Невеста наместника - Наталья Караванова

Псы, насторожившись, приподняли морды, но слуга одним лишь жестом их успокоил.

— Светлый лорд, — все так же торжественно молвил он, — вас ожидают наверху. Чеора, останьтесь в зале. Собак не бойтесь, они обучены и не доставят беспокойства. Хозяин просит прощения за неудобство.

— Все хорошо, — шепнул ей Шеддерик и даже слегка сжал пальцы, словно для пущей убедительности. — Я скоро вернусь.

— Конечно.

Мужчины ушли.

Темери медленно подошла к камину — из его яркого зева тянуло жаром. Скинула капюшон. Чего ждать от этого нового места? Кому верить?

Пока что верить она могла во всем свете только двум людям — Януру Текару, которого помнила с детства, да ифленцу Шеддерику, который все время их знакомства был с ней честен. Даже тогда, когда правда его не красила.

Одна из собак медленно поднялась на ноги, и процокала по каменному полу, направляясь к Темери, а потом еще и ткнулась влажным носом ей в ладонь.

Взгляд у нее при этом был такой умильный, что Темери осмелилась осторожно ее погладить. И скоро оказалась окружена всей веселой собачьей компанией, настойчиво требующей ласки.

— Что это у нас здесь, — вдруг раздалось прямо за спиной. — Как-то горелым воняет, не находите, друг мой?

Темершана резко выпрямилась и обернулась на голос.

Ифленцы. Молодые благородные чеоры, двое. Пожалуй, слишком молодые, чтобы хоть как-то участвовать в нашествии. От благородных чеоров тянуло вином и холодом — увлекшись собаками, Темери не заметила, как они вошли в дом.

Один, с тоненькими белыми усиками и удивительно красивыми вразлет бровями, разглядев ее, с наигранным сочувствием предположил:

— Очевидно, госпожа уличная собачка ошиблась домом. У нас на псарне водятся только породистые псы.

— Да, красавица, — широко улыбнулся второй, более кряжистый и круглолицый ифленец, — в этом доме тебе не светит. Хозяин не берет в услужение береговых шавок…

Темери сжала челюсти. Ядовитый ответ готов был сорваться с языка в любой момент, но… эти двое не были хозяевами дома. А начинать знакомство с грязной перепалки она не желала. В конце концов, это всего лишь молодые балованные ифленские сопляки. Пока они не распускают руки, она, пожалуй, будет молчать…

— Похоже, — парень «красивые брови» стал обходить ее по кругу, словно желая осмотреть со всех сторон, — девица онемела от восторга, увидев такого грациозного юношу, как ты, та Рамвил!

— Да нет, ее привело в восторг твое неподражаемое обхождение… — рассеяно парировал круглолицый. — А кстати… если посмотреть здраво, девка-то ничего так. Может она здесь, чтобы подзаработать. Слышь, красотка, денежку хочешь?

Темери помимо воли отступила на шаг, метущимся взглядом выискивая кочергу или что-нибудь, что могло бы ее заменить в деле защиты от слишком навязчивых чеоров.

Подсвечник или ваза тоже сгодились бы…

— О, да ты, кажется, ее напугал! — хохотнул из-за спины «красивые брови». — Прекрасно! Я теперь смогу с чистой совестью рассказывать, какое впечатление производит чеор та Рамвил на молодых особ мальканских кровей…

Та Рамвил нехорошо осклабился:

— Да она выглядит, как бродяжка, кому оно надо. Больше чем за пару медяков я бы ей и не предложил…

Но, вопреки собственным словам та Рамвил шагнул ближе и поймал Темери за руку:

— Ну что, пой… ой…

Темери играючи вывернулась из захвата и окинула круглолицего чеора уже другим, оценивающим взглядом. Он все еще не казался опасным, да. Но их было двое. И они отрезали путь отступления. Отступать было некуда — за спиной камин, а дорогу к выходу перекрывают два увлекшихся неприятной игрой ифленца.

Три собаки отошли назад к камину, подальше от непредсказуемых людей, одна же, что-то по-своему, по-собачьи поняв, зарычала — но не на Темери, а на благородных чеоров.

Темери встряхнула руки, готовясь к тому, что та Рамвил повторит попытку.

— Шавка изволит огрызаться, — хохотнул та Рамвил, — сейчас описаюсь от смеха…

Но он все-таки снова шагнул вперед. Так близко, что Темери разглядела рисунок его серебристо-серой радужки.

Шагнул и попытался прижать ее к себе — неловким пьяным движением. И сам не понял, как оказался стоящим в наклон, с неприятно выкрученными пальцами.

Старик когда-то, в давней жизни, еще до монастыря, научил ее нескольким способам ставить на место распускающих лапы сельчан. Почему-то во многих деревнях, в которых они останавливались в своем медленном путешествии по Побережью, всегда находилась пара-тройка бедовых молодцев, желающих добиться ее благосклонности, во что бы то ни стало.

Оказалось, приемы, годные для усмирения деревенских мужиков, так же прекрасно работают и против благородных чеоров.

— У вас пахнет изо рта, — старательно проговаривая каждое слово, сказала она по-ифленски. — Это неприятно…

— Что?! — под гогот собственного приятеля взвился поверженный чеор. А потом они вдруг как-то оба замолчали. «Красивые брови» даже сглотнул и отошел на пару шагов от Темери и медленно растирающего пальцы круглолицего та Рамвила.

Темери догадалась, что в комнату откуда-то из-за ее спины вошел еще один человек. И сразу услышала прозвучавшие в подтверждение догадки редкие хлопки.

— Благородная чеора имела в виду, — пояснил этот новый человек с холодной насмешкой в голосе, — чтобы ты закрыл свой гнилой рот, Дэгеррик та Рамвил, и впредь думал, прежде чем обижать гостей в моем доме. Чеора…

Темери набралась мужества и обернулась.

Она узнала этого человека сразу, хотя за прошедшие годы он изменился. Длинные и светлые, слегка в рыжину волосы поредели, появились залысины. От ожога над левым глазом остался лишь едва заметный рубец.

Но тогда он тоже носил черное.

И на руке у него так же сияли темным золотом гербовые кольца.

Узнала, и почувствовала, как замерло сердце, а кровь отхлынула от лица.

Молодой ифленский солдат некогда первым ворвался в спальню матери, плечом выбив дверь. Темери пряталась в шкафу и слышала сквозь его стенки, как приближаются звуки боя. Брат тоже где-то прятался, а сама рэта Дельшана Итвена стояла посреди просторной круглой комнаты, сжимая в руке единственное оружие, которое смогла найти — каминные щипцы.

Всего лишь утром того дня, за завтраком, отец хрипло уверял: ифленцы в крепость не войдут. Стены прочные, а защитники верны своему слову и готовы отдать жизнь за своего рэтаха.

Дверь вылетела с треском, запахло дымом. Следом за первым солдатом ворвались другие… окровавленные, злые лица, смех. Крик брата, отважно попытавшегося не пустить их к матери…

Именно этот молодой ифленский солдат тогда распахнул дверцу шкафа и вытащил оттуда упирающуюся перепуганную Темершану и толкнул в круг старших товарищей…