Темный лес - Лю Цысинь

— Вы и сами видите, что мне недолго осталось. — В его взоре внезапно зажглись шутливые искорки. — Вы ведь последний человек на Земле, который желал бы моей кончины от болезни. Мне очень жаль.

Ирония его последней фразы кольнула Тайлера, но это была правда. Было время, когда он больше всего боялся, что этот человек умрет от болезни или от старости. Министр обороны не раз молился, чтобы американская крылатая ракета или пуля снайпера попали в голову его сегодняшнего собеседника, прежде чем тот умер бы от естественных причин — пусть даже за минуту до этого. Естественная смерть была бы величайшей победой этого человека и проигрышем в войне против терроризма. Он двигался к этой победе даже сейчас.

Разумеется, шансы у американцев были. Однажды дрон типа «Хищник» сфотографировал этого человека во дворе мечети в горах северного Афганистана. Было бы достаточно просто протаранить его дроном и вписать новую страницу в историю — не говоря уж о том, что дрон в тот день был вооружен ракетами Hellfire. Но молодой офицер, дежуривший в ту смену и опознавший цель, побоялся взять ответственность на себя и отдать приказ. Вместо этого он доложил по команде. Когда они снова навели камеру на тот двор, цели там уже не было. Тайлера подняли с постели; от ярости он расколотил бесценное домашнее сокровище — вазу китайского фарфора.

Тайлер не хотел обсуждать эту неприятную тему. Он взял свой атташе-кейс и положил на кровать.

— У меня есть небольшой подарок для вас, — сказал он, открывая чемодан и извлекая оттуда несколько книг. — Это новейший перевод на арабский язык.

Старик потянулся тонкой, как щепка, рукой за нижним томом.

— Ах, я прочел только первую трилогию… Я попросил купить мне остальные книги, но времени, чтобы их прочесть, так и не нашлось, а потом они потерялись… Замечательно, спасибо. Они мне очень нравятся.

— По одной легенде, вы назвали свою организацию, вдохновившись этими романами[23].

Старик аккуратно положил книгу и улыбнулся.

— Пускай это остается легендой. У вас есть деньги и технология. У нас нет ничего, кроме легенд.

Тайлер взял в руки том, отложенный стариком, и принял позу пастора, держащего Библию:

— Я пришел, чтобы сделать вас Селдоном.

Искры юмора вернулись в глаза старика.

— Да? Что от меня требуется?

— Сохраните свою организацию.

— До какого же времени нужно ее сохранять?

— До битвы Судного дня. На протяжении четырех столетий.

— Вы полагаете, что это возможно?

— Да, возможно — если она продолжит развиваться. Пускай ее душа и воля проникнут в космические силы. Ваша организация навсегда станет их частью.

— И почему же вы ее так высоко цените? — Сарказм в голосе старика зазвучал сильнее.

— Потому что ваша армия — одна из немногих, использующих в качестве оружия человеческие жизни. Вы же знаете, что научные исследования остановлены софонами. Это ограничивает развитие компьютерных технологий и искусственного разума. Космические истребители отправятся на битву Судного дня под управлением людей. Для этого нужна армия с такой волей. Атака шаровой молнией эффективна только в непосредственной близости к цели.

— Что еще вы мне привезли, кроме этих книг?

Тайлер встал и с энтузиазмом заговорил:

— Это зависит от того, что вам нужно. Я могу снабдить вас всем необходимым для сохранения вашей организации.

Старик жестом пригласил Тайлера сесть обратно.

— Я вам сочувствую. Прошло столько лет, а вы так и не поняли, что́ нам на самом деле нужно.

— Так скажите мне!

— Оружие? Деньги? Нет и нет. То, что нам нужно, стоит намного больше. Организация создана и продолжает существовать не из-за далеко идущих планов Селдона. Невозможно уговорить разумного, рационального человека поверить в идеи литературного героя и умереть за них. Организация живет потому, что у нее есть нечто такое, что является основой ее существования, воздухом, которым она дышит, самой ее кровью. Без этого фактора она бы мгновенно распалась.

— И что же это?

— Ненависть.

Тайлер не произнес ни слова.

— С одной стороны, благодаря появлению общего врага наша ненависть к Западу ослабла. С другой стороны, ненавистный Запад — это часть человеческой расы, которую трисоляриане собираются уничтожить. Так что нам будет приятно погибнуть вместе. Поэтому у нас нет ненависти к трисолярианам. — Старик развел руками. — Видите ли, ненависть ценнее, чем золото и алмазы; это оружие, равного которому нет во всем мире. Но ненависть кончилась, и не в ваших силах ее вернуть. Поэтому дни организации, как и мои, сочтены.

Тайлер продолжал молчать.

— А насчет Селдона я бы сказал, что его план неосуществим.

Тайлер выдохнул и сел обратно на кровать:

— Так вы читали концовку?

Старик в удивлении поднял бровь.

— Нет, я не читал. Я просто так полагаю. А что, в книге план Селдона постигает неудача? Автор — исключительный человек, если это так. Я предполагал, что он напишет счастливую концовку, да поможет ему Аллах.

— Азимов давно умер.

— Как жаль; мудрые всегда умирают молодыми. Желаю ему найти свой рай, каким бы он ни был…

Бо́льшую часть обратного пути Тайлер проехал без повязки на глазах, рассматривая крутые, бесплодные горы Афганистана. Подросток, который вел его мула, настолько ему доверял, что даже оставил свой автомат висеть на седле, рядом с рукой пассажира.

— Ты кого-нибудь убил из этого автомата? — спросил Тайлер.

Подросток его не понял, но человек постарше, без оружия, который ехал рядом, ответил за него:

— Нет. Мы уже давно не воюем.

Подросток вопросительно посмотрел на Тайлера. На его полудетском лице еще не росла борода; его глаза были ясными, как голубое небо Центральной Азии.

«Мама, я стану светлячком».

* * *

На четвертых слушаниях проекта «Отвернувшиеся» Тайлер выступал с поправками к своему плану москитного роя. У докладчика, только что вернувшегося из далекого путешествия, был усталый вид.

— Я хочу, чтобы каждый истребитель в москитном флоте был оборудован двумя системами управления: ручной и автоматической. Переход на автоматическую систему позволит мне управлять всеми истребителями флота.

— Я вижу, вы не прочь порулить сами, — подначил его Хайнс.

— Я смогу дать флоту приказ объединиться в группу и направиться к месту сражения, а затем расцепиться и сформировать боевое построение. Когда оно вступит в контакт с вражеским флотом, я дам команду компьютеру на каждом истребителе выбрать свою цель и атаковать в автоматическом режиме. Я полагаю, что через три столетия такая технология нам будет доступна даже с учетом ограничений на развитие базовых наук.