Порочный круг - Розмари Роджерс

Но Ив уже не вслушивалась в перепалку. Ей было абсолютно все равно. Господи, как же она устала! Может, Питер не откажется сделать ей укол витамина… последний ей в самом деле очень помог. В полубреду-полуяви в мозгу вдруг всплыло название старой песенки «Неужели это все?».

Так и она, будто рехнулась, не понимает, чего по-настоящему хочет, чего добивается, даже сейчас, когда все поднесли, можно сказать, на серебряном блюдечке.

Погрузившаяся в легкую дремоту, девушка даже не заметила легкую суматоху, вызванную появлением последнего пассажира. Стюардесса тихо ворковала над самым ее ухом. Кто-то устроился рядом; послышался щелчок ремня безопасности, но Ив и не подумала поднять веки. Глухо стукнула тяжелая дверца, и вскоре салон наполнился истерическим ревом двигателей. Огромный ДС-10 начал разбег. Давно пора! Теперь тот скандалист, что сидит сзади, успокоится.

— Что будете пить, сэр? Мисс?

— Скотч, пожалуйста. Со льдом для меня. С содовой — для мисс Мейсон, если я верно помню.

Надо немедленно проснуться, избавиться от навязчивого кошмара, в котором звучал издевательский голос Брента Ньюкома:

— Выпей, куколка. А потом мы немного потолкуем, идет?

Что ж она медлит — ведь для того, чтобы прийти в себя, достаточно открыть глаза и выпрямиться.

Она так и сделала.

— Привет, Ив.

Язык Ив прилип к гортани. Она потрясенно застыла. Время остановилось, и все вокруг происходило точно в замедленной съемке. До нее доносились мерный рокот реактивных двигателей, гул голосов… все как обычно. Ничего нового. «Подумай хорошенько, ты просто никак не можешь очнуться… попробуй проснуться по-настоящему».

— О нет! Только не ты!

Солнечный луч, проникший в иллюминатор, запутался в его золотистых волосах, высвечивая яркую синеву глаз. Ив рванулась вперед, совсем забыв о пристегнутом ремне.

— Ну как тебе Нью-Йорк?

Улыбающаяся стюардесса поставила стаканы с виски на подлокотник кресла, и Брент вежливо кивнул:

— Спасибо.

— Этого просто не может быть! — тупо пробормотала Ив. — Я и секунды рядом с тобой не останусь.

— Увы, свободных мест нет, — невозмутимо произнес Брент. — И поскольку до сих пор ты вела себя безупречно, не хотелось бы, чтобы твой имидж был подпорчен публичным скандалом.

Ив прерывисто вздохнула, пытаясь взять себя в руки и избавиться от дрожи. Брент Ньюком. Но даже будь он самим дьяволом, ничего не посмеет сделать ей здесь, на людях. Она не доставит ему удовольствия видеть ее безумный страх. Спокойно, Ив. Все в порядке. Посмотрим, кто кого.

— Что ты здесь делаешь? Не желаю иметь с тобой ничего общего.

Брент пожал плечами, хотя пронзительный взгляд ледяных, как горные озера, глаз, казалось, пригвоздил ее к месту.

— Пустяки. Зато мне есть что сказать.

— Я не…

— Выслушай по крайней мере, — оборвал он. — Уж об этом я позаботился. Так почему бы тебе не устроиться поудобнее и не помолчать?

Ив снова содрогнулась, вспомнив ту ночь.

— Не дергайся, Ив! Наслаждайся, как все.

Господи, да он просто спятил!

Ярость боролась в ней с животным ужасом. Чего он добивается? Что означает фраза «уж об этом я позаботился»?

— Не знаю, что тебе надобно, Брент Ньюком, и знать не хочу, — прошипела она. — И плевать мне на твои угрозы — я уже все объяснила твоему приятелю Джерри!

