Год бродячей собаки - Николай Дежнев

— Иван Петрович! — Дорохов укоризненно покачал головой. — Вы уж меня увольте, отрабатывайте ваши дознавательские приемы на ком-нибудь другом.

— Нет, действительно, — несколько сконфузился Мырлов, — я это все к тому, что люди делятся на несколько пород, и сыщики, и преступники, зачастую относятся к одной из них, причем к одной и той же. Возьмите меня, к примеру. Я, Андрей Сергеевич, службист, служу-с стоящему у власти режиму. А придут, скажем, нигилисты, их врагов тоже кому-то надо будет ловить, так что я без куска хлеба не останусь. В нашей работе самое главное — это инстинкт охотника…

Видя, что Дорохов все так же скептически на него поглядывает, Иван Петрович улыбнулся:

— Ладно, чего уж там, в России надо жить со смешком и как можно больше служить — здесь это любят! — и кланяться. У нас ведь все происходит из милости начальства-с… и самое жизнь-с. — Он вдруг нахмурился, вздохнул, вспыхнувший было огонек потух на дне погрустневших глаз. — Ну да вернемся к нашим баранам… Что же вас, Андрей Сергеевич, ко мне привело и чего бы вы от меня получить желали?

Дорохов не спешил отвечать, сделал еще пару затяжек и только потом раздавил папиросу в пепельнице.

— Видите ли, Иван Петрович, — посмотрел он в глаза Мырлову, — правительство озабочено непрекращающимися покушениями на жизнь государя-императора и — насколько я понимаю свою миссию — хотело бы получить независимую, объективную картину состояния дел с их предотвращением и поимкой террористов. Вот, пожалуй, и все.

— А еще не хотели признаваться, что проверяющий! — усмехнулся сыщик. — Самый, что ни на есть, да еще с широкими полномочиями. Правительство интересуется! — он поднял к потолку указательный палец. — Тут хорошего не жди… — Мырлов задумался. — Сегодня я занят, завтра?.. Завтра, да и послезавтра не получится, а вот на следующей неделе представлю вам верноподданнейший доклад о достижениях российского политического сыска…

— А мне доклад как раз и не нужен, — мягко, почти дружески улыбнулся Дорохов. — Вы мне, Иван Петрович, так, без казенщины расскажите, что происходит, — я пойму.

Мырлов откинулся на спинку кресла, в задумчивости погладил голову, как будто приглаживая остатки непокорно торчавших волос. Временами, как теперь, его глаза становились удивительно печальными, будто он был в ответе за все то невразумительное и бессмысленное, что творится в мире. Из своего далека, через проем между папками сыщик смотрел на Дорохова, и его губы сами собой складывались в улыбку.

— Знаете, что я вам скажу, Андрей Сергеевич, — Мырлов придвинулся к столу, вытряс из валявшейся тут же пачки папиросу, — мы с вами очень разные люди, но вы мне чем-то нравитесь. Я, вообще, физиономист и с первого взгляда знаю, какие отношения у меня с человеком сложатся. Поэтому… — он чиркнул спичкой, закурил, — поэтому я вам расскажу все как на духу, а выводы уж делайте сами…

— Спасибо, Иван Петрович, я, честно говоря, на это и рассчитывал.

— Ну и слава Богу! — Сыщик открыл ящик стола и достал несколько сколотых листков бумаги. — Это, — он потряс бумажками в воздухе, — отчет за последние два года. Здесь только факты. Послушайте. Второго апреля позапрошлого, семьдесят девятого года, — начал он, не заглядывая в шпаргалку, — некто Соловьев стрелял в государя из револьвера на Дворцовой площади. Террорист схвачен, повешен. В ноябре того же года была сделана попытка взорвать поезд, в котором ехал император. Кое-кого отловили, но основные исполнители из «Народной воли» ушли. Четвертого февраля уже прошлого года краснодеревщик Степан Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце. Государь и семья — Бог миловал — не пострадали, террорист до сих пор находится в розыске. Не слишком отрадная картина, не правда ли?.. Вот тут-то начальство и вспомнило о существовании некоего Мырлова, дознавателя, которого оно само не так давно отправило в отставку. Это я, Андрей Сергеевич, не хвастовства ради, — засмеялся сыщик, — а исключительно для справедливости!

Иван Петрович зажег новую папиросу, пыхнул пару раз сизым дымом и вернулся к повествованию.

— Короче, в результате розыскных мероприятий уже в прошлом ноябре удалось задержать члена Исполнительного комитета «Народной воли» Александра Михайлова. Не в малой мере этому способствовал террорист Григорий Гольденберг, согласившийся, хоть и не сразу, стать нашим секретным агентом. Эти ребята при ближайшем рассмотрении тоже хотят жить, да еще как! Вот и Окладский, которого мы отловили пару месяцев назад, после моего с ним откровенного разговора быстренько сменил свои убеждения на противоположные. Такой скорости я, честно говоря, даже удивился. По его наводке полиция накрыла конспиративную квартиру на Госпитальной улице, а главное, их подпольную типографию и лабораторию, где заговорщики изготовляли динамит и мастерили свои бомбы. Ну и наконец, — щелчком по папиросе Мырлов стряхнул пепел, — позавчера был пойман Андрей Желябов, главный стратег народовольцев и их идеолог…

— То есть, как я понимаю, вы считаете, что террористическая организация практически разгромлена?

— Не все так просто, — ушел от прямого ответа сыщик. — Самое интересное еще впереди. Когда я только вернулся в департамент, меня сразу насторожило количество неудач и провалов операций, проводимых в последнее время полицией. Это поневоле наводило на мысль о работающем где-то совсем рядом осведомителе. И действительно, мне понадобилось около года, чтобы его вычислить и взять с поличным. Предателем оказался чиновник для писем, некто Клеточников — чахоточный, но работник отменный. По иронии судьбы государь недавно наградил его орденом Святого Владимира третьей степени. Между прочим, последнее время Клеточников заведовал секретной частью и в месяц получал полторы тысячи рублей — деньги, как вы видите, немалые! Человечка этого мы унаследовали от Третьего отделения вместе с массой других проблем.

— Как же это вам удалось его вычислить? — искренне удивился Дорохов. — Такая работа требует огромных усилий, анализа массы фактов и всевозможных вариантов.

— Удалось! — довольно хмыкнул Мырлов. — Вы мне не поверили, а в нашем деле, действительно, самое главное — инстинкт охотника. Пришлось допустить утечку секретных сведений, привлечь к слежке филеров и вообще поближе поинтересоваться личной жизнью нескольких сотрудников, но результат того стоит.

Как бы сторицей вознаграждая себя за все победы, Мырлов извлек на свет заветную бутылку и, не спрашивая гостя, наполнил рюмки водкой.

— Давайте понемногу, а то сегодня еще работать, — сопроводил он словами свои действия.

Дорохову ничего не оставалось, как составить Мырлову компанию.

— Что ж до вашего вопроса, — Иван Петрович утер губы ладонью, — ничего утверждать не берусь. Да и никто не возьмет на себя смелость сказать, что «Народная воля» разгромлена. Предотвратить теракт одиночки может только случай. Единственное, несколько успокаивает, что мы накрыли их мастерскую по производству динамита, но и это гарантии не дает. Впрочем, нет сомнений, что рано или поздно мы всех их переловим, — вопрос только времени.

— В том-то и дело! — нахмурился Дорохов. Он оценил откровенность начальника отдела сыска и испытывал к этому человеку искреннюю симпатию.