Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание - Сергей Тармашев

– Все, кто не ранен и без винтовки, заходим внутрь! – Из кабины выпрыгнул инженер Мартинес. – Там вам раздадут оружие! Если кто физически силен, помогите грузить раненых в шаттл!

– Пятая бригада, за мной! – Бригадир Шульце слез с турбины снегоочистителя и достал висящую за спиной винтовку. – Будем держать позицию возле входных ворот! Батлер! Твоя рация цела? Получишь оружие, возвращайся к нам!

Из вездехода начали извлекать пострадавших, и кто-то из полярников попросил Майка помочь тащить находящегося без сознания человека. Майк попытался подхватить бездыханное тело, но резкая боль в сломанных ребрах заставила его с хрипом опуститься на окровавленный снег.

– Эй, парень, с тобой всё в порядке? – Рядом с ним оказался инженер Мартинес. – Ты ранен?

– Сломал ребра, когда попал под последнюю Воронку, – пожаловался он. – Они вроде зажили за несколько дней, но когда монстры ворвались в бункер, возникла сильная давка… Теперь опять болит.

– Тебе нужно к врачу, – определил инженер, помогая ему подняться. – Штатное медицинское крыло Барбекю восстановить ещё не успели, так что лазарет мы устроили на складе запасных частей. Хорошо, хоть медик у нас остался. Пойдем, я тебя отведу.

Мартинес завел Майка во входные ворота АЭС, и тот невольно замедлил шаг, испуганно озираясь. Крови на стенах вокруг было не меньше, чем в центральном коридоре бункера. Снега под ногами не было, и подошвы сапог скользили по кровавому льду. Тела убитых, обломки оборудования и обрывки снаряжения уже убрали, и на полу остались лишь россыпи обледеневших стреляных гильз. В десяти метрах от входа, придвинутые вплотную к стене, стояли несколько сцепленных между собой прицепов к снегоходу – обычные жестяные коробки на полозьях. С полдюжины полярников складывали в них окоченевшие туши убитых мутантов, стараясь использовать свободное место с максимальной экономией. Три первых прицепа уже были забиты трупами, и горы окровавленной шерсти, когтистых лап и навечно застывших в бешеном оскале морд поднимались над их бортами едва ли не к потолку.

– О мой бог! – выдохнул Майк. – Что это?! – Он посмотрел на инженера. – Что здесь случилось?

– Мутанты набросились на нас, едва мы открыли ворота, – болезненно скривился Мартинес. – Никто не ожидал. Внешние камеры разбило Воронкой, штатная радиостанция вышла из строя ещё во время катастрофы шаттла, на вызовы портативных раций бункер не откликался, хотя за полчаса до этого Вахтенный директор Грин объявил, что спасательные команды готовятся к выходу. Согласно инструкции, первым наружу выходит бункер, но время шло, на запросы никто не отвечал, а у нас под Воронкой обморозилось больше десятка человек, им требовалась медицинская помощь… В общем, ремонтная команда и охрана начали выход наружу. В первые секунды всё было спокойно, снег плотный, вокруг чисто. Охрана взяла под контроль прилегающее пространство, и кто-то заметил, что вдали, у бункера, словно снег движется. Охранник использовал бинокль, и оказалось, что это зверье мчится к вам в распахнутые ворота. В эту секунду мутанты и напали. Они появились из-под снега сразу везде, и почти всех, кто уже был снаружи, разорвали за несколько секунд. Потом твари устремились внутрь. Зверьё ворвалось к нам прежде, чем ворота закрылись полностью, они пёрли сплошным потоком, прямо друг по другу! Нас спасло то, что мы успели начать закрываться прежде, чем створы заблокировало крупными тушами, все самые здоровые твари в тот момент ворвались к вам в бункер. Но нескольких мутантов всё-таки сдавило между захлопывающимися створами, и механизм сгорел, не выдержав нагрузки. Едва удалось запереть ворота вручную. Только на этом я потерял почти три десятка отличных парней, а потом началась кровавая бойня внутри… Чтобы не дать этим тварям распространиться по всей станции, мы заперли себя вместе с ними во втором секторе. В какой-то момент патроны закончились, и в ход пошли ледорубы. Пока с хранилища подоспели атомщики с ящиком боеприпасов, нас там и половины не уцелело. Мы перебили всё зверье, но у меня до сих пор стоит в ушах их дьявольский визг! Народу полегло столько, что склад графитовых стержней сейчас превратился в морг! Так что ты, Батлер, реально счастливчик!

