Отягощенные злом. Законы войны - Александр Афанасьев

Район пошел плохой, здесь селилась кабульская беднота. Таких районов было два — старый город, но теперь он был приведен в порядок и этот вот. Хибары чередовались с виллами, все приличные дома были огорожены заборами из бетонных плит высотой выше человеческого роста. Не исключено, что их ведут в ловушку. Трясло так, что Аскер окончательно раздумал стрелять — теперь он только пытался пружинить ногами и не вылететь из кузова на очередном ухабе.

Стены изрисованы людьми с автоматами, с флагами, с арабской вязью. Наиболее популярные темы — «Аллах Акбар» и «Нет бога кроме Аллаха». Плохой, чертовски плохой район.

Новый поворот. Теперь они снова шли на север, было понятно — пытается уйти из города, не напоровшись на посты. Намаз кончился — но полиции здесь не найдешь, в такие места они не суются. Себе дороже…

Внезапно убийца сделал ошибку, это позволило Туле отыграть несколько метров, и теперь они шли бампер в бампер. Теперь развязка могла произойти в любой момент, любая ошибка почти автоматом становилась последней…

Еще один поворот, вправо, снова на север. И вот тут убийца ошибся второй раз. Он выбрал математически правильную траекторию, позволяющую пройти поворот на высоком, валком «Симурге» правильно, не задев стены, — а вот Тула, стесав боком часть стены, но все же не потерявший запаса скорости, — поставил все на этот момент. И выиграл — нос его пикапа изо всей силы ударил в самый хвост «Симурга» убийц. Его закрутило, водитель попытался выровнять траекторию, но не смог и ударился на скорости в стену…

Стену с другой стороны таранил и их пикап. К счастью для них — стена была не из камня, скрепленного местным цементом на коровьем навозе, и не глинобитной, а на легком газбетоне, из которого тут в последнее время строили почти все.

Сидевшего за рулем Тулу спас ремень и айр-бэг, который на этом пикапе все-таки был. Аскер, видя, что удар неизбежен, — ничего не придумал лучшего, как в последний момент просто прыгнуть, выпрыгнуть из машины. Удар… он сгруппировался, что-то изо всех сил ударило по ногам. Потом он ударился обо что-то головой, да так, что в глазах потемнело…

Пришел в себя почти сразу. Башка раскалывалась как после бутылки дрянного шаропа[57]. Хорошо, что каску успел нацепить… Облизнул покрытые цементной пылью губы, почувствовал во рту кровь. Сплюнул, попытался понять, что с ним, но кажется, это всего лишь разбитые губы и пара выбитых зубов.

Каскадер сраный. Хотя в учебке еще круче — там старшаки ночью просто переворачивают кровать.

Начал двигаться — и свалился… но если бы он не прыгнул — скорее всего, грудную клетку об дугу расплющило бы. Ноги болели зверски, но он мог опираться на них, и это значило, что они не сломаны.

Автомат был под рукой. Первое, что он сделал, — машинально накинул ремень на шею.

С каким-то треском открылась дверь стоящей рядом машины, вынесшей таранным бампером стену, — это был Тула, с пистолетом в руке, обсыпанный тальком, как мукой. Краше в гроб кладут…

— Цел?

Не отвечая — Аскер побрел к «Симургу», который они преследовали, капот у которого уже откровенно дымился. Того и гляди вспыхнет…

В «Симурге» открылась искореженная дверь, кто-то открыл ее, приложив значительное усилие. Из машины выбрался какой-то урод, бородатый, лет сорока на вид, вроде как афганец — борода, оливкового цвета кожа с въевшимся в нее загаром. Тупо посмотрел на русского — и Аскер из последних сил приготовился стрелять. Но афганец стрелять не стал, а начал уходить, ковыляя и шатаясь. Явно приложило его, вон — кровь из носа…

Но от Аскера уйти было не просто. Все-таки он был русским, и он был спецназовцем, а это не шутки. Когда их учили в учебке — там была такая трасса самодельная, даже не трасса — а просто тропинка: в гору и обратно с горы. По ней они бегали каждый день, причем инструкторы всегда врали, сколько раз придется подняться в гору и спуститься с нее. Скажут три раза — придется десять, скажут десять раз — придется три. Так они привыкали к тому, что никогда не надо выкладываться до конца, надо всегда иметь какой-то запас сил, пусть небольшой. И надо уметь мобилизовывать себя. Идти, когда идти уже невозможно.

В несколько шагов Аскер догнал афганца. Чувствуя за спиной преследователя, афганец повернулся — но сделать ничего не успел, даже закрыться толком не успел. Аскер от души приложил его прикладом с надетой на него «калошей[58]» — и афганец рухнул на землю. А Аскер упал на колени рядом с ним, и его тяжело, желчью вырвало. Как и все спецы — перед боем он ничего не ел, но вырвать его все равно вырвало.

Немного придя в себя, Аскер начал шмонать карманы боевика. В одном был пистолет, небольшой, карманный, но с солидным дулом, самодельный, таких здесь полно. В другом — сотовый телефон.

— Вынь симку, вынь симку!

Контуженый, пришибленный ударом — Аскер даже не сообразил, в чем дело. Потом понял — Араб здесь, он догнал их, а у него в руке сотовый телефон боевика, и надо вынуть сим-карту, чтобы нейтрализовать его. Это Араб, конечно, прав.

Поднялся на ноги, непослушными пальцами сколупнул заднюю крышку, достал аккумулятор, потом симку. Араб схватил за шиворот раненого боевика, особо не церемонясь, вытащил из машины, протащил несколько метров и засунул на заднее сиденье в свой внедорожник, не забыв по пути обыскать на предмет наличия пистолета или пояса шахида. Его напарник — достав из кабины пикапа «Калашников», дал длинную очередь в воздух.

— Пошли на… отсюда! — по-русски заорал он.

Аскер сунул телефон в один карман, симку и аккумулятор в другой. Араб быстро перебросил в свою машину и чехол из-под костюма с деньгами, сунулся в кабину, выгреб все из бардачка в неизвестно откуда взявшийся пакет, пошмонал под сиденьями. Толпа не расходилась, более того — в любой момент собравшиеся могли броситься на немногочисленных русских.

— Что встал, как баран?! Уходим!

— Дернем для снятия стресса?

Из небольшой, кожаной портупеи Араб добыл бутылку настоящего британского джина — «ладошку» и складной стакан. Свернул крышку, набулькал…

— Ну, был бы здрав Государь Царь… — сказал он привычный для казаков тост, — да и нам, казакам, не бедовать…

Опрокинул питие в себя, крякнул…

— Любо…

— Закусили бы, господин полковник…

— Не учи отца и баста. На, прими…

Напарник Араба, молчаливый донской подъесаул, бывший авианаводчик — плеснул себе, наскоро, без тоста выпил. Достал из кармана «Аленку» — шоколадный батончик с орехом, сорвал обертку, кусанул сразу две трети. Манеры выдавали бывалого волка — в горах русские чаще всего берут именно эти батончики, да и моджахеды не брезгуют. Если надо быстро восстановить силы после долгого горного перехода — ничего лучше такого батончика нет. Ну, разве что специальный батончик с глюкозой и прочей хренью, но их не всем выдают, и мало — а это можно в любом полковом буфете купить, и сколько хочешь…