Академия Магического Познания. Я нарисую тебе сказку - Юлия Шкутова

Художница моментально замолчала, боясь спугнуть неожиданную откровенность подруги. Травница никогда раньше не говорила о таком, отделываясь общими фразами.

— Что, интересно стало? — усмехнулась подруга.

— Расскажешь? — осмелилась спросить Лиса.

— Да нечего там рассказывать, — ответила Ларика. — Мы учились с ним вместе. В этой академии, кстати. Он на факультете стихийников. Сильный маг, владел тремя из четырёх стихий. Да и красивый к тому же, половина академии за ним ухлёстывала.

— Но он выбрал тебя?

— Ну, можно и так сказать. Скорее, ему не понравилось, что я сразу же не подпала под его обаяние, когда обратил на меня внимание. Вот и принялся вокруг меня увиваться. А я что? Молодая, да глупая, поверила всё-таки. Ох, Лиска, как же я любила его! С ума сходила, никого вокруг не видела! А когда он закончил обучение и на практику ушёл, чуть ли не каждый день ему писала. Вот же дурой была!

— Почему? Ты ведь любила его.

— Ну да, любила, и думала, что он любил… Я же на два курса младше его училась, поэтому после выпуска мы с ним нечасто виделись. Ронад в столице Даражского королевства обосновался, в отряде быстрого реагирования. Может, слышала, это те маги, которых кидают в самое пекло.

— Да, знаю о таких. Это королевство расположено рядом с Нирейскими болотами, поэтому служить в том отряде и опасно, и одновременно большая честь.

— Вот-вот… Там их всех завидными женихами считают. Можно сказать, Ронад оказался в своей родной стихии.

— Изменил? — догадалась Марилиса.

— Я тогда, прямо после выпуска к нему рванула, — продолжила рассказывать Ларика. — Ректора упросила портал открыть. А он… Ронад в смысле, в это время во всю развлекался с пышногрудой красоткой. Вот прямо в самый разгар веселья я к ним и попала. Слышала бы ты, что эта… мне наговорила! Видите ли, она, дочь графа, более выгодная партия для этого красавчика, чем я. Знаешь, даже не стала говорить, что герцогская дочь… Противно стало! Ронад вообще вусмерть пьяный был, с трудом несколько слов сказать мог. Ну, я и пожелала им всего хорошего, сбежав в глухую деревеньку на южном материке. Пять лет там просидела безвылазно, пока меня наша декан не нашла и не предложила ставку преподавателя.

— А что же он? Не искал?

— Искал в первый год, только так и не нашёл. А потом, как я слышала, женился на этой леди, когда она поставила его перед фактом своей беременности. Вроде как у них двое детей, но я не уточняла.

— И ты после этого?..

— Нет, мне хватило на долгие годы. А потом, просто не нашла того, кто бы на душу так лёг. Но не будем о грустном. Это погода сегодня такая. Смотри, как снег мягко падает. В такое время только и ностальгировать.

Марилиса смолчала, не желая ещё больше бередить старую и глубокую сердечную рану, раз она до сих пор отзывается болью. Как бы Ларика не отрицала, а всё равно продолжала любить изменщика. Там, глубоко в душе боясь признаться в этом даже самой себе. Лиса всегда хорошо чувствовала такие вещи.

— Тебе повезло, что Нирайн здесь, рядом. Да и, судя по тому, как он смотрит на тебя, измен опасаться точно не стоит.

— Ты думаешь…

Засвистевший чайник не дал договорить. Ларика вскочила со стула и засуетилась по кухне. А Лиса, глядя на подругу, отметила и её бледный уставший вид, и горестно опущенные плечи.

— Ты не переживай, всё у вас будет хорошо, — принялась успокаивать её травница. — Особенно, если между вами не будет никаких тайн.

И вновь сердце кольнуло болью, но теперь к ней добавился и страх. Что будет, когда подруга узнает правду? Простит ли молчание? Или, может, так и продолжить скрывать от неё правду? Только долго ли получится утаивать? И стоит ли?

Марилиса мучилась этими вопросами всё то время, пока была в гостях у травницы. А после того, как они распрощались, решила прогуляться по территории, чтобы хоть немного развеяться и решить, как быть дальше. Терять доверие травницы ох, как не хотелось!

В зимних сумерках с расставленными по всей территории магическими светильниками, академия выглядела красивым и таинственным место. Неторопливо бредя по укрытой тонким слоем снега дорожке, магиана прислушивалась к скрипу под ногами. Это оказывало на неё успокаивающее действие.

Через пару недель наступит праздник Угасания. На деревьях развесят гирлянды белых и серебристых цветов. И всю ночь в академии будут жечь костры, чтобы не дать зимним духам забрать кого-нибудь в своё царство вечного сна. А ещё откроют праздничный зал, который распахивает двери только дважды в году. Там студенты и преподаватели будут веселиться на Белоснежном балу. И в следующий раз его откроют только весной, на праздник Возрождения, чтобы приветствовать духов жизни.

Конечно же, это всё глупые старые обряды, в которые уже давно никто не верит. Но разве можно отказаться от возможности вволю повеселиться, когда стираются все границы; когда нет преподавателей и студентов, аристократов и простолюдинов, а есть только волшебство этих двух ночей?

Улыбнувшись своим мыслям, Марилиса увидела, что оказалась около одного из корпусов женского общежития. Во многих окнах горел свет, а за задёрнутыми шторами мелькали женские силуэты. Магиана уже хотела вернуться домой, а потом поговорить с Нирайном насчёт Ларики, когда ей прямо под ноги кто-то свалился.

Охнув, Лиса непроизвольно отступила назад, прижав руки к груди. А в следующее мгновение перед ней уже стоял высокий парень, быстро отряхиваясь.

— Корин? — узнала она стихийника. — Ты что здесь делаешь?

— Мимо проходил, — ответил парень с самым невинным видом.

— Или, скорее, пролетал, — сыронизировала магиана. — Как тебе не стыдно тайком пробираться в женское общежитие? А если бы тебя поймали?

— Госпожа Марилиса, ещё никому и ни разу это не удалось, — самодовольно заявил Корин. — Вы бы тоже меня не заметили, если бы я не поскользнулся. Неудачно как получилось… Но вы ведь никому не расскажете? — схватив художницу за руки, он умоляюще посмотрел на неё. — Магистр Сторкс меня со свету сживёт!

Лиса слушала его и холодела от ужаса. С трудом удавалось сохранить внешнее спокойствие, пока сердце безумно стучало, а мысли пустились вскачь. Она пыталась вспомнить встречалась ли с Корином до того памятного разрушения таверны в начале учебного года. Вернее, то, что они встречались, сомневаться не приходилось, но было ли что-нибудь странное в его поведении? Мог ли именно Маурский оказаться тайным поклонником?

— Госпожа Марилиса, клянусь, больше никогда в жизни не попадусь… То есть не буду пытаться проникнуть в женское общежитие.

— Иди к себе в комнату, — наконец сумела сказать Лиса, постаравшись как можно естественней, не показывая лишней нервозности, освободить свои руки.

— Вы не расскажете? — продолжил настаивать Корин.

— Иди, — выдохнула Марилиса, придав лицу строгое, как она надеялась, выражение.