Спасительная любовь - Эйлин Драйер

— Вопрос в том, что теперь делать, — сказала леди Кейт.

— Блокада, — произнесла леди Би тоненьким голосом. Леди Кейт тут же подошла к ней и обняла за плечи.

— Мы никого не впустим к нам, дорогая, обещаю.

— Мы с Харпером приставим парнишек наблюдать, — сказал Финни. — Горничные будут убираться в комнатах. А я начну заниматься починкой.

— А я вас покину, — сказал Джек. — Кейт, в городе ли Диккан Хиллиард? Он ведь связан с посольством, не так ли?

Все, казалось, перестали дышать.

— Диккан? — спросила леди Кейт с обворожительной небрежностью. — Зачем он нам?

— Потому что он специалист по незаметному устранению проблем. А сейчас у нас, смею сказать, проблема. — Джек улыбнулся знакомой улыбкой, как человек, знающий, о чем говорит.

Леди Кейт, все еще держа руку на плечах бледной леди Би, рассеянно кивнула.

— Возможно, неплохая мысль. Я пошлю за ним кого-нибудь завтра.

— Нет, Кейт. Мне нужно убраться отсюда как можно быстрее. Я не хочу снова рисковать вашей безопасностью.

Кейт выпрямилась, и Оливия не могла не улыбнуться, глядя, как графиня старается посмотреть возвышающемуся над ней Джеку прямо в глаза.

— Должно быть, чрезмерное вдыхание дыма повлияло на ваш рассудок, Джек, иначе вы подумали бы о том, что некто Аксман сейчас, вероятнее всего, ждет, укрывшись в тени, когда вы выскользнете из задней двери дома. Кроме того, я отказываюсь предпринимать что бы то ни было, не поспав по крайней мере пяти часов. Мы можем быть в отчаянном положении, но мы не дикари.

— Не думаю, что тоже самое можно сказать об Аксмане, — предположил Джек.

Леди Кейт покачала головой.

— Пока мы не переговорим с Дикканом, нам всем безопаснее оставаться здесь. Кроме того, — она бросила многозначительный взгляд на дворецкого, — Финни ни за что не выпустит вас за дверь. Правда, Финни?

Громадный дворецкий улыбнулся:

— Не выпущу, пока ваша светлость не позволит.

Джек долго смотрел на герцогиню. В конце концов он не нашел ничего лучшего, как покачать головой.

— Хорошо, — согласился он и поцеловал ей руку. — Тогда это первое, что надо будет сделать утром.

Он в самом деле был совершенно измучен, потому что позволил Трэшеру помочь ему добраться до спальни. Как только он удалился, заговорила леди Кейт:

— Похоже на то, что Диккан не смог сохранить анонимность.

— Куртизанка, — сказала Би, и Оливия снова превратилась в слух.

Леди Кейт задумчиво кивнула:

— Любовница Диккана? Да, конечно. Финни, нужно найти мадам Феррар. Это маленькая белокурая вдова какого-то бельгийского полковника, если мне не изменяет память. Я думаю, вы найдете нашего Диккана у ее изящных ножек. Нам надо увидеться с ним в восемь.

Финни заулыбался так широко, что у него исчезли глаза.

— Я поручу это Трэшеру. Мальчишку надо занять чем-то. Он очень расстроился.

— Он совсем ничего не видел? — спросила леди Кейт. — Я и не расспросила его.

— Да, ваша светлость. Это он забил тревогу, когда услышал, что разбилось стекло. Он пытался всем помочь, но потом уловил запах дыма…

— Бедный маленький звереныш. Вся его семья… — Она оборвала себя на полуслове. — Пришлите его потом ко мне.

— Я передам ему, — сказала Оливия, пытаясь оценить размеры беды. — Мне нужно посмотреть, как там Джек.

Если комната леди Кейт была роскошна, то покои хозяина дома просто взрывались от позолоты, начиная от картин Фрагонара и заканчивая искусно оформленными дверями. Стены цвета вороньих яиц были сплошь в гирляндах затейливой лепнины. Это была единственная комната, не разгромленная Аксманом.

Оливия проследовала на сиплый голос Джека в спальню, где нашла его сидящим на диване, обитом золотистой парчой, и разговаривающим с Трэшером. Один их вид вернул ужас бесконечных минут в темном лестничном колодце, и она снова задрожала.

— Мне следует сказать леди, — говорил Трэшер. Оливия видела, что мальчик напуган, но не время было обсуждать ситуацию.

— Пожалуйста, не говорите ничего больше. Не то окажется, что во всем этом замешан еще кто-нибудь — например, тот, кто называет себя Черная Борода.

Оба подняли на нее глаза. Лица в пятнах сажи были почти комичными. Но Оливия видела, каким бледным и измученным был Джек. Сегодня ночью он явно истощил запасы сил.

— Чтоб мне провалиться, мэм, — шепнул Трэшер. — Нас поймали в ловушку.

— Ты прав, плутишка, — заявила Оливия. — А теперь иди. У Финни есть для тебя особое поручение, а мастеру Джеку нужно отдохнуть. Что до меня, то я просто валюсь с ног.

Трэшер, засмеявшись, вышел.

— Тебе в самом деле пора прекратить якшаться с уличными оборвышами, Лив, — сказал Джек, покачав головой. — Ну и словечки.

Она постаралась изобразить самую ослепительную улыбку, хотя ее сжатые в кулачки руки дрожали.

— Не говори глупости. Я научилась им от герцогини. Прежде чем она смогла отступить, он взял ее за руку и поднял к ней встревоженное лицо.

— Побудь со мной, Лив.

Она замерла, в груди словно образовалась пустота. Почему она не предвидела этого? Ею двигало не желание любви, а более опасное чувство — желание покоя и утешения.

Он словно прочел ее мысли.

— Я не трону тебя, Лив. Ничего такого. У меня нет на это права, и мне жаль, что я позволил себе зайти так далеко. Но, Лив, как ты можешь спать одна? Я тебе больше не нужен?

Как он смеет? Одним махом он высвободил все те чувства, которые она упрятала далеко, и теперь они владели ею, как шторм владеет попавшим в него судном. Нужен ли он ей? Конечно, нужен. Точно так же, как тогда, когда был с ней, когда презирал ее, когда исчез, словно его никогда не существовало.

Конечно, он нужен ей. Она хочет его. Она опасается его. Она жаждет его.

Она ненавидит его.

И все же она оставалась в этой нелепой комнате, не отнимая рук, которые он сжимал в своих ладонях, и у нее не было сил уйти от него. Не в этот раз. Не теперь, когда ей так холодно и страшно, а он страдает от боли. На миг она закрыла глаза из боязни, что Джек прочитает в них все обуревающие ее чувства, всю ее боль и греховность. Но больше всего ее пугало, что он увидит в них неизбежную безысходность ее отступления.

— Да, Джек, — сказала она, осторожно высвобождая свои руки. — Этой ночью я буду спать здесь. Но между нами все еще много такого, что не позволяет мне просто вернуться к тому моменту, когда мы расстались.

Она всем сердцем желала бы сказать, как ненавидит долгие часы этой ночи. Она надеялась по крайней мере сохранить остатки гордости. Она подождет, пока измученный Джек заснет, осторожно встанет и уйдет спать к себе.