Бутик ежовых рукавиц - Дарья Донцова

На один из допросов пришел врач счемоданчиком. Он прикрепил к телу Мадлен какие-то присоски с проводочками иначал выяснять всякую ерунду.

– Ты в Москве родилась? – спросил,например, он.

– Да… – удивленно ответила Мадо.

Дядька в белом халате два часа подряд задавалей нескончаемое количество вопросов, среди которых имелись откровенноидиотские, типа: «Летала ли ты в космос?»

– Он сумасшедший? – поинтересоваласьМадо после того, как врач собрал аппаратуру и ушел.

– Просто такой он у нас странный, –улыбнулся милиционер, – сами его побаиваемся.

Больше Мадлен на допросы не вызывали. Спустядовольно длительное время ей сообщили, что убийца Игоря и Вероники Гостевыхпойман, его приговорили к расстрелу. На заседания суда Мадо не ходила,преступника в глаза не видела, запомнились лишь его странное имя – Аристарх истоль же необычная фамилия – Задуйветер.

– Этот Аристарх – конченыйчеловек, – объяснил Мадлен сотрудник милиции, – уголовник со стажем,вор и мерзавец. Он правильно рассчитал: у профессора Гостева должны бытьденьги, ну и влез в квартиру. Перед тем как совершить преступление, Задуйветертщательно изучил распорядок дня семьи и понял: лучшее время для грабежаодиннадцать утра – ты в школе, папа и мама на работе, а по вторникамдомработница Настя уходит надолго по магазинам. Но в тот день, как назло, твойпапа почувствовал себя плохо, у него внезапно поднялась температура, и он,позвонив жене, поехал домой. Твоя мама отпросилась у своего начальства икинулась ухаживать за супругом. Домой они прибыли с интервалом в десять минут.Игорь Гостев первым. Он сразу прошел в кабинет, увидел уголовника и хотел поднятьшум, Аристарху пришлось убить не вовремя появившегося хозяина квартиры. Едвапреступник расправился с жертвой, как в кабинет мужа влетела взволнованнаяНика, и ее постигла та же участь.

Когда Мадлен вернулась в родную квартиру, онаобнаружила там полнейший порядок, чистоту и полное отсутствие любых фотографийи документов родителей. Исчезло все: альбомы, куда Ника старательно вклеиваласнимки, сделанные на отдыхе, письма мамы к папе, его ответы. Даже молочные зубыМадо, которые Ника хранила в круглой коробочке из сердолика, испарилисьневедомо куда.

Мадлен решила пойти в милицию и попроситьвернуть архив, но только тут сообразила, что не понимает, куда идти. Кследователю ее возили на машине, стекла которой прикрывала сосборенная белаязанавесочка. Ни названия улицы, ни номера дома, куда она входила, Мадо незнала. На всякий случай девушка сбегала в районное отделение, потопталась вузком коридорчике, посмотрела на полы, устланные рваным линолеумом, огляделаплохо покрашенные двери и поняла: нет, ее доставляли не сюда. Тогда Мадленпроходила по широким помещениям с высокими потолками, а в райотделе головойлегко задеть свисающую сверху лампочку.

Куда подевался архив, Мадо так и не узнала, отпрежней жизни ей остались квартира и Настя, которая выполнила данное сироткеобещание, заменила девушке если не мать, то хотя бы родную тетку. Мадлен пошлаработать продавщицей, закончила вечерний техникум и стала делать карьеру заприлавком. После ужасного происшествия у Мадо остался страх – она паническибоялась крови, поэтому никогда не смотрела приключенческое кино. И еще:примерно раз в неделю Мадлен залезала в шкаф и сидела там в темноте, уткнувголову в колени, зажав уши руками. Шкаф служил замечательным антидепрессантом:если у Мадо случались неприятности, она опять же ныряла в гардероб. Спустяполчаса сидения на дне от усталости, гнева и злости не оставалось и следа. Этобыло единственное место, где она могла расслабиться, этакий странный кабинетпсихологической разгрузки. Да что там психологические проблемы! В шифоньере унее утихала и головная, и зубная боль. Подобным целебным действием обладали всешкафы и шкафчики. Имелось лишь одно исключение – тайник в папином кабинете, тотсамый, куда Мадлен влезла в день гибели родителей. Девушка никогда больше неприближалась к нише, не открывала ее, да и вообще в кабинет старалась неходить.

Устроившись на работу в «Лам», Мадлен увиделав отведенном ей помещении небольшое углубление в стене и оборудовала шкаф.Посторонние люди и не подозревали о его существовании, а Мадо, понервничав илиустав во время тяжелого рабочего дня, находила время посидеть за закрытойстворкой и реанимировать себя…

Вера замолчала и стала методично доедать салатс креветками.

– Вот ужас! – абсолютно искренневоскликнула я. – Эта вредная Леся Бреко случайно ткнула спицей в самуюболезненную точку Мадлен.

Вера кивнула и продолжила:

– В тот день Мадо с трудом довела машинудо «Лам». В кабинет я ее буквально внесла, хорошо хоть, никто по дороге непопался, иначе не избежать бы идиотских расспросов. Мадлен сразу бросилась кшкафу. Мне прямо не по себе стало, когда увидела, как она впихивается вкрохотный отсек, пробормотав: «Иди, Вера, спасибо за помощь! Надеюсь на твоеумение держать язык за зубами».

Я ушла, занялась делами. Потом гляжу – Мадленпо торговому залу носится, веселая, энергичная. Видно, шкафы на нее как сильноелекарство действуют. Вот так! Ой, ну надо же, снова драку затеяли! Как поем,дети так толкаются…

Вера положила ладони на свой большой живот.

– М-да-а, история тягостная, –сказала я. – Еще хорошо, что Мадлен сумела сохранить адекватность ипоправилась. Другой подросток мог навсегда остаться в психиатрическойлечебнице. Но родителей Мадо убили давно, отчего ты решила, что та стараяситуация связана с сегодняшним днем?

– Я знаю, – тихо сказалаВера, – мне Мадлен сказала.

Чайная ложечка выпала из моих рук и, зазвенев,улеглась на пол.

– Гостева, находясь в СИЗО, ухитриласьсвязаться с тобой?

– Нет. Она мне раньше говорила, за деньдо убийства Реутовой, – нехотя призналась Вера. – Просто я не считаланужным сообщать тебе это, сразу пришлось бы всю историю раскрывать, но раз ужты ее из меня вытянула…

Я подняла столовый прибор, положила наскатерть и сердито сказала:

– Вера! Мадлен не могла за день до смертиРеутовой знать о том, что Галю зарежут, а коли она заранее оказалась в курсе,тогда можно говорить о причастности Гостевой к преступлению.

– Нет, – замотала головойсобеседница, – не так!

– Тогда как? – еле удержавшись открика, спросила я. – Слушай, давай-ка ты перестанешь говорить намеками, а?

– Ладно уж. Расскажу и остальное, –кивнула Вера.