Выйду замуж за спасателя - Янка Рам

цыпочки, чмокаю его в щеку.

Глотая слезы, сажусь рядом с Добрыней в скорую. Его укладывают, прижимают кислородную маску к лицу.

В машине сильно качает.

Его пальцы отыскивают мои, сжимают.

И я тоже сжимаю его пальцы в ответ.

Потом будем отношения выяснять. Когда все будут в безопасности.

— Поставьте ему что-нибудь, чтобы не бегал, — прошу врача. — У нас просто суд, понимаете. Детей забрали. А ему надо лежать. А он же знаете какой.... Спасатель.

— Поставим... - улыбаясь, успокаивает меня он. — Не волнуйтесь. Приберегли тут для него один релакс.... Отдохнёт.

Набирает ему из нескольких ампул в шприц лекарства.

В палате Добрыню размазывает от препарата, как пьяного.

Ну и пусть!

Мне звонят с незнакомого номера.

— Да?

— Мам, это я.

— Алина!

— Я одну минуточку. Телефон стащила у этой...

Жены Анатолия?!

— Он ей тоже, как нам запрещает пароли ставить.

— Алиночка! Вы с ним только не спорьте! Будьте послушными, пока я вас не верну, хорошо? И меня не защищайте! Будет гадости обо мне говорить, молчите! И он отстанет от вас

— Мам.... Ты не переживай, ладно? Мы нормально с Ирычем. Мальбертовна тут со своими котлетами... Норм, в общем. Добрыню лечи там, ладно? И Ярика не ругай. Я сама его... целовала, — покаянно. — Не сердись.

— Я не сержусь... - всхлипываю я.

— Я, как телефоны отдаст, ещё позвоню.

— Я вас очень люблю.... - рыдаю в трубку.

— Ну чё ты, мам? Потерпим мы.

Связь обрывается.

Камень на сердце немного отпускает. Взрослая совсем у меня уже Алина стала....

Вспоминаю, как когтями вспорола кожу на лице Толика.

Пальцы яростно сжимаются, повторяя маневр!

Мало тебе...

Разорвала бы!

Я не знаю как я буду это делать, но всё, теперь точно война. Сколько нужно денег на адвоката? Где взять хорошего?!

Пусть только тронет их. Возьму биту и...

Делаю глубокий выдох.

Надо успокоиться и мыслить трезво. Мать-зечка — это тоже не вариант.

Сажусь рядом с Саяновым.

Он что-то невнятно шепчет. Под носом кислородные трубочки.

Поднимаю повыше одеяло, разглаживая на его груди.

— Вер...

— Помолчи.

— Прости меня.

— Ты мне в верности не клялся. Брак у нас фиктивный. Так что...

— Фиктивный?.. И дети фиктивные?..

— Дети родные! — рявкаю на него тихо.

Замолкает.

Перебираю его расслабленные пальцы, ощупываю крепкую ладонь.

Вздрагиваю, заметив периферийным взглядом Аделину.

Стоит в дверях палаты, поджав губы.

Встретившись взглядами, не здороваемся.

Хромая, она заходит, пододвигает второй стул, тоже садится.

— Мам.... Дай водички... - бредит Добрыня, летая в коктейле, который ему вколол доктор.

Пою его из трубочки.

— "Мам", — зло, отчаянно и обиженно усмехается Аделина. — Ну как тебе, "мамой" быть, норм? При таком мужике.

Мое сердце сжимается, напоминая мне мои страхи.

Поправляю компресс у него на лбу.

— Иногда, приходится и мамой.

— Мам.... - шепчет он. — А я девушку такую встретил... Красивую!..

Так, это точно не обо мне.

Господи, ну за что мне все эти испытания?!

— Люблю её очень... Очень-очень.... Поссорились только....

Смотрю слепо вперёд, упрямо отвечая на то, как он сжимает мою руку. Глажу его кисть

— Имя у нее красивое такое.... Нежное....

Аделина, стреляя в меня взглядом, надменно ведёт бровью.

