Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - Анна Гранатова

Боясь отравлений консервами, руководство полка не на шутку встревожилось. Но чем кормить людей, если консервы выбросить? Никаких поставок продуктов с кубинской стороны официальными договоренностями не предусматривалось. А в Москве, думая лишь о секретности «Анадыря», упустили из виду, что консервы «Краснодарского» борща одиннадцатилетней выдержки не могут сгодиться в пищу! Язов телеграфировал в Москву: «Просим поставлять нам лишь сублимированные продукты, сушеный картофель и морковь, порошковое молоко и яичный порошок. Консервы портятся!» Но Москва с ответом не спешила..

Кубинцы вновь пришли на помощь. Сами. Первыми узнали о беде военные соседней воинской части и поделились с русскими овощами и фруктами со своего стола. Потом они снарядили машину на соседние плантации, брошенные во время революции латифундистами, где советские воины смогли набрать для себя продовольствия. Однако ассортимент и качество овощей и фруктов, произрастающих там, были не на высоте. Поэтому кубинцы помогли наладить регулярные поставки высококачественных овощей и фруктов с промышленных плантаций по смешной цене.

А вскоре русским солдатам было предложено куриное и индюшачье мясо. Производство курятины проще и дешевле, чем свинины, не говоря о говядине. Кубинские птицефабрики кардинально изменили ситуацию!

Забегая вперед, скажем, что когда русскому мотострелковому полку пришлось покинуть Остров свободы, то и здесь его ждало неожиданное проявление кубинской доброты. Те тридцать поросят, что кубинцы отдали русским солдатам в благодарность за червивую (кормовую) муку, к тому времени превратились в здоровенных хряков. Русское командование решило этих свиней вернуть кубинцам. Каково же было изумление русских, когда перед отплытием на Родину они получили целую тонну копченых свиных окороков!

— Нас этот груз, конечно, очень выручит на обратном пути, ведь до русского порта почти три недели морского плавания! — заметил командир полка Дмитрий Язов, принимая от фермера аппетитный груз. — Но зачем нам делать такой щедрый подарок? Разве вашим людям не нужно вкусное мясо? А мы все равно больше не увидимся.

Как ответить на этот риторический вопрос? Конечно, в самой богатой и свободной стране мире — Америке — вряд ли додумались бы до подобного. Там если и делают подарки, то непременно чего-то ожидают взамен, а если очевидно, что взамен ничего не последует, то и подарков не делают, стараются экономить каждый цент, деньги дороже дружбы. Творить бескорыстно добро, делать приятное человеку, которого ты никогда больше не увидишь, отнимая у себя самого кусок, в которым ты нуждаешься? Нет, для прагматичных американцев такое немыслимо! А для кубинцев — мыслимо. Куба — остров людей, а не дорогих атрибутов, и пафосному капиталистическому миру, похоже, еще придется догонять этих темнолицых аборигенов в своем развитии!

15 октября 1962 года президент США Джон Кеннеди, поглощенный выборной кампанией в Конгресс США, отъехал из Белого дома. Неожиданно в президентской приемной появился новый директор ЦРУ Джон Маккоун, профессиональный энергетик-атомщик, которого Кеннеди поставил во главе американской разведки вместо уволенного после провала в заливе Свиней Алена Даллеса. Маккоун, в черном костюме и темном галстуке, держал в руках большой конверт и настаивал на срочной встрече с президентом. Директора разведки встретил помощник Кеннеди — Макджордж Банди, профессиональный историк, перебравшийся в Белый дом с поста ректора одного из университетов Гарварда. Джон Маккоун — породистое лицо, строгая стрижка седых волос, грустный взгляд, чуть скрытый за оправой очков — настаивал на личной беседе с президентом США. Однако Банди лишь развел руками: Джон Кеннеди был в отъезде!

— Жаль, что мне не удастся увидеть президента, — Маккоун вздохнул. — К сожалению, у меня не будет возможности увидеть его завтра. Я должен вылететь в Калифорнию на похороны моего сына, преждевременно ушедшего из жизни.

— Мои соболезнования, Джон. — Увы, жизнь состоит из драматичных поворотов. И похоже, что один из них находится в этом конверте. Господин Банди, будьте любезны передать его президенту.

С этими словами директор разведки Маккоун вручил секретный конверт из темной вощеной бумаги помощнику президента и попрощался. Банди вскрыл конверт. Внутри оказались фотоснимки, сделанные 14 октября пилотом У-2 Ричардом Хейзером во время разведывательного пролета над Кубой, а также сопроводительная справка.

Ошарашенный Банди проявил завидную выдержку. Он не стал беспокоить президента по телефону и доложил Кеннеди сенсационные факты, лишь когда тот вернулся в Белый дом. Лишь в половине девятого утра следующего дня, во вторник, 16 октября, Макджордж Банди, имеющий по своему статусу специальную комнату в Белом доме, позволил себе подняться на этаж, где была президентская спальня. Кеннеди собирался к завтраку и встретил Банди полуодетый, в домашних тапочках. Банди бесцеремонно начал раскладывать сенсационные снимки на журнальном столике и креслах. В глазах Кеннеди мелькнуло любопытство.

— Что это? Президент не имел ни малейшего представления о том, как выглядят стратегические ракеты с высоты в 20 тысяч метров.

— Это ракеты, которые Хрущев разместил на Кубе, — медленно, почти по слогам произнес Банди, понимая, что комментарий необходим.

— Не может быть! — Кеннеди перестал застегивать пуговицы на рубашке.

Макджордж Банди пожал плечами. — Но это — факты. И к ним приложена справка. Кубинский пальмовый «лес» не скрыл даже бликов солнца на массивных корпусах трейлеров с окислителем для ракетного топлива. На трех установках мобильного типа маскировочных сеток не было, только тенты. Но что находилось под тентами, догадаться было несложно — ракеты.

— Он не мог этого сделать мне! — Кеннеди имел в виду Хрущева. — Он же официально пообещал, что Куба никогда не станет советской военной базой!

— И, пристально глядя на своего помощника, медленно выговорил: — Но почему — ракеты? Зачем?

Банди лишь пожал плечами.

Ниже приводится текст записей на магнитофон, сделанный президентом Джоном Кеннеди втайне от других участников. Сам магнитофон находился в подвальном этаже Белого дома, им занимались работники секретной службы — охраны президента. Цитируется по книге «Kennedy’s tapes» (The Belknup Press of Harvard University Press/ Cambridge, Mass. and London, England, 1997). — «Пленки Кеннеди» — перевод O.B. Зелик и А.Е. Лопатинской.

ВТОРНИК, 16 ОКТЯБРЯ. ЗАЛ ОВАЛЬНОГО КАБИНЕТА БЕЛОГО ДОМА

Президент Джон Кеннеди находится в Зале кабинета со своей пятилетней дочерью Каролиной. Входят советники в сопровождении Артура Ландала — специалиста из Национального центра по расшифровке фотоснимков — и еще одного военного эксперта, Сидни Грэйбила. ЦРУ представляет на этом заседании временно исполняющий директора Маршал Картер. В этот день директор ЦРУ Джон Маккоун был на западном побережье США, занимаясь похоронами своего скоропостижно погибшего сына. Джон Кеннеди просит свою дочь Каролину выйти. После того как девочка послушала отца, он включает магнитофон.