– Это почему, сэр? – Майк, обходя идущего навстречу полярника, несущего на руках очередную тушку убитого монстра, поскользнулся на кровавом льду и чуть не упал. – Я же чуть не погиб!

– Чуть не погиб трижды, ты хотел сказать! – усмехнулся инженер. – На тебя напали твари в Могильнике, даже погрызли снаряжение, потом ты попал под Воронку, но тебя вытащил Уокер, об этом говорили, когда руководство по рации пыталось сверить списки личного состава. А затем ты уцелел на первом уровне бункера! Ты всё ещё жив, Батлер, и ты ещё спрашиваешь, почему я назвал тебя счастливчиком?! Кстати, об Уокере что-нибудь слышно?

– Не знаю, сэр, – виновато поежился Майк. – В последний раз, когда я видел бригадира, на него напал медведь. У Уокера была винтовка, он отстреливался, но тот чудовищный монстр словно не чувствовал пуль вообще! Он врезался в бригадира, а дальше меня затерло толпой, сломанные ребра чуть не взорвались от боли, и я плохо помню, что делал дальше. Помню только, как стрелял в дверной замок электрощитовой и прятался за ней, подпирая дверь телом, а снаружи в неё бились рычащие мутанты!

– Значит, нет больше Уокера, – поник Мартинес. – Жаль, отличный был спасатель, настоящий герой. Семь вахт назад он спас мне жизнь, вытащил прямо из-под Воронки. Я тогда запнулся о крепежную струбцину, упал неудачно и вывихнул ногу. Не смог добежать до бункера, успел защелкнуть карабин на страховочном тросе, но до входа всё равно было слишком далеко. С такой ногой я бы не дополз. Когда ударила Воронка, я и вовсе потерял сознание от боли – меня, висящего на тросе, ураганом било о снег поврежденной ногой, словно я был полотенцем, которое вытряхивают с особой тщательностью! Уокер тогда прошел по тросу двадцать метров сквозь ураган от входа до меня и зацепил-таки на мне эвакуационный канат. И его парни втянули меня в бункер. Я даже не обморозился, настолько быстро он сделал это! – Инженер печально замолчал.

– Может быть, бригадир Уокер выжил, – осторожно предположил Майк, пытаясь ободрить того хоть немного. – Он мог пробиться к лестнице и укрыться на втором уровне, вместе с Вахтенным директором Грином!

– Нет, парень, ему не удалось, – тяжело вздохнул Мартинес. – Я спрашивал у Шульце, Уокера среди них нет. От удара мутировавшего медведя выжить невозможно. От него сразу ломаются кости и лопаются внутренние органы. Это зверье больно бешенством, в Могильнике снова эпидемия. Такое бывает после каждой третьей Воронки. Больные звери почти не чувствуют боли, и убить их очень тяжело. Они рвут тебя зубами до тех пор, пока не подохнут прямо с куском твоей плоти в пасти!

– Это заразно? – спохватился Майк. – Та тварь, что вцепилась мне в сапог в Могильнике, она поцарапала мне пятку до крови!

– Заразно, – подтвердил тот. – Обычно человек умирает, если подхватил эту дрянь. А вот мутанты не дохнут. Переболеют пару-другую недель, и всё, нет проблем. Если, конечно, не сожрут друг друга за это время. Но ты не волнуйся – если б заразился, уже на том свете был. Инкубационный период не более суток, тебя вовремя к врачам доставили. Я же сказал, ты счастливчик!