день. В такую погоду нет ничего приятнее, чем проехаться верхом. Но Маркусу предстояла слишком долгая дорога.

– Я никогда не забуду тебя, Маркус, – проговорила Мелания сквозь слезы.

Маркус привязал к крупу лошади принесенный Меланией баул, взял ее под уздцы, вскочил в седло и поскакал на запад.

Он уезжал от нее. Уезжал от своей привычной жизни, которую должен был прожить здесь. Уезжал в чужой, неизвестный ему мир. Маркус ни разу не оглянулся.

Мелания в последний раз посмотрела ему вслед и тяжелым, старческим шагом направилась к дому…

Она шла очень медленно, понимая, что каждый следующий шаг отдаляет их друг от друга. Зная, что больше уже никогда не увидит Маркуса, она прощалась со всем, что было в прошлом. И со всеми. В первую очередь – с Маркусом…

Сердце Мелании билось с трудом.

Из глаз катились непрошеные слезы.

Но голос разума твердил, что она поступила правильно… Сделала единственно верный выбор…

Вот и ее дом. Теперь он был полон незнакомых, чужих людей, кроме Вулфреда. Мелания верила ему так, как верят в то, что лодка непременно должна плыть, а дерево – гореть…

Вулфред ожидал ее во дворе. Лицо его было угрюмым.

– Вот и ты, наконец вернулась! – проворчал он.

– Разве могло быть иначе? – пожала плечами Мелания.

Вулфред молча взял Меланию под руку и провел в библиотеку. Пытливо посмотрев на нее, он открыл боковую дверь. Там располагалась молельная. Уже много лет Мелания совершала здесь утреннюю и вечернюю молитвы. Она молилась одна, поскольку считала, что коллективные обращения к Богу могут утомить Всевышнего, который неустанно трудится для всеобщего счастья.

Зачем Вулфред привел ее сюда? Уж не возникло ли у него желание помолиться вместе с ней? Господи, как такая мысль могла прийти ей в голову?!. Ведь Вулфред язычник!

Дверь снова открылась, и в комнату вошли Доркас, Сеолмунд и Терас.

Вулфред окинул взглядом молельную комнату и спросил у Тереса:

– Что требуется?

– Вы оба в присутствии свидетелей должны подтвердить взаимное согласие стать мужем и женой и дать клятву супружеской верности.

– Но что здесь происходит? – удивленно выгнула бровь Мелания.

– Я попросил Тераса рассказать мне о свадебном ритуале, принятом у римлян. Он сказал, что римляне – последователи учения Христа. И я решил вместе с тобой совершить христианский обряд бракосочетания. Надеюсь, тебе будет приятно?

Мелания все поняла. Вулфред, видимо, считал, что клятва перед лицом Всевышнего навсегда свяжет Меланию с ним. Ибо от такой клятвы она никогда не сможет отречься!

Мелания растерянно посмотрела на Тераса. Но лицо его было бледным и не выражало ничего. Да… теперь она сама должна принять решение, которое определит всю ее дальнейшую жизнь.

Она вновь посмотрела на Вулфреда. Он молчал, не делая попыток ни уговорить Меланию, ни запугать ее. И видимо, понимал, что сейчас она сама должна принять решение.

Да, он теперь многое понимал.

И многое принимал. В его глазах Мелания выглядела даже большей римлянкой, нежели была на самом деле.

Вулфред продолжал стоять посередине комнаты, большой и сильный. Он понимал, что может ко всему принудить Меланию, но не хотел. А она теперь ощущала такую свободу в общении с ним, какой не чувствовала даже с Маркусом. Последний не раз пытался принудить ее делать то или иное. Иногда прибегал к ласковому манипулированию ею. Порой даже терял терпение в споре с ней. Но Вулфред, неотесанный варвар, каковым она его считала, ни разу не позволил себе ничего подобного! С ним Мелания чувствовала себя свободно, Какой еще жизни она могла бы себе пожелать?