Неизвестный Сикорский. "Бог" вертолетов - Вадим Михеев

О следующей машине Сикорского особый разговор. К ней было приковано внимание всего мира. S-35 являл собой значительный прогресс в самолетостроении, вселял большие надежды, но судьба его оказалась трагичной. Вначале он проектировался как грузопассажирский двухмоторный самолет с радиусом действия до 1500 км. Самолет уже находился в стадии постройки, когда в конце 1925 г. попал в поле зрения знаменитого французского аса Первой мировой войны Рене Фонка, который вознамерился соединить в беспосадочном полете Новый и Старый Свет. Его намерение не выглядело фантастикой. К середине 20-х годов авиация уже подошла к заветному рубежу — реальной возможности осуществления беспосадочного перелета через Атлантику, от материка до материка.

Авиетка S-33

Первыми Атлантику без промежуточных посадок пересекли английские летчики Джон Алкок и Артур Уиттен-Браун. Летчики на двухмоторном бомбардировщике «Вайми-IV» стартовали 14 июня с Ньюфаундленда и утром следующего дня приземлились в Ирландии, соединив, таким образом, два ближайших острова. Фонк же намеревался беспосадочным полетом соединить Нью-Йорк и Париж, расстояние между которыми составляет без малого 6 тыс. км. Фонк долго искал подходящий самолет, перебрал более 50 машин и, наконец, остановился на S-35.

После прикидочных расчетов было решено самолет переделать под три двигателя «Гном Рон» «Юпитер» суммарной мощностью 1260 л.с. Практически же машина проектировалась заново. Размах крыла и площадь значительно увеличивались, в носу устанавливался третий двигатель, усиливался центроплан. Была разработана оригинальная система бензопитания. Она предусматривала при большом расходе топлива (около 10 тыс. л) сохранение центровки в безопасных пределах и, кроме того, аварийный слив в любой момент полета.

Другим интересным новшеством было сбрасываемое после взлета дополнительное шасси. По замыслу, оно воспринимало на разбеге большую часть веса перегруженной машины. Это позволяло не утяжелять излишним усилением конструкцию и не нести в полете мертвый груз. Наконец в августе S-35 выкатили из ангара. Это был элегантный гигант. Самолет производил ошеломляющее впечатление своей мощью и современными формами.

Амфибия S-34

23 августа 1926 г. был выполнен первый полет. На борту находились только Рене Фонк и И. И. Сикорский. Заказчик остался доволен машиной и торопил со сдачей. Но конструктор не хотел спешить. Он знал, сколько еще нужно сделать, чтобы отработать машину и быть в ней уверенным. Нужно еще устанавливать на самолете дополнительные бензобаки, различное оборудование, в том числе новое для того времени радионавигационное, крепить и отрабатывать сброс дополнительного шасси, испытывать в полете систему бензопитания, аварийного слива, предельных центровок, осуществить взлет с максимальным весом и т. п.

Были совершены еще несколько испытательных полетов, в ходе которых получены высокие характеристики. Самолетом заинтересовались военные, и Сикорский с Фонком 7 сентября прилетели в Вашингтон. Здесь в присутствии официальных лиц были проведены замеры характеристик машины. Оказалось, что при взлетном весе в 9100 кг самолет отрывается от земли через 21 сек. после начала разбега, скороподъемность у земли составляет 5,5 м/сек., набор 300 м — за 75 сек., 600 м — за 2,5 мин. Было отмечено, что самолет на двух работающих двигателях набрал высоту с 580 до 760 м за 2 мин. 35 сек. С одним работающим двигателем с высоты 1000 м за 35 сек. потерял 150 м. Проверяющие отметили простоту и легкость управления машиной.

После этих испытаний в Рузвельтфилд были получены следующие данные по скорости: максимальная — 230, крейсерская — 193, посадочная — 105 км/ч. Для самолета такого размера и мощности двигателей это были высокие характеристики.

