Не мешайте палачу - Александра Маринина

– Вы сейчас вернетесь в свое купе, нальете нам два стаканачаю с лимоном и напишете две записки. В одной будут строчки из вашей любимойпесни, в другой – строчки из вашего любимого стихотворения. Записки принесетесюда вместе с чаем и отдадите мне. Идите.

Проводница повернулась, с трудом открыла дверь купе и вышлав коридор. Через несколько минут она вернулась, неся в руках поднос с двумястаканами чая и двумя сложенными пополам листками бумаги. Гарик и Карл взялистаканы и записки. Любимой песней проводницы оказалась песенка про голубойвагон из известного мультфильма, а любимым стихотворением – «Я так долгонапрасно молил о любви» Надсона. Гарик спрятал записки, вывел толстушку изтранса и закрыл за ней дверь.

– Интересная смесь у нее в голове, правда? – задумчивосказал Карл. – Простенькая детская песенка – и вдруг малоизвестноестихотворение поэта, которого в школе не проходят, да и вообще мало кто ужепомнит. Наверное, у нее был роман с человеком, который пытался приучить ее кизысканной поэзии, а в песенном творчестве он был не силен и повлиять на еепримитивные вкусы не смог. Может быть, это было его любимое стихотворение, анаша проводница его выучила наизусть, оно ведь коротенькое совсем. Вот и носитего в памяти, потому что этого мужчину забыть не может.

Гарик не ответил, с хрустом надкусывая очереднойфаршированный перец и интенсивно работая челюстями. Всего перцев было три, икогда он их прикончил, Карл уже допил чай и теперь меланхолично посасывализвлеченный из стакана лимон.

– Вы не знаете, почему мы работаем вместе? – спросилАсатурян, приступая к остывшему чаю. – Что там за сложности?

– Никаких сложностей, насколько я знаю, – пожал плечамиРифиниус. – Просто надо помнить о единстве психо-лингвистическогопространства.

– Чего? – вылупился Гарик. – Вы о чем?

– Мхитаров – обрусевший армянин, и вы, Гарри, легко сможетеподыскать слова-символы и слова-сигналы, которые проникнут в его подсознание.Мне это может оказаться не под силу. В некоторых случаях очень эффективнымбывает использование родного языка объекта, особенно если он давно на нем неговорит. Употребление слов и понятий, неразрывно связанных с ранним детством,возвращает человека в то состояние зависимости, подчиненности ибеспрекословного послушания, которое царило в его взаимоотношениях с родителямив те годы. Вы этот язык знаете, а я – нет. Поэтому Павел Дмитриевич поручил этозадание вам. С другой стороны, господин Мхитаров несколько раз обращался кврачам, жалуясь на бессонницу и повышенную раздражительность. Я не исключаю,что это может быть следствием каких-то аномалий психики, и если это так, тометодика работы с ним должна быть особой. Поэтому для выполнения данногозадания Павел Дмитриевич пригласил и меня тоже, чтобы я мог глазами специалистапосмотреть на Мхитарова и скорректировать, если надо, применяемую методику.

– Теперь понял, – кивнул Асатурян. – Хотитеогурчика? Очень хорошо промывает организм. Я смотрю, вы все воду пьете, тоже,наверное, промываетесь?

– Да нет, – снисходительно улыбнулся Рифиниус, –просто привычка. Без всяких лечебных целей.

Гарик догрыз свой огурец, Карл допил воду из высокойбутылки. Больше разговаривать было не о чем, и около половины второго ониулеглись спать. А утром ровно в 8 часов 29 минут «Красная стрела» вползла подсводы Московского вокзала в Санкт-Петербурге.

* * *

Сергей Георгиевич Мальков был губернатором большой области.Разумеется, в этом регионе плацдармов не было. Есть железное правило – негадить там, где живешь. В Москву он наведывался довольно часто по делам какслужебным, так и личным, но Миша Ларкин решил, что лучше все-таки работать сним в домашних условиях. Да и Павел с этим согласился. У московской милиции ибез Малькова хлопот хватает, с них Юрцева и маньяка достаточно. Именно поэтомуЛаркин съездил следом за Президентом на родину вождя и разобрался с Шабановымтам, подальше от Москвы. Вернулся, поспал денечек, набрался сил и отправился ввотчину Малькова.

