Пророчество Черной Исабель - Сьюзен Фрейзер Кинг

– Господи, сколько уже дней я скитаюсь с тобой по лесам и холмам, – проворчала помрачневшая Исабель. – А теперь ты хочешь заставить меня лезть на этот ужасный утес!

– Не такой уж он ужасный, – пряча усмешку, ответил Линдсей.

– Все, с меня довольно! – воскликнула девушка и остановилась. – Я никуда не полезу!

– Ты отказываешься?

– Да! – с вызовом ответила она и уперлась в бок здоровой рукой. – И вообще я больше никуда с тобой не пойду, а вернусь к Элис. Я могла бы даже самостоятельно добраться до Уайлдшоу, если бы захотела.

– А ты этого хочешь?

– А ты попытаешься меня остановить?

Назревала ссора. Линдсей чувствовал, что Исабель чего-то ждет от него. Но чего? И почему она вдруг решила открыто бросить ему вызов? На нее это не похоже…

– Думаешь, я применю силу? – спросил он, не глядя на свою строптивую пленницу. Та тоже глядела в сторону. На ветру ее чудесные волосы развевались, как черное знамя.

– Я больше не желаю быть заложницей, – ответила она, поворачиваясь к Линдсею. – Вот возьму и уйду прямо сейчас. Как ты мне помешаешь?

Он молчал, не зная, что делать. Потеряв свой главный козырь – Исабель, – он потеряет и единственную возможность освободить Маргарет, а также поквитаться с Лесли за все зло, которое тот причинил Уоллесу, делу освобождения Шотландии и лично ему, Линдсею. А если он силой заставит девушку остаться, то лишится не только ее долгожданного доверия, но и остатков самоуважения.

Однако если позволить Исабель уйти, она будет потеряна для него навсегда…

Эта неожиданная мысль поразила Линдсея в самое сердце. Насупившись, он уставился вдаль невидящими глазами. Ближайший друг и соратник величайшего в истории Шотландии борца за свободу, сам бывший узник, вынужденный из-за козней врагов скрываться, словно преступник, Джеймс, как никто другой, понимал стремление Исабель к свободе. Он всегда считал, что быть свободным – неотъемлемое право каждого.

И все же обстоятельства и желание во что бы то ни стало отомстить вынудили его взять заложницу. Судьба насмехалась над ним: он не хотел больше заниматься соколиной охотой, но на руке у него снова сидит птица с путами на лапах; он боролся за свободу для своей страны, но держит в плену Исабель…

Израненное, ослепленное горем и жаждой мести сердце Линдсея болезненно сжалось, из груди вырвался тяжкий вздох. Господи, на что решиться? Холодный северный ветер налетел, взъерошил оперение птицы, взлохматил густую русую гриву шотландца, пахнул свежестью в лицо, и Линдсей вдруг понял, что надо делать.

– Согласен, – сказал он, поглядев на девушку. – Ты имеешь право на свободу.

– Да, и ты не смеешь меня задерживать! – запальчиво воскликнула она.

– Не смею.

– Когда у меня был приступ слепоты, – добавила она уже спокойнее, – ты обещал позаботиться о моей безопасности. За это я тебе очень благодарна, спасибо. Но ты дал еще одно обещание: отпустить меня на волю, когда ко мне вернется зрение.

– Что верно, то верно, – ответил он, мысленно ругнув себя за то, что в тот день дал волю чувствам. Разумеется, отказать Исабель после такого обещания – значит навсегда лишиться уважения в ее глазах. Она больше никогда не будет ему доверять, никогда.

– Я умею держать слово, – бесстрастно проговорил он вслух. – Иди, ты свободна.

Ветер принес первые капли дождя. Не обращая на них внимания, Джеймс ждал, что будет делать девушка. Она не тронулась с места.

– Иди же, – повторил он.

– И пойду! – воскликнула она, продолжая, однако, стоять. – В какой стороне замок Уайлдшоу?

– Там, за утесом, – махнул рукой на запад Линдсей, пряча улыбку.

– Не беспокойся за кузину, я упрошу Ральфа ее отпустить.

– Он ни за что ее не освободит.

– Тогда я освобожу ее сама! – гордо подняла голову Исабель. – Хотел бы я на это посмотреть, – с его губ чуть не сорвался смешок. Что такого есть в Исабель? Как ей удается заставить его улыбнуться и сделать больно одновременно? – Прелестная получилась бы пара – ты и Маргарет. Пойми, если бы это было так легко, Маргарет давно освободилась бы сама, без чьей-либо помощи.

– О, ты о ней высокого мнения, не так ли?

– Она хорошая девушка, – пожал плечами Джеймс. – Я бы хотел, чтобы она была в безопасности.

– Ты просто в нее влюблен… – сказала Исабель так тихо, что он едва расслышал.

– Да, я ее по-своему люблю, но не так, как ты – Ральфа Лесли. У нас с Маргарет не было помолвки.

Ветер растрепал черные блестящие волосы Исабель, но она стояла, не шевелясь.

– Так хотел мой отец. И потом, браки не всегда заключаются по любви.

– Но ты же хочешь поскорей оставить меня и уйти в Уайлдшоу…

– Я хочу попасть в Уайлдшоу, потому что там, возможно, меня ждет отец, понимаешь? И еще: мне претит быть заложницей. Но это вовсе не означает, что я стремлюсь уйти от тебя, если ты так подумал, – добавила она тихо.

– Понятно… – пробормотал Линдсей. Он замолчал, вслушиваясь в шум ветра и приглушенный расстоянием гул водопада, потом сказал: – Маргарет мне не невеста, если ты так подумала.

– Но ты же готов многим рискнуть, чтобы ее вернуть! Ясней ясного, что так поступают только ради любимой женщины. И… мне это нравится.

– Маргарет Кроуфорд тоже любит меня по-своему, – усмехнулся Линдсей. – Но она ни за что не выйдет за меня замуж, даже если я буду умолять ее на коленях, чего я, впрочем, делать не собираюсь.

В этот момент глаза Исабель блеснули серебром, как будто вобрав в себя серую мглистость облаков.

– Я думала, что Маргарет твоя возлюбленная, – прошептала она.

– Что ты! Мэг мне как сестра, – сделал большие глаза Линдсей и с усмешкой добавил: – А временами и как брат.

– Неужели? – посветлела она лицом. – Надеюсь, когда-нибудь мы познакомимся.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Линдсей.

Сокол издал тревожный крик.

– Что, он снова волнуется? – спросила Исабель.

– Гэвин почти совсем отвык от человека, – ответил Линдсей, – и, боюсь, из-за наших путешествий он забудет все, чему мы его научили. Пожалуй, придется снова прибегнуть к старому испытанному способу.

С этими словами он вынул из мешочка, подвешенного к поясу, колпачок и ловко надел его на голову птицы. Исабель начала протестовать, но Джеймс резонно заметил:

– Это успокоит Гэвина, так будет легче подниматься на утес; кроме того, сокол может пораниться во время очередного припадка. Да, плохо дело – похоже, все усилия восстановить его доверие пропали даром, и нам придется начинать все сначала.

Он сказал «нам», потому что она помогала ему приручать одичавшую птицу.