Миссия в Арктику - Йон Колфер

– Так вот куда он подевался, а я его тогда столько искал. Мы слегка перестарались со взрывчаткой, готовя шахты для балок, поэтому здесь немножко… намусорено.

Элфи пришла в ужас. Среди волшебного народца подобное отношение к окружающей среде считалось настоящим преступлением.

– Мульч, ты нарушил тут столько законов, у меня пальцев на обеих руках не хватит, чтобы их пересчитать. Когда ты получишь свою двухдневную фору, очень советую побыстрее шевелить ногами, потому что в погоню за тобой отправлюсь именно я.

– Пришли, – сообщил Мульч, пропуская её угрозу мимо ушей. Угрожали ему далеко не в первый раз и скорее всего не в последний.

В одной из опор зияла дыра. Мульч с любовью огладил острые края.

– Алмазный лазерный резак. Работает от небольшой атомной батарейки. Режет все подряд – любо-дорого посмотреть.

– Я тоже помню этот резак, – сказал Крут. – Однажды ты им чуть не отрезал мне голову.

Мульч вздохнул.

– Веселые были времена, верно, Джулиус?

Но вместо ответа Крут наградил его хорошим пинком.

– Меньше разговоров, больше дела, каторжник! Кажется, тебе пора немножко перекусить.

Элфи сунула руку в дыру.

– Воздушные потоки. За многие годы давление воздуха в городе уравняло давление в пещере. Только поэтому мы ещё не стали плоскими, как скаты.

– Ясное дело, – в один голос соврали Крут и Дворецки.

Мульч расстегнул задний клапан.

– Я пророюсь до самого верха и подожду вас там. Стенки я буду обмазывать переработанной глиной, чтобы туннель не обрушился.

Артемис застонал. Сама мысль о том, что ему придётся ползти через переработанную Мульчем глину, была невыносимой. Если бы не отец…

Мульч шагнул к дыре.

– Разойдись! – скомандовал он и раззявил челюсти.

Дворецки мгновенно отскочил в сторону – однажды он побывал в зоне поражения Мульчевой задницы, и ему очень не хотелось повторять этот опыт.

Мульч до пояса скрылся в титановой балке, а через несколько мгновений исчез там полностью. Опора задрожала, издавая странные неаппетитные звуки. Из дыры полетели куски глины, выбрасываемые наружу сильным потоком воздуха.

– Вот это да… – восхищенно прошептал Артемис. – С десятком таких, как он, я бы ограбил даже неприступный Форт-Нокс с его золотым запасом. Да что там Форт-Нокс…

– Лучше выбрось эти мысли из головы, – предупредил Крут и повернулся к Дворецки. – Итак, что мы имеем?

Слуга достал пистолет.

– Один пистолет «Зиг Зауэр» с двенадцатью патронами в обойме. Это все. Но пистолет я оставлю себе, потому что никто из вас не сможет его даже удержать. Вы двое вооружитесь чем-нибудь по дороге.

– А я? – спросил Артемис. Впрочем, он догадывался, каким будет ответ.

Дворецки посмотрел хозяину прямо в глаза.

– А вы, сэр, останетесь здесь. Это – военная операция. Вы погибнете, но помочь нам ничем не сможете.

– Это не совсем…

– Моя работа – защищать вас, сэр, а более безопасного места, чем эта пещера, наверное, на целом свете не сыскать.

Артемис не стал дальше спорить. На самом деле он наперед знал, что скажет Дворецки, и понимал, что телохранитель абсолютно прав. Иногда гениальность – тяжкое бремя.

– Хорошо, Дворецки. Я подожду вас здесь. Если только не изменятся обстоятельства.

– Обстоятельства? – с подозрением прищурился Дворецки.

– У меня может родиться очередной гениальный план.

Полис-Плаза

Ситуация в штаб-квартире полиции была отчаянной. Капитан Келп отвел оставшиеся силы к оперативному центру, где полицейские залегли за перевернутыми рабочими станциями. Гоблины продолжали поливать их яростным огнём из «тупорылов», а у медиков-кудесников не осталось ни капли магии. Раненые истекали кровью, и ничего поделать было нельзя.

Члены Совета беспомощно толпились за спинами солдат. Все, кроме командира летного отделения Виниайа, которая потребовала, чтобы ей тоже выдали электрическую винтовку. Пока она ни разу не промахнулась.

Техники лихорадочно подбирали коды доступа к комнате, в которой заперся предатель-кентавр, но Труба особых надежд не питал. Замок, закрытый Жеребкинсом, мог открыть только Жеребкинс.

Ну а «предателю»-кентавру оставалось только в ярости стучать копытами. Бессердечный Дубин нарочно сделал так, чтобы Жеребкинс видел все происходившее из-за толстых стёкол своей комнаты.

Казалось, надежды не было. Даже если Джулиус и Элфи получили его письмо, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. В горле у Жеребкинса пересохло. Компьютер его предал, интеллект подвел, знаменитый убийственный сарказм и тот куда-то подевался. В общем, положение было хуже некуда.

Под «Лабораториями Кобой»

Что-то мокрое упало Дворецки на голову.

– Что это было? – прошипел он в сторону замыкавшей строй Элфи.

– Поверь, ты не хочешь об этом знать, – прохрипела в ответ капитан Малой.

Вонь была нестерпимой, даже фильтры полицейского шлема не справлялись.

Содержимое опоры прело на протяжении целого века, но, судя по запаху, осталось таким же ядовитым, как в тот день, когда его туда залили. «По крайней мере, – утешал себя телохранитель, – мне не приходится это жевать».

Крут возглавлял шествие, разгоняя кромешную тьму балки мини-прожектором своего шлема. Опора поднималась под углом сорок пять градусов, и внутри неё, через равные промежутки, были предусмотрены канавки для крепления титановых блоков.

Мульч безукоризненно справлялся со своей работой. Но ведь отходы должны куда-то деваться. Хотя следовало отдать Мульчу должное: он тщательно все пережевывал, чтобы не оставалось крупных комков.

Диверсионная группа упрямо продвигалась вперёд по самые уши в том, о чём лучше было вообще не думать. Вскоре впереди показался гном. Он цеплялся за какой-то бортик, а лицо его было искажено от боли.

– В чем дело, Мульч? – спросил Крут, в голос его невольно вкрались встревоженные нотки.

– Вылезайте, – невнятно прохрипел Мульч. – Быстрее!

Глаза Крута расширились от ужаса. Он понял, что вот-вот должно произойти.

– Наверх! – прошипел он. – Все наверх!

Они прижались друг к другу в свободном пространстве над гномом. И как оказалось, вовремя. Мульч расслабился и выпустил такое количество газа, которого хватило бы для того, чтобы надуть огромный воздушный шар. После чего установил на место нижнюю челюсть.

– О-о, как хорошо… – вздохнул он с облегчением. – В этой глине слишком много воздуха. Джулиус, ты не мог бы отвести от моего лица этот фонарь? Ты же знаешь, как я отношусь к свету.