Надвигалась осень. Все меньше становилось погожих дней, все чаще бурлила Атлантика. Фонк торопил со сдачей и потребовал сократить объем испытаний. Так, не был совершен полет с максимальной нагрузкой, не отработан сброс дополнительного шасси. Для выполнения этих мероприятий по программе испытаний все баки, кроме расходного, должны были заполняться водой. В полете ее предполагалось слить и посадку производить с расчетным весом. Поскольку вода — весьма коварная вещь для бензосистемы, после испытаний все баки нужно было снять и тщательно промыть. Опять большая трата времени. Напрашивалось решение отложить полет на весну, но Фонк не хотел и слышать об этом. Тут дело даже не в конкурентах, которые тоже готовились к перелету. На карту поставлен престиж Франции, имя ее аса Фонка.

После отсрочек из-за ряда мелких неполадок старт был назначен на 20 сентября 1926 г. Далее метеорологи не обещали хорошей погоды. Накануне вечером Сикорский отрулил S-35 в конец полосы. Там началась окончательная подготовка самолета. Машина была заправлена топливом под «завяз», как того требовал Фонк, маслом, проверено оборудование, опробованы двигатели. К пяти часам прибыл экипаж. Кроме Фонка, в него входили второй пилот Лоуренс Кертин, радист Шарль Клавье, приехавший с Фонком из Франции, и механик Яков Исхакович Ислямов — сотрудник компании Сикорского с момента ее основания.

Ночь выдалась безлунная, облака закрывали все небо. Ветра совсем не было. Это обстоятельство очень беспокоило Сикорского. Как опытный летчик и конструктор, досконально знающий машину, он прекрасно оценивал ситуацию и видел всю ее опасность. Реальный взлетный вес составлял 12,7 т, почти на 2 тонны больше расчетного. Это значительно увеличивало нагрузку на крыло в полете и на шасси на земле.

Самолет для первого трансатлантического перелета S-35

Экипаж занял свои места. Через несколько минут тяжелая машина медленно начала разбег по узкому коридору среди толпы зрителей. По расчету разбег должен был составить 670 м за 51 сек. На половине пути, когда крылья уже воспринимали часть веса машины, что-то случилось со вспомогательным шасси. Скорость разбега замедлилась, за самолетом потянулся шлейф пыли, вспомогательное шасси волочилось. Это на первом перекрестке лопнула шина колеса дополнительного шасси. Она крутнулась вокруг обода и улетела прочь. Самолет дернулся влево, однако пилоты удержали направление взлета. Тут начались биения шасси справа. Колеса стали отлетать. Одно пробило руль высоты. В это время надломилась хвостовая стойка, и хвост тащился по земле. Фонк не прекратил взлет и попытался оторвать машину от земли. Это не удалось, и, пробежав всю полосу, гигант рухнул в овраг с шестиметровой высоты. Взметнулся столб пламени. Все в ужасе застыли на месте. Потом крики, смятение. Люди бросились к месту катастрофы. Там вовсю бушевал огонь. Красавца-самолета больше не было. Пилотам удалось выбраться из машины. Радист и механик сгорели. Как объяснял потом Фонк, он почувствовал — что-то случилось, но не стал дросселировать двигатели из-за боязни, что машина потеряет управление и врежется в толпу. Вот она, цена торопливости. Погибли люди, сгорела прекрасная машина, рухнули надежды выйти на большую орбиту в авиации. А катастрофа была на слуху, газеты пестрели аншлагами, в кинотеатрах с комментариями показывали эти ужасные кадры, снятые с земли и с воздуха. Катастрофу сравнивали с многочисленными другими неудачными попытками пересечь океан. Многие обвиняли Фонка в том, что он, уже видя неизбежность катастрофы, не выключил зажигание. Сикорский же не винил никого. Он тоже пожинал плоды своей уступчивости. Компания опять оказалась в долговой яме: S-35 не был застрахован. Снова наступили тяжелые времена.