Пером по шапкам. Книга первая - Евгений Бузни

Президент в эту минуту выскользнувшей слезы кричал: «Мы победили в открытой и честной борьбе». И тут возникают вопросы: «Кто такие «мы»?» и «С кем боролись?». Относительно честности вопрос следующий.

Мы – это, конечно, сам Путин и его сторонники. А боролись они с народом, который не хотел Путина. Кто-то думает не так? Попробуем разобраться.

Разумеется, были и те, кто голосовал за сохранение в стране статус-кво, что обещал Путин. Это в первую очередь олигархический капитал о сохранности, неделимости и неизменности которого Путин поклялся ещё в двухтысячном году, придя впервые к власти. Во-вторых, представители бизнеса рангом пониже, связанные с воровскими махинациями при захвате частной собственности в несколько меньших масштабах, но так же заинтересованные в сохранении системы, позволяющей коррупцию и безбедную жизнь с выездами на зарубежные курорты. Третья категория электората, добровольно отдававшая голоса за энергичного водолаза, байкера, пилота, автогонщика, испытателя, учёного, хоккеиста, дзюдоиста, журналиста и т. д., то есть за Путина – это несмышленая ещё молодёжь, для которой важен имидж лидера, а не страна, и опустившиеся до их уровня понимания пенсионеры, уверовавшие в широко разрекламированные статейные обещания Путина возродить страну, забывая при этом, что она им же самим продолжала разваливаться за двенадцать лет его пребывания у власти.

Интересно заметить, что как только Путину говорят о том, что он двенадцать лет правил страной и весьма безуспешно, он тут же напоминает, что не двенадцать, а только восемь лет он был президентом, словно последующая его должность премьер-министра была всего лишь с обязанностями клерка небольшого предприятия, а не главы правительства, а потому навороченное в последние четыре года нужно относить не к нему, а к Медведеву, которого, кстати, сам же Путин и поставил на этот номинативный пост. А номинативным пост президента можно было назвать по той причине, что Путин поставил на него Медведева, заранее оговорив срок в четыре года, не более. Как только осмелевший Медведев стал выдвигать инициативы, не согласованные с Путиным, и высказал предположение о возможном продлении своего пребывания президентом, ему сразу же пришлось услышать, как цыкнул на него премьер, и, поняв неравенство сил, отказаться от дальнейшей борьбы за власть.

Но мы сейчас говорим об электорате. Предполагаю, что сам Медведев отдал голос за кого-нибудь другого, а не за Путина, в тайне надеясь на его проигрыш, но никто этого не узнал и не узнает, по меньшей мере, в ближайшие шесть лет. Так вот основная масса народа, уставшая от беспредела власти, от пустых обещаний, от провальных реформ в образовании, армии, медицине, промышленности, ратовала за Россию без Путина. Именно с этим народом и вела борьбу беспредельная власть, объявив во всеуслышание «честные прозрачные выборы».

Но и народ хотел того же. Так в чём же дело? Казалось бы, интересы одни. Почему же Путин говорит о победе над этим народом? Почему проливает крокодиловы слёзы радости? Да потому что съел он народ не только своими обещаниями, но и отточенными избирательными технологиями, не позволившими народу победить своими голосами, избрать действительно честно и открыто того, кого хотело большинство.

Да, на всех почти участках установили камеры наблюдения. Видимость прозрачности создали. Позже на заседаниях территориальных и вышестоящих комиссий гордо заявляли, что массовых вбросов пачек бюллетеней в отличие от декабрьских выборов теперь не было. То есть они случались, но не массовым порядком. Правильно, технологию обмана изменили, о чём Путин хорошо знал, что и позволяло ему в период предвыборной кампании чувствовать себя уверенно. Вассалы заверили босса, что комар носа не подточит, и победа с нужными процентами будет обеспечена.

Что же предложили угодливые политтехнологи взамен? В сущности ничего нового, но вполне эффективные средства, которыми раньше пользовались в меньшей степени. Во-первых, повсеместно резко возросло число голосовавших по открепительным талонам. Вместо массовых вбросов появились массовые привозы на автобусах организованных избирателей. Они голосовали и по открепительным талонам, и порой просто по предъявлению паспортов, что позволяло производить такие групповки по нескольким участкам одним и тем же автобусом. Говорят, каждый такой голос стоил порядка пятисот рублей, так что за несколько объездов можно было неплохо заработать.

Разбора жалобы по одному такому заезду я был свидетель на заседании территориальной комиссии Нагатинского затона города Москвы. Рассматривалось заявление по поводу голосования целой группы, судя по спецовкам с надписями на спинах, рабочих. Они голосовали по заявлениям. На этом участке № 3180 зарегистрировано было всего чуть более тысячи избирателей, из которых по заявкам нескольких компаний 310 человек было работающих якобы на непрерывных циклах, а потому имеющих право голосовать по месту работы. Так случилось, что к моменту их приезда на маленьком, созданном временно участке, собрались глава управы Джоева И. П., глава муниципального образования Романов А. А., председатель территориальной избирательной комиссии Кокурина И. П. с одной стороны и секретарь Московского горкома КПРФ Родин В. Р., кандидат в депутаты Серганов С. С., несколько наблюдателей – с другой. Как говорится, сошлись вместе вода и пламя. Последние заявили о незаконности проводимого голосования, когда на участке даже не имелось реестра на 310 человек собиравшихся голосовать без открепительных талонов, не говоря о том, что приехавшие не могли рассказать, какого характера непрерывное производство они представляют, то есть что там производится непрерывно и с помощью какой техники.

На участке разразился скандал, во время которого большой начальник Романов, не имевший никаких прав распоряжаться на участке, вырвал из рук официального наблюдателя мобильный телефон, запрещая использовать его для съёмок инцидента. Голосование, тем не менее, было осуществлено, а написанная по этому поводу жалоба большинством членов ТИК была признана необоснованной. Замечаем, что речь шла не о десяти, а о сотнях голосовавших не по закону. По аналогичным заявлениям эти люди могли голосовать и на других участках. Что касается принятия решения членами территориальной комиссии большинством голосов, то это не удивляет, если узнаёшь потом, что почти каждый зависит от вышестоящего руководства, которое либо с работы снимет, либо жилищные условия ухудшит или не улучшит и так далее в случае поддержки заявителей о нарушениях. В не меньшей зависимости часто находятся и председатели территориальных комиссий, что и приводит к тому, что жалобы останавливаются на их уровне, не отменяют результаты голосования, не позволяют пересчёт голосов и, естественно, не доходят до вышестоящих организаций, которые гордо заявляют потом, что жалоб о нарушениях почти не было.

Приём голосования не на своих участках использовался и во время декабрьских выборов в государственную думу, однако в марте он принял такой размах, что в некоторых местах