Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

– Господи! – с ужасом выдохнула она.

– На самом деле в этом нет никакой катастрофы. У него наверняка есть дубли. Но зато я почувствовала себя лучше. Кроме этого, я сделала кое-что еще.

– Что именно?

– В спальне лежали серьги. Они были не мои. Я спустила их в туалет.

У Жюли открылся от удивления рот.

– Я не знаю, как это получилось, – попыталась оправдаться я. – Я подумала, что у него есть женщина.

– Наверняка есть.

– Ну вот видишь, – горестно взглянула я на нее.

– О Изабель! – Жюли взяла меня за руку. – Мы с тобой пара старых калош, две несчастные неудачницы.

– Глупости, – бодро прервала я ее излияния. – Мы просто две одинокие женщины, которые приехали отдохнуть.

Мы действительно отдыхали очень хорошо. С Жюли я даже стала похожа на прежнюю Изабель Кавану. С ней мне не надо было напрягаться, кого-то из себя изображать, пытаться себя переделать. Меня не посещало желание стать душой общества. Мы даже не пытались заигрывать с мужчинами, которые сновали по побережью. Каждый вечер мы отправлялись в какой-нибудь ресторан, брали бутылку вина, кофе и разговаривали. Я рассказала ей о своих похождениях с Барбарой и Бриджет, с Игнасио и Джоном в вертящемся кресле. Она смотрела на меня в полнейшем изумлении.

– Вы хоть предохранялись?

– Ради Бога, Жюли!

– То есть я хочу сказать, если ты спишь со всеми направо и налево, то надо же что-то предпринимать.

– Я не сплю со всеми направо и налево, – раздраженно ответила я.

– А как, по-твоему, называется то, что ты делаешь? Конечно, я сама тебя толкала в объятия латинских любовников, но мне и в голову не могло прийти, что ты воспримешь мои слова буквально.

– Я и не восприняла их буквально. Латинский любовник из них только один – Игнасио.

– Просто не могу в это поверить. – Жюли почти забыла про капуччино в руках. – Все это совершенно на тебя не похоже.

– А что на меня похоже?

– Ну, я не знаю. Только пьянство, вечеринки и легкомысленный секс с кем попало точно на тебя не похожи.

– Судя по твоим словам, я просто какая-то грязная потаскушка!

– Извини, я не то хотела сказать.

– А между прочим, я просто как могла развлекалась. Я ведь уже взрослая, Жюли. Не какой-нибудь там глупый подросток. К тому же на качество моей работы это не влияет.

– А выглядишь ты неважно.

– Кто бы говорил! – Я тоже не выдержала. – В аэропорту я тебя едва узнала!

– Тогда были причины, – повторила она свою предыдущую версию. – А сейчас со мной все в порядке. Не то что с тобой… ты как была тощая, так и осталась!

– Я худею здесь, потому что мало ем! – воскликнула я запальчиво. – Овощи, фрукты, почти никакого мяса – вот тебе и диета! Между прочим, весьма полезная!

– Вегетарианство в сочетании с пьянством – хорошенькая диета, – поправила меня Жюли.

– Прекрати читать мне нотации, Донеган! – воскликнула я. – Больше никаких нотаций слышать от тебя не желаю! Да и что утешительного можешь сообщить мне ты, которая явилась сюда, чтобы забыть своего проходимца Джордана? Вот я здесь сижу, чтобы забыть своего проходимца Мэлона. Не думаю, что между нами такая уж большая разница!

– Я не пытаюсь его забыть, – поправила Жюли. – Я просто хочу установить перспективу.

– Именно это самое и я здесь делаю, – объявила я. – Проясняю перспективу в своей жизни.

– Вот и прекрасно.

– Да, замечательно.

К счастью, на следующий день она улетала домой.

– Извини, – сказала я, когда мы стояли в терминале аэропорта.

– Ничего. – Жюли все еще на меня немного дулась.

– Правда извини, – повторила я с искренним раскаянием.

– Неужели это всегда так трудно – получать от жизни то, что хочется? – спросила Жюли. – Вот мне казалось, что у нас с Энди все сложилось как нельзя лучше. Это ничего, думала я, что он американец, а я ирландка, и наши отношения в основном развиваются по телефону. И вот на тебе. Своим предложением он все испортил. Я слишком стара, чтобы просто так, неизвестно ради чего, терять пару лет своей жизни. Я хочу замуж, хочу иметь детей и все такое прочее. Независимость мне надоела. – Она тяжело вздохнула. – От моих слов веет скукой, не правда ли?

Я энергично покачала головой.

– Только не для меня. Мне тоже всегда хотелось того же самого. Причем всегда хотелось.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, все дело в моих родителях. Они поженились очень рано, когда мать была уже беременна. А потом она потеряла ребенка.

– О Изабель! Я об этом не знала!

– Мать редко об этом говорит, – продолжала я сумрачно. – Вскоре после этого случая родилась я, вроде бы все завершилось благополучно. Но иногда мне кажется, что мать припоминает мне то, что я не первая. Первая беременность ведь самая главная, не правда ли? Они поженились из-за этой беременности, а потом потеряли ребенка, который стал причиной их брака. А потом родилась я, но я была уже словно не самым главным ребенком.

– По-моему, ты несешь абсолютную чушь, – твердо сказала Жюли. – Твоя мать просто пылинки с тебя сдувает. Со всех вас.

– Может быть, – согласилась я. – Но мне всегда казалось, что я сумею все сделать гораздо лучше, чем она. У меня все произойдет надлежащим образом, по порядку: сперва помолвка, потом свадьба, потом дети, и все у меня будет превосходно. Не как у нее.

– Ты просто сумасшедшая, Изабель, – со вздохом сказала Жюли.

– Наверное, – согласилась я. – Просто я так чувствую. И когда весь мой порядок нарушился, я едва не потеряла голову. Оказалось, что я не лучше ее.

– А кто говорит, что тебе надо быть лучше или хуже кого-нибудь, Изабель? Разве жизнь – это соревнование?

– Да, ты права. Но мне почему-то всегда казалось, что соревнование.

– Ты просто чудачка. – Она улыбнулась, потом крепко меня обняла. – Я уверена, что ты обязательно найдешь себе мужа, Изабель. Причем в ближайшее время. И еще будешь вспоминать период ожидания с удовольствием.

– И ты найдешь себе мужа, Жюли, – улыбнулась я в ответ. – Гораздо лучше, чем Энди Джордан.

Мы помахали друг другу на прощание и разъехались по домам.

(Хуан Миро, 1954)

На работе творилось что-то кошмарное. Еще у лифта слышались истошные вопли Габриэлы, что на нее было мало похоже и с ее имиджем не вязалось совершенно. Конечно, бывали моменты, когда она раздражалась и несла что-то несусветное на неразборчивом испанском языке, но это случалось редко, и к тому же ей самой было стыдно давать волю темпераменту при сотрудниках.