Демон и легион смерти - Кир Лирик

но быстро опознав во мне своё начальство, предложили сопровождение, но я отказался.

За забором Таврона мы услышали какой-то подозрительный шум, и я, зная способность демонёнка искать приключения на свою задницу, уже пожалел, что отпустил солдат. Отстранив Лауру себе за спину и достав из кармана мощный боевой амулет с заклинанием огненной стихии, я постучал в хлипкую дверцу ногой. Открыл Лаконт, который успел прославиться под прозвищем Призрак, и если бы не Илвус, то этот наёмный убийца давно бы уже гнил у меня в камере.

Оказалось, что Илвус с дружками решили развлечься. Он находился в своём демонической облике и с дубиной носился по двору, пытаясь достать двух своих ручных волколаков и Пушка, который убегая и уворачиваясь, попутно пытался достать того своей зубастой пастью. Таврон, Гарпия, гном и оба вампира сидели прямо на земле и подбадривали то рогатого, то хвостатых.

– Вот этот хищный зверинец и есть твои друзья? – тихонько спросила Лаура, с любопытством разглядывая всех через моё плечо. Из уст жены это прозвучало, действительно, странно, наверняка она подумает, что у меня с головой тоже не всё в порядке. Когда игроки в догонялки нас заметили, Демон отвлёкся и получил укус в руку от дарха и в каждую ногу от волков. Пообещав из всех троих сделать меховые трусы, он, бросив дубину, подошёл к нам спросил: – Кого-то опять надо гррроохнуть?

С этого момента я понял, что демоны тоже способны состряпать хитрую морду и вкладывать сарказм в своё рычание.

– Никого! – улыбнулся я и поднял мешок с бутылками, – Просто в гости пришёл. Вина хорошего принёс.

– Бойтесссь донайцев, даррры приносссящих. Всссе их даррры лишь пррредвестники сссмерти, – прорычал Демон и махнул когтистой лапой, – Пошли в дом.

Я понял смысл, сказанной им фразы, и ведь, действительно, я пришёл сюда, потому что смерть дышала нам уже в затылок. Когда все собрались в доме, а Илвус в человеческом теле спустился со второго этажа вместе с Виолой, натягивая через голову простецкую рубаху, я поставил на стол обе бутылки вина, и вампирша не удержалась от колкости в мою сторону: – Великан, забыл, чем последняя ваша совместная пьянка закончилась?! А сегодня что придумаете? Пойдёте гноллам хвосты резать или Пожирателю морду бить?

Гном хихикнул взял одну из бутылок и, рассмотрев печать, присвистнул: – Да, чтобы мне в следующей жизни в бабу переродиться! Это вино старше моей бороды!

Поначалу остальные были скованы и чувствовали дискомфорт от моего присутствия, даже Тара, с которой мы провели вместе не один день и ходили по нужде чуть ли ни под один куст, но когда под взаимные подколы Илвуса и Горелой Бороды, смакуя, почти допили вторую бутылку, все расслабились и приняли нас за своих.

Гном ушёл на улицу и со словами: – А компот вдвойне вкуснее, если это запивон! – под прожигающий взгляд вампирши притащил из заначки глиняную бутылку своей настойки.

Я решил затронуть серьёзную тему, пока мозги не затуманил алкогольный дурман. После разборок с криминальной верхушкой города ко мне пришёл Илвус с гномом потрёпанного вида, который рассказал про какой-то тоннель недалеко за стенами города. Кстати, хорошо, что у парня оказался с собой перстень, подаренный императрицей, без этой побрякушки охрана бы его не пустила, а я забыл дать распоряжение на его свободный доступ во дворец.

Естественно, мы сразу отправились туда, чтобы прикинуть, как мы можем использовать этот подземный ход. Тоннель мы, действительно, нашли, вход в который был задвинут каменной плитой, давно поросшей мхом, но он оказался обрушен. Кто и когда его вырыл – узнать было уже невозможно, да и не нужно. Само его расположение не давало никаких преимуществ, он располагался далеко за предполагаемым полем боя. Когда мы возвращались назад, Илвус большую часть пути ехал молча, видимо, обдумывая план, который озвучил уже в моём кабинете. Он попросил меня дать ему хорошего мага стихии земли, чтобы тот помог освободить от обвала внутри подземного хода площадку локтей в пятьдесят, и десятка три надёжных гвардейцев, которые не струхнут в нужный момент. Демонёнок решил спрятаться в этой норе, а когда гноллы пройдут мимо, то вылезти и попробовать найти Пожирателя Жизни, чтобы оторвать ему башку, который наверняка будет позади своей армии монстров.

Из его уст это звучало так просто, как сбегать на сеновал к гулящей девке из соседнего села, чтобы порадовать свою крайнюю плоть, но в реальной жизни это было чистой воды самоубийство. Гвардейцы должны были стать отвлекающим манёвром, а, по сути, они были смертниками, или как их назвал парень – камикадзе. Я был против его задумки, но после продолжительных криков друг на друга и угроз в обе стороны он меня убедил, что другого выхода подобраться к Пожирателю просто не существует. Я согласился дать ему бойцов, но при одном условии – если те пойдут добровольно. Отдавать своим людям приказ пойти и сдохнуть, следуя плану безумного демона – я не собирался. Я приказал собрать в казарме прямо на территории дворца десяток Мизинца и бывший десяток Гарпии, и дал Илвусу шанс самому с ними поговорить. Надо отдать ему должное – он не стал рассказывать о красивой и героической смерти, не стал обещать их семьям безбедное существование после их смерти, он, вообще, не собирался их уговаривать, а просто сообщил, что они все обязательно сдохнут в бою с тварями, но от их миссии зависит существование всего этого мира. И ведь согласились все, причём сделали это с нездоровой радостью, и, глядя в глаза своим преданным бойцам, я пожалел гноллов, их ждала кровавая баня.

Потом Илвус мне пожаловался на единственный недостаток его задумки: после того, как они засядут в засаде, нужно было убрать все их следы пребывания в той местности. Но тут я не видел никаких проблем и посоветовал обратиться к королю эльфов, который до сих пор находился во дворце, и, кстати, он всё это время принимал непосредственное участие на совещаниях в планировании защиты города. Ему, вообще, ничего не стоило вернуть заваленную вырытой землёй и вытоптанную местность в первозданное состояние. Услышав про Намирлоуна, демонёнок скуксил лицо, как будто ложку дерьма проглотил. Он попросил меня с ним поговорить, так как сам боялся случайно оторвать ему уши. Илвус так и не простил главного ушастого за смерть своего друга и вряд ли когда-то сможет это сделать, но как оказалось, если бы не Намирлоун, то я давно бы общался с предками. Ушастый не позволил мне сдохнуть после покушения на площади, за это парень пообещал