Проклятие пражской синагоги - Лена Обухова

— Я провожу тебя до стойки регистрации.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Саша, направляясь ко входу в аэропорт.

Она задержалась в Праге дольше остальных. В какой-то момент ей показалось, что Войтеху нужна ее дружеская поддержка. Он не говорил ей этого словами, но по его взгляду, когда она предложила остаться, несложно было догадаться, что он на самом деле этого хотел. Кристина все еще находилась в реанимации, и Саша оставалась рядом с Войтехом до тех пор, пока ее жизни не перестало что-либо угрожать. Правда, так ни разу и не навестила ее. Саша говорила себе, что ей вовсе необязательно это делать, в конце концов, они не были подругами.

Регистрацию на рейс до Санкт-Петербурга объявили минут десять назад, поэтому очередь образовалась уже внушительная.

— Что ты теперь планируешь делать? — поинтересовалась Саша, когда они с Войтехом пристроились в самом ее конце.

— Пока не знаю, — честно признался тот. Он думал об этом всю последнюю неделю, но пока так и не пришел ни к какому конкретному решению. — Для начала разберусь с полицией. Карел говорит, что мне ничего не грозит, но как минимум до окончания расследования и до тех пор, пока Кристину не выпишут из больницы, я останусь здесь. Отец хочет, чтобы я вернулся в Прагу и в вооруженные силы. — Он пожал плечами, давая понять, что сам пока не в восторге от этой идеи.

Саша несколько долгих секунд разглядывала его, мучительно стараясь сделать так, чтобы на ее собственном лице хоть раз в жизни не отражалось никаких эмоций.

— А ты сам чего хочешь? — наконец спросила она.

Войтех снова пожал плечами. Ему определенно не хотелось возвращаться в Прагу и уж тем более снова становиться военным летчиком. Он успел привязаться к Москве и любил свою новую работу, хотя и не мог никому рассказать о ней правду. Но он точно знал, что Кристина ни за что не поедет в Россию.

— Я уверен только в том, что мне хотелось бы продолжить наши расследования. Чем больше погружаешься в этот мир, тем труднее от него отказаться. Даже если иногда он пугает, а вопросов всегда остается больше, чем ответов.

Саша понимающе кивнула. Ей очень хотелось спросить и про Кристину тоже, но она убеждала себя, что не должна этого делать. Этот вопрос относился к разряду тех, ответы на которые она не хотела знать. Тем более теперь.

Всю прошлую неделю не только Войтех, но и она сама размышляла над тем, что делать дальше, и уже приняла окончательное решение. Теперь его отношения с Кристиной ее точно не касались.

— Ты прав, — кивнула она, задумчиво разглядывая что-то на табло над стойкой регистрации. — Вопросов всегда больше. Даже в этом деле у меня остался один.

— Почему Голем напал на тебя в той церкви? — предположил Войтех. Этот вопрос почему-то не давал ему покоя с тех пор, как он увидел, что Голем делал с носителем диббука.

Саша удивленно посмотрела на него.

— Именно.

— Ты говорила, что он душил тебя и держал голову, заставляя смотреть себе в глаза. Ты еще подумала, что он тебя гипнотизирует. Я видел, что он делал с тем поваром: он держал его за горло и положил ему ладонь на лоб. Мне показалось, что так он «вытащил» диббука из него и как бы… забрал его в себя. Похоже, он пытался сделать то же самое с тобой, а когда не смог, отпустил и ушел.

— Но этого не может быть, — она недоверчиво улыбнулась. — Ты же не хочешь сказать, что во мне тоже есть что-то подобное?

— В том-то и дело, что нет, — Войтех улыбнулся ей в ответ. — Я бы заметил. Поэтому я так и не смог понять, почему он вообще напал на тебя. Только на тебя, больше ни на кого.

— И у тебя нет никаких предположений?

Войтех покачал головой.

— Никаких. Надеюсь, нам когда-нибудь удастся это выяснить. Но до тех пор тебе стоит пересмотреть свое отношение к риску, иначе я тебя больше с собой не возьму, — добавил он, тоном давая понять, что говорит не совсем серьезно.

Саша покраснела, понимая, что они приблизились к тому разговору, который она никак не решалась начать, и тянуть дальше стало уже некуда. Однако едва она открыла рот, как люди впереди нее попрощались с регистратором и отошли. Подошла ее очередь, давая ей еще несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями.

Она поставила чемодан на весы и положила на стойку паспорт, глядя куда угодно, только не на стоящего рядом Войтеха. Наконец ей вернули паспорт и посадочный талон, и она все же повернулась к нему.

— Отойдем немного? Мне нужно сказать тебе кое-что.

— Конечно, — Войтех нахмурился, но послушно отошел в сторону вслед за Сашей. Он не очень понимал, что именно она собирается ему сказать, но видел, что предстоящий разговор заставляет ее нервничать.

— Это насчет дальнейших поездок, — начала она, глядя в сторону. — Если ты все же продолжишь этим заниматься… Я, наверное, не смогу ездить с вами. Не зови меня больше.

Войтех удивленно молчал почти целую минуту, пытаясь понять, откуда появилась эта просьба. Едва ли из-за событий в клубе. Если ее недостаточно испугало произошедшее в церкви, где Голем ее чуть не убил, то это тем более не могло напугать.

— Как скажешь, но могу я узнать почему?

Теперь уже долго молчала Саша. Причина была в том, что она ничего не могла сделать со своей влюбленностью в него, как ни старалась и как ни убеждала себя, что это глупо и бессмысленно. Она замужем за прекрасным человеком, которого знает большую часть своей жизни, который любит ее всем сердцем, и которого, несмотря ни на что, любит она. Ломать всю свою устоявшуюся жизнь ради внезапно возникших чувств к другому мужчине казалось глупым даже ей, эмоциональной и безбашенной. Тем более Войтех, как она могла убедиться, тоже продолжал любить Кристину, и даже ее предательство и прошедшие после него десять лет не убили в нем этой любви. И то, что он до сих пор не догадался об отношении Саши к нему, было вовсе не ее заслугой. Она не сможет этого долго скрывать, и рано или поздно он все поймет. Выглядеть в его глазах глупо и жалко она не хотела.

Но и врать ему тоже не могла.

— Потому что все это стало угрозой моей семье, — коротко ответила она.

— Понимаю, — сдержанно отозвался Войтех. Впрочем, он понял ее слова по-своему, предположив, что терпение Максима все же лопнуло. — Правильный выбор, как мне ни жаль. Только не делай такое лицо, — он ободряюще улыбнулся ей. — Есть вещи куда интереснее охоты на големов и диббуков.

— Я знаю, — она улыбнулась в ответ, хоть ей и казалось, что в данный момент она отказывается от того, что занимало очень важную часть ее жизни и могло бы стать еще более важным. Намного важнее охоты на големов и диббуков. — С тобой ведь теперь уже все будет в порядке, правда?

— Конечно, — заверил Войтех. — Никогда и не могло быть иначе. Так что за меня не беспокойся. Лучше береги себя. А то ведь у тебя действительно с инстинктом самосохранения все плохо.

Саша рассмеялась искренне, хоть и немного грустно.