Темные звезды - Людмила Белаш

На мятой простыне сидело нечто, с небольшую колбасу размером, без головы и хвоста, зато с множеством ножек. Оно шевелилось и водило передним концом, будто принюхивалось. Или задним концом? Обе стороны у штуки были одинаковые.

— У, какую ты большую выкормила, — подивилась Безуминка, став на колени и бесстрашно схватив тварь поперек туловища. Животина запищала и заизвивалась, суча ножками, а с одной стороны у нее открылась круглая пасть. Хайта со стоном протянула руки:

— Осторожнее, ей больно!

— Господи, да что это такое? — жалобно воскликнула Лис.

— Пата хайджа, зерно из пупка. Видите, уже лапки проклюнулись и ротик есть. — Безуминка с интересом вертела тварь в руке, оглядывая со всех сторон, а пата хайджа пыталась ее укусить. — Скоро научится жрать и гадить. Хайта, что ты думаешь из нее вырастить?

— Отдай, пожалуйста, не тискай ее! Она еще маленькая!

— Это… то, что Хайта носила в себе? — Убедившись, что зверюшка не опасна, Лара тоже потянулась посмотреть поближе. — Ух ты какая! А чем ее кормят?

— До поры до времени она сосет свою кормилицу, — учительским голосом объясняла Бези. — Смотрите, она хочет к Хайте! На Ураге здорово придумали, носить их внутри. Я носила снаружи. Моя пата мне язву на спине проела, еле зажило потом. Зато с кормилицей они становятся ручными и разумными.

— Боже, — поежилась Лисси, постепенно приходя в себя. — Они, эти паты, что же, кровь сосут из людей?

— О, я таких тонкостей не знаю. Дети тоже сосут материнскую грудь, пока не станут есть другую пищу. То же самое и пата хайджи. Так лучше! Дикие пата хайджи, которые не знали ласки, едят все, что найдут. А эту можно учить.

— Она слепая? — Лара осмелилась потрогать живульку. Пата изогнулась и впилась ей в палец, но не зубами, а будто каучуковая присоска. Айкнув, Лара еле вырвала палец из круглого рта.

— Пока слепая. Глаза вырастут потом. Зато она хорошо слышит и чует запах.

— Животное не может расти так быстро, — неуверенно заметила Лис. — Она была совсем мелкая, когда Хайта нашла ее.

— Пата — не животное. Пата — машина.

Пользуясь моментом, Хайта деликатно вытащила свою кроху из руки Безуминки, стала гладить и целовать ее. Странная тварь всеми ножками облапила предплечье Хайты, словно боялась, что ее опять возьмут чужой рукой и станут тискать, как резиновую пищалку. Вернувшись к своей кормилице, пата стала издавать нежные, длинные звуки вроде «тииии».

— Значит, это не кусается? — Лисси наблюдала за патой, и ее волнение стихало.

— Может, она захочет покормиться от тебя.

— Бррр! Но какая же она машина? Ест, растет, разумная…

— Пата хайджи не рождаются, их делают. С Ураги их привозят в виде спящих зерен, чтобы меньше занимали места в корабле и не дышали.

— А, Урага — это ваша планета? — догадалась Лара. — Мы-то зовем ее Мориор. И что можно вырастить из этой колбасы с ногами? Паровоз? Или мотокарету?

— Пусть решает Хайта, это ее пата. А можно многое — скажем, землеройный снаряд. Или броненоску. Даже кухню.

— Лис, пата поможет вам еду готовить!

— Ятэна. — Хайта замотала головой. — Пата мала. Не мочь. Ее учись.

— Короче, еще один рот на мою шею, — обреченно вздохнула Безуминка. — Она прожорлива, как три жандарма. И чем, скажите, мне ее кормить? Завтра на леднике будет пусто, ни куска мяса! Уж поверьте, они умеют корм искать. Хайта, хватит, не пускай ее туда! — воскликнула она, заметив, как златовласка пытается засунуть пату в растянутый пупок; а та дрыгает лапками, забираясь внутрь. — Послушай, дуреха, эта любовь не к добру. Пата высосет тебя, один скелет останется.

— Мы можем кормить пату по очереди, — предложила Лара. — По-моему, она довольно милая. Хайта, дай ее погладить! Ну, не бойся, я ее не съем.

С большим сомнением Хайта вытащила недовольную пату из пупка и протянула Ларе:

— Тискать ятэна. Гладь, гладь.

— А я? Можно я? — решилась Лисси, придвигаясь.

— Только в рот не лезь, присосется.

— Тииии, — еле слышно затянула пата, обласканная двумя сразу.

— Посадим ее в обливной горшок, под крышку, — размышляла вслух Безуминка. — Потом, когда подрастет…

— Ятэна! — возмутилась Хайта.

Тут входная дверь, не запертая после ухода парней, начала тихонько отворяться. Все неподвижно замерли в молчании, что позволило вошедшему на цыпочках Огоньку сделать ложный вывод:

— Никого нет. Я же говорю, ан Эрита, — пустой дом… Смотрите, везде мусор. Даже крова…

Рот его остался открытым на середине слова, потому что он увидел немую сцену из четырех участниц. Сидящие в кровати вокруг углаженной паты тоже увидели, что вошедший не один — за его спиной маячила молоденькая девушка в наряде вроде монашеского.

Зато Безуминка молчать не стала. Она прямо-таки завопила:

— О, пресвятые звезды! Эта ночь когда-нибудь кончится?! Почему сегодня все валятся на мою голову?! Летучие кроты, лунатики, жандармы, ясновидящие, монашки, медиумы — все сбегаются сюда, входят без стука, лезут целоваться и в постель! И вы тоже?! Да кто вы такие?!

— Это Огонек, он пришел, — всхлипнула Лара от счастья.

— По-моему, это Эрита, ан-эредита Красного престола, — проговорила Лисси, отлично помнившая всех членов правящих династий. — Добро пожаловать, Ваше Высочество. Прошу прощения, что встречаем вас в неподобающем виде.

Огонек как-то вдруг осознал, кого душил в полете и кто обнимал его ногами. Ему подурнело, и он ополз по стенке на пол.

— С добрым утром, барышни, — слегка наклонила голову юная монашка.

— Лара, живо нюхательную соль твоему парню, — деловито распорядилась Безуминка. — Ты помнишь, где она лежит.

«Твоему парню?» — Эрита вмиг вспомнила слова поручика: «Девчонка-медиум, по имени Ларита».

«Это ее парень?»

Взгляды принцессы и дочери кровельщика скрестились, как клинки.

— Пата хайджа. — Вместо приветствия Хайта показала вошедшим свою прелесть на вытянутых руках. Пата подняла переднюю часть и сказала:

— Тиии!

Что делают принцессы, увидев шевелящуюся серую колбасу с ножками, без глаз, разевающую круглую дыру?

То же, что и все девчонки.

Они визжат.

Лара видела эту Эриту не единожды.

Во-первых, в магазине за стеклом, где выставлен целый паноптикум Мира — вейские парусники, морские крепости Делинги, рынки Ливика, голые дикари Кайдала, виды фаранской империи и, конечно, портреты императоров.

Во-вторых, в школе висели яркие олеографии Красного и Синего семейств с детьми и родичами. А еще учитель их показывал в волшебном фонаре.