Холодное сердце 2. Магия грез - Камилла Бенко

Сердце Анны сжалось от тоски.

– Мы с тобой еще обязательно увидимся! – произнесла она. – Держись подальше от обвалов, ладно?

Эльза встала и с достоинством поклонилась королю ровно настолько, насколько этого требовал этикет.

– От себя и от лица всего народа Эренделла я благодарю вас за помощь! – сказала она. – Я обещаю сохранить ваш секрет. Эти шахты никогда не будут открыты вновь, и никто из людей не узнает, где находится ваш город.

Король-библиотекарь поклонился в ответ. Обскурия оттолкнулась шестом от берега, и плот, покачиваясь, медленно заскользил по зеркальным водам подземной реки. Светлячков становилось все меньше, прохладный воздух нежно гладил их лица, и, когда река окончательно погрузилась во мрак, глаза уставших путников стали слипаться.

– Думаю, вам стоит поспать, – сказала хульдра. – Нам предстоит неблизкий путь, и я вижу, что вы очень устали.

– Вы даже не представляете, насколько, – подтвердил юноша, зевая, отчего большую часть его слов разобрать было практически невозможно.

– Как уже говорил вам король, в наших владениях вы полностью защищены от наттмара, – продолжила женщина. – Здесь на вас не подействует его проклятие, и сам он никогда сюда не доберется. Отдыхайте. Я разбужу вас, когда мы будем на месте.

Не успела Обскурия договорить, как Кристоф разразился храпом, а спустя несколько минут заснула и Эльза. Только Анне все никак не спалось. Она мечтала об этом последние сутки, но теперь, стоило ей закрыть глаза, как голову наполняли тысячи неприятных мыслей, от которых у девушки сразу же начинал болеть живот. Сколько всего она наворотила и как была виновата перед сестрой, да, впрочем, и перед всем королевством. Они чуть не погибли, едва убежали от наттмара, да еще и потеряли Соренсона, а ведь это она придумала отправиться в шахты. И если теперь окажется, что меча никогда не существовало, и они просто потеряли время и без малейшей необходимости подвергли себя смертельной опасности... Но ее мысли вдруг прервал голос хульдры.

– Простите, вы что-то сказали? – спросила принцесса.

– Я сказала, – ответила Обскурия, – что тебе тоже следует поспать.

Она сделала уверенное резкое движение шестом, и плот нежно разрезал водную гладь. Река петляла по извилистым туннелям, низкие потолки которых почти касались головы помощницы короля. На резких поворотах можно было разглядеть в сумраке намытые галечные пляжи, с которых то здесь, то там наблюдали за проплывающим мимо судном едва различимые без света хульдры. Анна впервые была так близко к одному из этих невероятных существ, во всяком случае, к тому из них, кто не собирался ее убить, и потому девушка старалась теперь рассмотреть Обскурию как можно лучше.

Она была невероятно похожа на человека, во всяком случае, если не считать нездоровой худобы, заостренных ушей и кожи, меняющей цвет. У выразительных глаз женщины был приятный рыжеватый оттенок, и, заглядывая в них, принцесса думала об осенней листве и сладких апельсинах. Взгляд хульдры напоминал водоворот, он будто бы вбирал в себя все вокруг, и девушке казалось, что он ищет в глубинах ее сознания какие-то скрытые переживания. А возможно, Анне просто самой хотелось поговорить о том, что так долго ее тревожило.

– Обскурия, – нарушила она, наконец, тишину скрытой под горой реки, – вы, случайно, не знаете, каким образом наттмар очутился в королевстве? Я думала, что знаю, но теперь уже не вполне уверена. Проклятие поразило скот и посевы еще до того, как впервые появился волк. И потому я немного запуталась. – Она затаила дыхание, словно ожидая, что хульдра скажет за нее то слово, которое Анна так отчаянно не хотела произносить: заклинание. Было совершенно очевидно, что чудовище появилось именно из-за него, и только одна принцесса несла ответственность за все случившееся. Но она не понимала, отчего тогда болели животные и как могла сонная болезнь появиться раньше своего источника.

Женщина молчала, но девушка не чувствовала, что ее игнорируют. В повисшей тишине было что-то задумчивое, спокойное, будто хульдра подбирала нужные слова, прежде чем заговорить.

– Наттмар не падает с небес, – в конце концов произнесла она. – Это выпущенный на волю ужас. Тревожные события случаются у всех, но, когда переживания, сомнения, боль и страх настолько переполняют душу человека, что тот больше не может держать это все в себе, тогда и появляется на свет это существо.

Принцесса кивнула. Соренсон в своей башне рассказывал о том же.

– Так что же нужно сделать, чтобы выпустить его? – продолжила Анна осторожно. – Что- то произнести... Не знаю... – Она заправила за ухо локон волос. – Возможно, заклинание или что-то в этом роде.

Женщина покачала головой:

– Сомневаюсь, что стихи, которые люди обычно называют заклинаниями, – это нечто большее, чем просто стихи. Порой поэзия способна вызвать в сердце прекрасный образ или напомнить о каком-то важном для человека событии, но это уже совсем другая магия. Магия красоты.

Принцесса не знала, что ответить, но на душе у нее стало легче. Выходит, заклинание не имело никакого отношения к чудовищу. Но вина никак не хотела покидать сердце девушки и нашла в него новый вход. Анна вдруг осознала, что могла вызвать наттмара и без заклинания. Он появился именно в ту ночь, когда сестра не позвала ее на важное совещание, тогда девушке показалось, что она задохнется от переполнявших ее боли, обиды и страха. Больше всего на свете она боялась, что больше не нужна Эльзе, и ее опасения оказались небеспочвенными. От этого ее разрывало изнутри, так, может, в тот момент она и выпустила свои чувства наружу, сотворив монстра?

– Ну а если так, – принцесса старалась говорить так легко и непринужденно, как только могла, – если наттмара нельзя вызвать заклинанием, то, значит, нет заклинания и чтобы уничтожить его, верно?

– Верно, – согласилась хульдра. – Но это не значит, что монстр несокрушим. Ходит молва об одном легендарном воине, который собирался победить наттмара своим волшебным мечом. – Обскурия лукаво улыбнулась. – Но, мне кажется, вам и самим об этом известно. Иначе зачем мы плывем в Библиотеку потерянных вещей?

Револют.

За спиной Анны мирно посапывали Эльза и Кристоф, высокая фигура женщины возвышалась над ними, оберегая их сон и унося их куда-то вдаль по течению таинственной реки. Блеск ее рыжих глаз вдруг показался принцессе светом луны, наблюдающей за ними из сокрытых за горой небес. Она кружилась, превращаясь в месяц, а потом ее отражение стало тонуть в беспокойных глубинах сознания девушки и, сверкнув на прощание, преобразилось в блестящий изогнутый меч. Анна наконец уснула.

КОГДА ХУЛЬДРА РАЗБУДИЛА друзей, принцесса почувствовала такую бодрость, будто проспала неделю.

Рядом с ней потянулся Кристоф, на щеке юноши отпечатались пряди его волос, на которых, судя по всему, он спал.

– Проснись и пой... – протянул он, зевая.

Эльза же, как всегда, выглядела величественной и свежей, вот только ее щека теперь в точности передавала рельеф пемзы, из которой был изготовлен их плот.