— Черт, да знаю я, что ты наговорила Джерри. И когда превратила мой чек в бумажную труху, прекрасно все просек, куколка. И вовсе не об этом хотел с тобой поговорить. Никаких подкупов и угроз. Кстати, не волнуйся, пленку я сжег, негативы, отпечатки, — словом, все. Черт возьми, да не вертись ты! Чуть не пролила виски мне на брюки!

— Я… ты… — бормотала Ив, не в силах собраться с мыслями. Ее глаза сверкали слепящими всполохами, едва не опаляя его. — Что бы ты ни задумал, оставь меня в покое! Я в твои игры не играю, понял!

Но он, будто не слыша, продолжал, спокойно и размеренно, как по-писаному:

— Если все еще тревожишься за Франси, с ней все в порядке. Как я уже говорил, Дирек, несмотря на свой странноватый вид и одежду, прекрасный психиатр. Поверь, если бы Франси была по-прежнему предоставлена самой себе, все кончилось бы трагично. И сейчас ей куда лучше, чем в доме брата.

— Зачем ты мне все это расписываешь? Лезешь со своими объяснениями?

— Да сам не знаю, черт возьми. Наверное, подумал, что неплохо бы выяснить отношения, прежде чем предложить тебе выйти за меня.

Она, разумеется, ослышалась. В противном случае его действительно пора упечь в психушку. Должно быть, он снова затеял с ней одну из своих тошнотворных игр, надеясь… надеясь на что?!

Она молча уставилась на него, и Брент криво усмехнулся:

— Знаешь, Ив, я еще ни разу не делал предложения. Одна из тех немногих радостей, которых мне не довелось испытать. Но сейчас я совершенно серьезен.

— Не может быть!

Ив, чувствуя, как медленно отливает от лица кровь, уставилась на Брента:

— Не думаешь же ты…

Ну почему она никак не проснется? Почему стюардесса не возвращается? Брент Ньюком, сам Брент Ньюком, сделал… нет, объявил, что желает жениться на ней. Идиотская шутка, очередное издевательство.

Брент поднял стакан и невозмутимо осушил его, не сводя глаз с Ив. Она тоже смотрела на него так, словно видела впервые, — случайный попутчик, чересчур красивый, холодно-самоуверенный, чужой и неприятный. Слишком опасный. Она боялась вспоминать об их последней встрече.

— Полагаю, тебя интересуют причины, — официальным тоном промолвил он. — Пожалуй, парочку я способен описать словами. Ты единственная из знакомых мне женщин, кто отбивался до конца и не позволил купить себя потом. И еще Франси рассказывала, как ты вела себя с Лайзой.

— Лайза? Но какое отношение… не понимаю, — промямлила Ив. Вот тебе и легкость импровизации! Непринужденность общения! Видели бы ее студийные боссы!

— Франси терпеть тебя не может, да, впрочем, ты и без меня это знаешь. Но она испытывает к тебе глубокое уважение, и лишь потому, что ты сумела выманить младшую сестренку из раковины, куда та забилась. И Лайза искренне тебя полюбила. Франси даже была вынуждена признать, что из тебя выйдет прекрасная мамаша.

— Ты, кажется, много успел узнать обо мне, но зачем тебе все это?

— Помолчи и выслушай меня, Ив. Ты права, я много о тебе знаю, поскольку не поленился покопаться в твоей жизни. В некотором отношении ты типичная ханжа-пуританка, хотя и не прочь потрахаться, но только когда сама созрела и готова лечь в постель с мужиком, а в ту ночь так и не сдалась, упрямая дрянь! Вынудила нас превратиться в зверей, животных, и даже меня потом тошнило, будто дерьма нажрался, особенно когда начался отходняк. Дьявол, сам не знаю почему, Ив. Наверное, мне стало интересно побольше узнать о тебе. А может, просто осточертела ежедневная рутина, вся эта гнусь, поганая карусель, бесконечные, бесцельные гонки по кругу, где все известно заранее, где каждое движение расписано, а дни и ночи неотличимы друг от друга, и к чему это все? Черт, а вдруг я желаю, чтобы ты спасла меня… мою бессмертную душонку, помнишь?