Сам Сергей Георгиевич был толстым, потеющим и плешивым, налунообразном лице холодно поблескивали голубые глазки, которые моглистановиться при желании теплыми и дружелюбными, а могли метать молнии и искры.И дети у него были удивительно похожи на папеньку: раскормленные не в меру,рыхлые, малоподвижные. Характеры, правда, у них были совсем разные. Сынзаканчивал одиннадцатый класс, был неоднократным победителем республиканскихолимпиад по литературе, иностранному языку и истории и собирался летомпоступать в университет. С ним проблем у родителей не было. Дочь же губернатораМалькова была совсем иной, и от нее папа с мамой не видели ничего, кромебеспрерывной головной боли.

Родилась она в те годы, когда по советским экранам стриумфом гуляли фильмы об Анжелике и ее многочисленных любовниках. Неудивительно, что назвали девочку Анжеликой, это имя тогда было в моде. Новместо сексуальной блондинки с нежными губами и точеной фигуркой Анжеликавыросла в толстую, уродливую и невероятно распущенную девицу. Она рано поняла,что весьма далека от эталона женской красоты, но решила компенсировать сейнедостаток имитацией собственной сексуальной привлекательности. «Какая разница,красивая я или нет, – говорила она подружкам. – Важно то, что парни судовольствием со мной трахаются». Подружки верили, ибо своими глазами видели,как на вечеринках и гулянках мальчики и юноши уединялись с Анжеликой, тогда какболее привлекательные девицы оставались без внимания. Откуда им было знать, чтоу Анжелики был широкий ассортимент приманок-обманок, на которые она ловиладоверчивых простаков. Как правило, это была легенда о пари.

– Я знаю двух людей, – говорила Анжеликазаговорщическим шепотом, – они поспорили на тебя и на меня.

– Как это? – удивлялся юноша.

– Очень просто. Один из них говорит, что ты сможешь со мнойпереспать, а другой считает, что не сможешь.

– Почему это не смогу? – возмущался молодой человек.

– Потому что я толстая и некрасивая. Он думает, что у тебяне встанет. А деньги очень большие. Если мне удастся тебя в постель затащить,мне от выигрыша отстегнут. Я вот что предлагаю. Пойдем сейчас в соседнююкомнату, ты не бойся, я тебе помогу, я умею. И опасности никакой, я всегдапредохраняюсь сама, тебе даже думать ни о чем не нужно будет. Здесь в дверь всевремя кто-нибудь заглядывает, так что этому человеку обязательно донесут, чтовсе у тебя получилось. А деньги, которые мне отстегнут, поделим. Соглашайся,деньги хорошие.

Вы видели мужчину, который не согласился бы при таком набореусловий? Женщина сама предлагает себя, обещает помочь, если что не так, сталобыть, не будет смеяться и издеваться, если возникнут проблемы. Самапредохраняется, так что никаких претензий. Да еще и заплатит за это.

Так она начинала в пятнадцать лет, тратя на свои сексуальныезатеи все деньги, которые умудрялась вытягивать из обеспеченных родителей. В семнадцатьона все-таки забеременела, и маменька, надавав ей по физиономии, поволокла ее кврачу за направлением на аборт. В двадцать Анжелика развелась уже со вторыммужем и пристрастилась к наркотикам. А к двадцати пяти ее стало опасновыпускать из дома. Она превратилась в сумасшедшую, у которой на уме были толькотри вещи: обильная вкусная еда, секс любого вида и качества и героин. Последнийбыл, пожалуй, самым опасным, ибо стоил очень дорого, а распущенная Анжелика непризнавала никаких преград, стоящих на пути осуществления ее желаний. Онасметала эти преграды с безоглядностью абсолютного цинизма и с мощью танковогодивизиона.