И внутри меня продолжает все сжиматься в вакуум, выкачивая воздух из лёгких.

А я все равно мальчишек не брошу! Они мои уже.

— Редкое имя у неё....

Не выдерживая ее взгляда опускаю глаза.

-...Вера.

Сердце, грохнув в груди, обрывается! И я не поднимая глаз, не дыша, перевариваю услышанное.

"Вера"?!

Слышу, как Аделина выходит.

Ложусь к Добрыне лицом на грудь.

— Всё хорошо... Мы со всем справимся...

Теперь я точно это знаю.

— Ты, главное, поправляйся.

Глава 46 — Готова на всё!

Гуляем с Мироном по торговому центру.

— А девочки когда вегнутся?

— Скоро....

— К новому году?

— Нет, боюсь, что к новому году не вернутся. Но мы им купим подарки и подарим.

— Вот это....

Останавливается Мирон возле витрины с огромной коробкой Лего.

— Это Игке надо купить.

С восторгом смотрит видео на экране, где показывают в ускоренном ролике сборку и ее результат — большой подъемный кран.

— Ты наверное себе её хочешь, да?

— Нет... Игке хочу. Пусть она иггает.

Глажу его по голове.

— Плохой у неё папка. Как дать бы ему!..

— Дадим.... - вздыхаю я.

Как — я ещё не знаю, но мой маленький атомный реактор запустился и энергия для удара копится.

Мы как шопоголики закупаем с Мироном кучу подарков.

А потом Никита подвозит нас к Добрыне в больницу.

Я оплатила платную оплату на пару дней, чтобы к нему можно было приезжать всем, кто хочет.

Завтра тридцать первое, вечером его отпустят домой на праздники. Капельницы будет ставить медсестра прямо дома, я уже договорилась.

Накинув халаты на плечи, идём с Мироном по больничным коридорам

— А папа сгогел? — прижимается ко мне Мирон.

— Нет! Кто тебе такое сказал? Он.... дымом горячим надышался.

— Соседка говогила тётке какой-то. Я слышал. Что папа сгогел, нас надо забгать к матеги какой-то... Потому что ты нам чужая. И у тебя и своих детей отобгали. А та мать.... мммм... как там? Одумалась мать, вот.

— Глупости какие... Разве я вам чужая?

— А я ей кгикнул, что ты наша. А она — дуга! А она сказала, что меня не воспитывают. Я запущенный.

Вздыхая, прижимаю к себе ближе за плечо.

— Люди иногда злые и глупые, но если им об этом сказать, то они будут считать тебя... запущенным. Понял? — злюсь на чёртову Галину Степановну.

Сплетница...

— А можно я тебя пгосто мама называть буду. Чтобы это... Никто не думал, что ты нам чужая.

Присаживаюсь перед ним. Причесываю растерзанную шевелюру пальцами.

— Мне будет очень приятно, если ты меня мамой будешь называть, сынок.

Смутившись, обнимает меня за шею, пряча лицо.

У палаты Ярик с каким-то взрослым солидным мужчиной.

— Здравствуйте.... - замираю я.

— Это Вера! — представляет меня Ярик.

— Здравствуйте, — тянет мне руку мужчина. — Тарханов Лев Русланович. Юрист.

Неуверенно пожимаю его пальцы.

Это адвокат? Чей?..

С вопросом смотрю на Ярика.

— А что случилось?..

— МамВер.... - шепчет он, подталкивая меня в палату. — Уговори его, пожалуйста... Там тренер мой... Скажи ему, чтоб отпустил!

Замираю в дверях.

Добрыня спорит с мужчиной. Тренером, да?

— Да не будет мой сын при живом отце в интернате жить! Бессо Давидыч, даже не уговаривай! — категорически взмахивает рукой.

— Послушай, Добрыня Никитич... Ты не нервничай. Речь же идёт о спортивном интернате. Он ещё в прошлом году выиграл грант на полное содержание от Спарты. И очень хотел попасть в программу, но... Сказал,