Реквием для зверя - Джулия Тард

Маленькая грудь ходит у меня перед глазами, содрогаясь в судорожных спазмах, когда она продолжает хватать воздух натёртыми до красноты губами. Её дрожащие пальчики ложатся на пряжку ремня и практически рвут чёрную кожу в попытке освободить меня от натянутых брюк.

Я весь взвинчен! Доведён до предела! Задыхаюсь от боли и желания кончить в неё с по-настоящему диким стоном!

— Прошу прощения, — раздаётся стук в дверь кабинета, и до меня далеко не с первого раза доходит, что никто из нас даже и не подумал её закрыть. — Я могу войти? — узнаётся голос Сары, и Даяна тотчас, как ошпаренная, спрыгивает со стола.

— Секундочку! — мотает она головой и поправляет платье.

Я стою позади неё с натянутой до упора ширинкой и всё ещё стараюсь взять под контроль пульсирующую в паху лаву, когда в кабинет проходит эта проклятая женщина.

Блядь! Если бы только Даяна знала, как же сильно в этот момент я ненавидел её мать, то наверняка бы избавилась от всего существующего в доме оружия. Потому что я практически был готов засадить в неё первое, что попадёт мне под руку!

— Извините, если помешала, — приветливо улыбается Сара, не подходя к нам ближе, чем на пять метров, словно и сама вполне отчётливо ощущала мой крайне «дружеский» настрой. — Но Йост очень хотел узнать, когда именно мы возвращаемся домой.

— Мы? — переспрашиваю, чувствуя, как от этого «мы» всё внутри начинает подозрительно кувыркаться.

— А разве Даяна вам не сказала? — смотрит на меня в упор, и в её глазах начинают играть ехидные искорки. — Мы с ней возвращаемся в Швейцарию.

Эта новость гасит меня подобно струе из пожарного брандспойта. Отбрасывает к находящемуся позади окну, и я практически слышу треск разбившегося стекла. Чувствую с какой невыносимой болью острые осколки пробивают мне спину и торчат длинными окровавленными концами из изуродованной груди.

Я хочу посмотреть на Даяну. Хочу заглянуть в её глаза и понять что это простая ошибка. Что Сара просто лжет. Просто пытается сделать мне больно. Зацепить за живое и растоптать в отместку за испорченную жизнь.

Но она продолжает пытать меня своим затылком. Продолжает поправлять волосы и сжимать край светлого платья.

— Ещё не успела, — произносит Даяна и делает шаг в сторону, обходя стол. — Я знаю, что у тебя есть знакомый, который держит авиакомпанию, — подходит она к матери, берёт её за руку и наконец-то поворачивается ко мне. — И было бы здорово, если бы мы смогли договорить, чтобы он помог нам с рейсом.

— Хорошо, — опускаю взгляд и долго киваю, прямо как игрушечная собачка на панели автомобиля. — Сейчас мне нужно привести в порядок последние дела и чуть позже я зайду к тебе довести разговор до конца.

— Спасибо, — сдержанно улыбается Даяна и практически выталкивает Сару из моего кабинета.

Дверь закрывается, а я так и стою, смотря на неё как последний баран. Как последний идиот, которого поманили красивой картинкой! Позволили сделать глоток счастья, а потом дали по рукам, рассекая запястья!

Я знаю что Даяна мне ничего не обещала. Не говорила что будет со мной до самого конца. Но от этого всё равно не становится легче. Сердце разрывает на части. Кажется, что в него вцепился дикий пёс и трепет меня за кровоточащий орган. Вгоняет свои клыки ещё глубже прежнего и злобно рычит, отказываясь его отпускать.

«Кажется, тебя только что кинули Николас Прайд! — смеётся у меня внутри довольный демон. — Поимели как последнюю сучку и выкинули на помойку рядом с твоим собственным сыном! — скалится и пускает пенную слюну, заставляя меня беспомощно опуститься на кресло. — И кто бы только посмел? Девятнадцатилетняя девчонка!»

Следующие полчаса уходят на то, чтобы привести нервы в порядок. Я пью бренди, начинаю уже третью сигарету, и отсчитываю дни до субботы.

«Два…»

Всего два дня, через которые я останусь без Даяны, Ричарда, Джеймса и Меган.

Всего два чёртовых дня отделяют меня от полного одиночества! От жизни, в которой я лишился всех своих близких!

И что же будет дальше?

«Работа?»

Пока моя репутация не восстановится рекламное агентство целиком и полностью находится в распоряжении Джеймса. А значит, что единственное, во что я могу уйти с головой — увеличить поставки оружия.

«Женщины?»

Опуститься до того, чтобы трахаться непонятно с кем, только бы не свихнуться от скуки и одиночества? Довольно радужная перспектива для середины прожитой жизни…

На часах уже начало десятого и если я не поговорю с Даяной сейчас, то у меня уже навряд ли появится для этого желание.

Переодевшись в короткий халат, она сидит в гостиной, досматривая какую-то глупую программу про холостяка. И всё это время Сара даже и не думает отходить от неё. Она словно тень. Словно огромный энцефалитный клещ, который присосался к моей девочке. И тут я, увы, совершенно бессилен.

— Ну, так о чём именно я должен договориться с Томпсоном? — упираюсь руками в пояс и терпеливо наблюдаю за тем, как она вздрагивает и оборачивается.

— А ты бы не мог дать его номер мне? Я бы очень хотела созвониться с ним лично, — облизывает Даяна губы и сразу же прикусывает нижнюю.

— Уверена? — не знаю, зачем ей это нужно, но тот факт, что не мне придётся прикладывать руку к её отлёту становется единственной каплей облегчения в этом бурлящем котле раскалённой адской смолы.

— Да.

— Хорошо, — делаю вдох, непринуждённо пожимая плечами, и достаю телефон, отправляя ей номер Александра Томпсона. — Сообщи мне когда со всем разберёшься.

— Обязательно, — беззаботно улыбается бемби, и я проворачиваюсь на носках, направляясь к себе в спальню.

Неужели она на самом деле настолько отменная актриса?! Неужели вот так вот просто способна застонать про любовь и цепляться за меня, как за единственного мужчину в жизни?! Убеждать что для неё нет никого дороже, а потом взять и попросить устроить им с матерью рейс в Швейцарию?!

Вся ночь уходит на то, чтобы не затереть до дыр новое постельное бельё. Потому что я как настоящая неваляшка катаюсь по огромной постели не в состоянии найти себе места. Все мои мысли только о том, что Даяна улетает. И я как последний идиот придумываю целую кучу бестолковых планов для того чтобы она осталась.

Кажется, что у меня даже не остаётся совести, ведь я на самом деле готов объявить себя смертельно больным и потребовать провести со мной последние годы жизни. Готов подкупить врача со всеми необходимыми анализами и изображать из себя чуть ли не пациента хосписа!

Или даже объявить её в международный розыск, делая не выездной. А на крайний случай просто заковать в кандалы и держать около себя до тех пор, пока она сама не остепениться и не передумает.

Пятница полностью уходит на то, чтобы я мог закончить свои дела с Паулем. Заказанное оружие уже готово для продажи и всё что мне сейчас остаётся, так это передать его лично в руки, а затем отметить удачное завершение сделки в дорогом ресторане.