Невеста против - Лика Вансловович

— Я вас не понимаю, граф! — тихо шепчу я.

— Все просто, Риана! Увы, но я не намерен жениться на ком быто ни было ни сейчас, ни через год! Лет через десять, да, возможно, мне понадобится наследник! Но, будем откровенны, через десять лет вы утратите былую прелесть и вряд ли заинтересуете меня! Сейчас я предлагаю вам объявить о помолвке, которой, в нашем случае, на самом деле нет, пусть они верят в то, что я влюблен и активно добиваюсь вашего расположения. Пусть верят в то, что вы дали мне согласие и даже назначили дату свадьбы: например, на весну или даже лето, когда, по вашему мнению, окончится дурацкий траур по усопшему супругу, — с насмешкой пояснил Крайнов.

— А потом сообщим о расторжении помолвки! Вы сможете найти кого-то другого, выйти замуж, ведь вы так молоды и богаты! А до тех пор, Риана, вы будете только моей — это мое единственное условие!

В книгах обычно пишут, что такие слова сродни удару ножом в сердце — лгут! Что такого страшного в мгновенной и почти безболезненной смерти души? Я не чувствовала клинка в груди, зато каждое сказанное им слово ядом, разъедающей кожу кислотой расползалось по беззащитной плоти, вызывая настающую агонию.

Я еще не сломалась, но силы мои почти на исходе. Снова держусь на чистом упрямстве, чтобы не упасть, когда ноги почти не слушаются, а виски неприятно и так знакомо сдавило болью.

Поднимаю голову и смотрю в его глаза, а там лишь ночь, темные и беспросветные омуты. Но я больше не боюсь. Я смеюсь громко и заливисто, как над самой удачной шуткой, дружелюбно хлопаю графа по плечу.

— Вы удивительный человек, Константин! — говорю почти искренне и даже с восхищением.

Я восхищена его бессердечием — такие, как он, наверное, никогда не страдают и не мучаются! Нет совести — нет терзаний! Не человек, а дьявол!

Крайнов смотрит удивленно и вряд понимает, что со мной происходит, но его взгляд в один момент меняется, и он смотрит куда-то в сторону. Следит глазами за кем-то, лицо на мгновение ожесточается, превращается в маску презрения, и почти сразу на нем появляется гадкая и самодовольная улыбка.

Я хочу оглянуться и проследить за его взглядом, лопатками чувствую чье-то постороннее присутствие, чужую ненависть и гнев. Чудится? Пытаюсь обернуться, но Крайнов не позволяет мне этого. Притягивает к себе и впивается в губы, жадно и требовательно.

Я не отвечаю, хочу высвободиться и оттолкнуть, с досады кусаю его и чувствую привкус крови.

— Что вы себе позволяете? — граф злится и едва ли не рычит, потирая пострадавшую губу.

— Вы на меня набросились! — я тоже злюсь, я буквально в бешенстве.

— Вы отвечали на мои поцелуи и явно получали от этого удовольствие, — вполне справедливо напоминает мне граф.

Укусить бы его снова! Желательно перегрызть глотку! Боже, рядом с ним я могу быть по-настоящему кровожадной!

— А как же ваш друг, граф!? В этом гениальном плане ни слово о том, как ему помочь! — я все еще хочу увидеть в его глазах раскаяние и участие, если не я, то хотя друг должен для него хоть что-то значить!

— Эрик сам во всем виноват, — спокойно пожимает плечами Крайнов. — Ему уже не помочь! Более того вы могли бы воспользоваться шансом очистить свое имя, сказав, что он преследовал вас, что он безумен и ревнив, что он набросился на вашего отца, потому что сошел с ума… Это могло бы сыграть вам на руку! — вполне серьезно произносит Крайнов.

Во мне не осталось ни единого слова, только ярость, ревущая в сердце. Рука взметнулась вверх, так захотелось ударить графа по лицу, что я почти не контролировала себя. Но он не позволил, перехватив мое запястье, с силой сжав его в свое руке.

Я вскрикнула от боли, а он дернул меня и прижал к себе. Наши взгляды скрестились.

— Вы хотели дать мне пощечину, Риана? — угрожающе произнес он сквозь зубы. — Я вам этого не позволю!

— Я ненавижу вас! — змеей шиплю на него.

Теперь настала очередь графа рассмеяться мне в лицо.

— Я смогу это как-нибудь пережить! Мы оба знаем, что вы не только ненавидите меня, графиня, но еще и любите! Можете не притворяться, я не слепой! — Я позволю вам подумать над моим предложением! Но не слишком долго!

Он отталкивает меня и тянется за чем-то в карман, достает из него что-то небольшое, украшенное серебряной вязью, с изящной цепочкой, прикрепленной к правому верхнему краю прямоугольного предмета, и я узнаю в нем обычную бальную книжку.

Смотрю на дьявола в человеческом обличии в полном недоумении, голова немного кружится, но пока вполне терпимо.

Он протягивает ее мне и нагло улыбается.

— Пятый тур вальса — я вписал свое имя, и вы примете это приглашение на танец, если ответите на мое предложение согласием, Риана! — самоуверенно заявляет он.

У меня действительно не было собственной книжки с собой, я не за этим приехала на бал и сейчас растерянно таращилась на нее, пораженная наглостью Крайнова, который с легкостью разжал мой кулак и вложил туда книжку.

Я хочу бросить ее ему в лицо, я ни за что не соглашусь стать его очередной игрушкой — одной из многих, полагаю! Он не единственный, кто способен выручить меня, и граф с легкостью читает это в моих глазах.

— Богарне не поможет вам, Риана! — доверительно сообщает Крайнов. — Не после того, как увидел вас рядом со мной! Вы в тот момент так мило рассмеялись, глядя мне в глаза, а потом я поцеловал вас. Герцог с некоторых пор ненавидит меня, и потому заранее будет презирать и вас, даже не зная имени очередной моей поклонницы! — он заботливо потянулся к моему лицу, желая убрать выбившийся из прически локон.

Я отпрянула, продолжая смотреть на него, как на исчадие ада. «Ты ведь вовсе не человек, Крайнов! Признайся!»

— Однако вы все еще можете предложить себя подороже кому-нибудь еще! Ваше состояние весьма соблазнительный куш, и сами вы очень даже ничего! Желаете попытать свое счастье с кем-то более вежливым и сдержанным, чем я? Тут хватает тех, кто будет, глядя вам в глаза, произносить правильные и очень красивые слова, но суть останется прежней, Риана, как и ваша репутация! — он хмыкнул и спрятал руки в карманах.

— Пятый тур, графиня! Один танец, и оба мы получим то, чего на самом деле желаем! Подумайте, прежде чем гордо отказываться от моего предложения!

Крайнов уходит первым.

Я прижимаюсь спиной к кованым перилам парадной лестницы и чувствую, как слабеют ноги. Я замерзла, заледенела, смертельно устала, словно он выпил все мои силы.

— Катись ко всем чертям, Крайнов! — севшим голосом шепчу в удаляющуюся спину. Кажется, эти слова скоро станут моей персональной молитвой. Заберите его в ад, кто-нибудь!

«Я заставлю герцога меня выслушать, чего бы мне этого не стоило! Если он ненавидит Крайнова так же сильно, как и я, значит, он не может быть хуже графа!» 

Настроение окончательно испортила погода. Я ненавидел русскую осень и в особенности русскую зиму. Крупные хлопья беспрестанно сыпались с неба, а поднявшийся к вечеру ветер то и дело бросал их мне в лицо.