Дневники вампира. Темный альянс - Лиза Джейн Смит

Когда искрящийся свет потускнел, Дамон сел и тряхнулголовой. Он увидел Елену и замер, а потом осторожно встал на ноги. Он ничего неговорил, просто смотрел, как Елена опять поворачивается к Стефану.

На фоне огня был ясно виден его силуэт. Бонни даже не заметила,когда рыжее пламя разрослось так сильно, что почти перекрыло золотое сияние,исходящее от Елены. Но сейчас она наконец обратила внимание на огонь и страшнозабеспокоилась.

— Мой последний подарок, — сказала Елена, иначался дождь.

Это была не гроза, а просто сильный ливень. Он погасилогонь, залив всю окрестность и промочив одежду Бонни до нитки. Дождь былпрохладным и свежим, и, казалось, смыл весь ужас последних часов, уничтожив всеследы недавно происходившего тут кошмара. Бонни, зажмурившись, подставила лицодождю, ей захотелось раскинуть руки и обнять его. Потом ливень прекратился, иона снова повернулась к Елене.

Елена смотрела на Стефана, и теперь на ее губах не былоулыбки. Безмолвная скорбь вернулась.

— Уже полночь, — сказала она. — Мне порауходить.

Бонни тут же поняла: «уходить» ей придется не на время.Навсегда. Елена отправлялась туда, откуда ее уже нельзя будет увидеть ни восне, ни в трансе.

Стефан тоже это понял.

— Всего несколько минут, — сказал он, протягивая кней руки.

— Прости меня…

— Елена, подожди… Я должен сказать тебе…

— Я не могу! — В последний раз безмятежная ясностьисчезла со светящегося лица — мягкая грусть сменилась на нем разрывающим душуотчаянием. — Я не могу ждать, Стефан. Прости меня. — Ее словно тянулакакая-то сила, уносила в другое измерение, туда, где Бонни уже не сможет ееувидеть. «Может быть, туда, куда ушла Онория Фелл, когда выполнила своюработу, — подумала Бонни. — Туда, где ее ждет покой».

Но в глазах Елены не было спокойствия. Она впилась взглядомв Стефана и отчаянным жестом протянула к нему руку. Но их руки не встретились.В какое бы измерение ни уходила Елена, оно было слишком далеко.

— Елена… Прошу тебя! — таким же голосом он звалЕлену тогда, в своей комнате. Голосом человека, у которого разрывается сердце.

— Стефан! — прокричала она, протягивая к нему оберуки. Но ее очертания таяли, расплывались.

Бонни поняла, что вот-вот расплачется, что рыдания уже комомподступают к горлу. Это было нечестно. Им хотелось одного — быть вместе. Атеперь, когда Елена выполнила свой долг и спасла город, вместо награды еенавсегда разлучают со Стефаном. Это — нечестно.

— Стефан, — снова произнесла Елена, и теперь ееголос доносился откуда-то издалека. Сияние почти померкло, а потом Бонниувидела сквозь слезы, как оно погасло совсем.

Опять воцарилась мертвая тишина. Все исчезло. Исчезлипризраки города Феллс-Черч, которые явились на одну ночь, чтобы спасти этиместа от нового кровопролития. Светлый дух, который привел их, тоже пропал безследа, и даже месяц и звезды затянуло тучами.

Бонни понимала, что лицо у Стефана мокрое не из-за дождя,который снова полил с неба.

Стефан стоял выпрямившись, его грудь вздымалась. Он неотводил глаз от того места, где еще недавно было видно сияние Елены. И те больи страдание, которые Бонни раньше порой видела на его лице, не шли ни в какоесравнение с тем, что было написано на нем сейчас.

— Это нечестно, — прошептала она. А потом крикнулав небо, даже не понимая, к кому обращается: — Это нечестно!

Дыхание Стефана все учащалось. Он тоже смотрел в небо, но нес гневом, а с невыразимой болью. Он вглядывался в облака, словно мог увидетьтам хоть какую-то частичку золотого света, малейшую искорку погасшего сияния.Но там не было ничего. Бонни видела, что все его тело содрогнулось, словно отудара копья Клауса. И крик, вырвавшийся из его груди, был страшнее всего, чтоей приходилось слышать в жизни:

— Елена!

Потом Бонни так и не смогла восстановить в деталях то, чтопроисходило в следующие несколько секунд. Вначале она услышала крик Стефана, откоторого едва не затряслась земля у нее под ногами, и заметила, что в ихсторону идет Дамон. А потом увидела вспышку.

Эта вспышка была похожа на молнии Клауса, только она была несине-белой. Она была золотой.

Золотой и такой яркой, что Бонни показалось, будто прямо унее на глазах взорвалось солнце. Несколько секунд она видела перед собой толькоцветной водоворот. А потом заметила посреди поляны кое-что еще. Белую маленькуюфигурку, по форме похожую на призраков, но более плотную на вид. Фигуркасъежилась рядом с дымовой трубой, и Бонни была готова поверить чему угодно,только не собственным глазам.

Ведь больше всего фигурка была похожа на тоненькуюобнаженную девушку, которая, дрожа, сидела на траве. Девушку с золотымиволосами.

И по виду это была Елена.

Не пылающая, словно свеча, Елена из мира духов, не бледная,сверхъестественно красивая девушка, в которую превратилась Елена, ставшаявампиром. Нет, это была Елена, матово-белая кожа которой порозовела и покрыласьпупырышками под проливным дождем. Елена, которая с ошарашенным видом медленноподнимала голову и озиралась по сторонам, словно видела эту хорошо знакомуюполяну в первый раз.

Это обман зрения. Или, возможно, ей дали еще пару секунд,чтобы попрощаться. Бонни твердила это себе снова и снова, но никак не могласебя убедить.

— Бонни? — спросил неуверенный голос. Голос,который никак не напоминал перезвон музыкальной подвески. Голос перепуганноймолоденькой девушки.

У Бонни задрожали колени. Ее переполняло какое-тосумасшедшее чувство. Она пыталась отогнать его прочь, не смея поверить. Онапросто смотрела на Елену.

Елена провела рукой по траве. Сначала опасливо, потом всеболее и более уверенно и быстро. Плохо слушающимися пальцами она поднялалисток, снова положила его на траву и потрогала землю. Снова взяла в рукилисток. Сгребла целую пригоршню мокрых листьев, поднесла их к лицу и понюхала.Потом посмотрела на Бонни, и листья выпали из ее руки.

Секунду они обменивались взглядами, стоя на коленях в метредруг от друга. Потом, дрожа, Бонни протянула руку. У нее перехватило дыхание.Ощущение безумия становилось все сильнее.

Рука Елены тоже протянулась к ней. Они дотянулись друг додруга, и их пальцы соприкоснулись.

Настоящие пальцы. В настоящем мире. Они обе были здесь.

Бонни завизжала и бросилась Елене на шею.

Минуту она в безумном восторге бешено хлопала по нейладонями, не веря самой себе. Но Елена была настоящей. Она была мокрой отдождя, она дрожала, и руки Бонни не проходили сквозь ее тело. В волосах у неезастряли обрывки мокрых листьев и песчинки.