Звездный час по тарифу - Антон Леонтьев

Ксения, привлеченная шумом в холле, затаилась на лестнице и прислушалась. До нее донеслись резкие удары в дверь отцовского кабинета.

– Ах, господин Геклер? Чем обязан неожиданному визиту в столь поздний час? – услышала Ксения голос отца.

– Неожиданный визит, господин Самдевятов? – прокаркал Геклер. – Разрешите вам не поверить! Если это так, то отчего, позвольте вас спросить, вы уничтожаете бумаги в своем кабинете? Бумаги, которые являются финансовой отчетностью банка его сиятельства князя Евгения Ипполитовича Сухоцкого!

– Куда вы лезете, Геклер! – Тон отца изменился и стал угрожающим. – Это не ваше дело, чертова петербургская ищейка! Как будто я не понял, что князь заслал вас с единственной целью – устроить ревизию! Никакой вы не страховой агент! Прочь из моего дома!

– Вынужден вас разочаровать. – Ксения, от которой было скрыто лицо Христофора Христофоровича, не сомневалась, что он сладчайше улыбается. – Этот дом – не ваш, он – собственность его сиятельства и был предоставлен князем в распоряжение вашего семейства на тот срок, который вы являетесь директором здешнего филиала!

Федор Архипович со злорадным смешком воскликнул:

– Вот именно, его светлость Евгений Ипполитович предоставил этот особняк мне и моей семье! А вы, полицейский шпик, копошитесь в моих делах и мешаете мне работать! Убирайтесь прочь! Иван, проводи незваных гостей до двери и проследи, чтобы они больше не переступали порог моего дома. Всего хорошего, господа!

Ксения гордилась отцом, который так смело разделался с пугающим ее господином Геклером. Тот ретируется, и возобновится их прежняя жизнь, безмятежная и спокойная. Однако вместо того, чтобы последовать приказанию Самдевятова и убраться восвояси, Христофор Христофорович заявил:

– Милостивый государь, его светлость сообщили мне телеграммой, что вы смещены с поста директора филиала и на это место назначен я! Если вы мне не верите, то можете самолично удостовериться в правдивости моих слов. Князь уволил вас!

Последовала долгая пауза. Ксения тихо спустилась по лестнице и увидела озадаченного Ивана Иваныча, который чесал затылок, торжествующего господина Геклера, как всегда, тонко ухмыляющегося, и смертельно бледного отца, который перечитывал телеграмму.

– Это подделка, – хриплым, срывающимся голосом выдавил он, – и вы поплатитесь за это, Геклер! Я сразу понял, что вы хотите очернить меня в глазах князя и целитесь на мое место! Пошел вон, шут гороховый!

Христофор Христофорович рассмеялся:

– Вам хорошо известно, что это никакая не подделка! Его светлость больше не желает иметь с вами ничего общего, Самдевятов. Я раскусил вас – подлого, лживого и алчного человечишку, который пренебрег доверием князя! И вам придется понести заслуженное наказание!

Елизавета Порфирьевна ахнула, Самдевятов с кулаками бросился на Геклера, но его схватили жандармы. Они скрутили Федору Архиповичу руки, Ксения увидела, как maman, облаченная в шелковый халат и чепец, ничего не понимая, обратилась к ревизору:

– Господин Геклер, что значит это дурное представление? Немедленно прикажите своим головорезам отпустить моего мужа! И что вы говорили о его увольнении – это же недоразумение, не так ли! Федор, ответь мне!

Она бросилась к мужу, который, понурив голову, уставился в пол. Федор Архипович ничего не ответил. Господин Геклер радостно потер руки и пояснил:

– Сударыня, ваш муж арестован. Он более не директор филиала и, слава господу, никогда больше не сможет занимать этот пост. Мне удалось выяснить, что ваш драгоценный супруг тратил деньги клиентов банка на собственные нужды – вся эта шикарная обстановка в особняке оплачена за счет банка! Ваш муж финансировал свои несбыточные проекты по поиску изумрудов, а когда понял, что его махинации неминуемо раскроют, то решил замести следы. Он завязал контакты с представителями преступного мира и инсценировал ограбление банка...

– Папочка! – Ксения метнулась к отцу.

Она не верила ни единому слову ненавистного господина Геклера. Он нагло врет, возводит на отца напраслину, сочиняет небылицы! Но почему же papa, обычно всегда уверенный в себе и гордый, позволяет так обращаться с собой?

Девочка прижалась к Федору Архиповичу и заплакала. Елизавета Порфирьевна, тоже пустив слезу, запричитала:

– Федор, Федор, как ты мог, что же ты наделал! Ты вверг в несчастье меня и Ксению! И все из-за твоих изумрудов!

– Это неправда! – Ксения обернулась к господину Геклеру, который продолжал улыбаться. – Вы лжете! Мой papa на такое не способен!

– Еще как способен, – ответил Христофор Христофорович, – он думал, что если бандиты ограбят банк, то его собственные растраты можно будет списать на них. Воры арестованы и во всем сознались. Господин Самдевятов, вы организатор гнусного и кровавого преступления! С вашего ведома не только была похищена наличность эльпараисского филиала, но и убиты два честных сотрудника банка! А это пахнет смертной казнью! В Коста-Бьянке не церемонятся с такими извергами и иудушками, как вы!

Геклер оттолкнул Ксению, которая вцепилась в Федора Архиповича, и с брезгливой ухмылкой произнес:

– Девочка, твой отец – грязный, мерзкий, подлый убийца и вор! Пускай он и не спускал курок пистолета, но он отдал приказ: если сотрудники банка будут сопротивляться, то для острастки необходимо застрелить одного из них! Его сообщники во всем сознались!

– Такого не было, – побелевшими, трясущимися губами зашептал Самдевятов. – Господин Геклер, клянусь всем святым, что это ложь! Да, я организовал нападение на банк, да, я пренебрег доверием его светлости князя Сухоцкого, да, я запутался в долгах, но я никогда не внушал бандитам мысли об убийстве! Они хотят спасти собственные шкуры...

– Как и вы, господи Самдевятов! – провозгласил Геклер. – Суд установит правду, я в этом не сомневаюсь! Вас будут судить здесь, в Эльпараисо!

Он отдал жандармам распоряжение увести Федора Архиповича. Геклер схватил Ксению пребольно за волосы и отпихнул от отца. Девочка, изворотившись, впилась зубами в кисть сыщика.

– Мерзкая девчонка! – завопил, держась за укушенную руку, Геклер. Он размахнулся и ударил Ксению по лицу. Она отлетела к стене, чувствуя, как теплая кровь струится из уголка разбитого рта. Христофор Христофорович снова поднял руку, чтобы покарать Ксению, но тут откуда ни возьмись появился Алешка, который повис на локте ревизора.

– Не смейте ее бить! – кричал он и молотил Геклера по груди кулаками. – Оставьте ее!

Геклер спихнул мальчика на пол и ударил его ногой. Ксения услышала, как взревел Иван Иваныч и бросился на подмогу сыну. Двое жандармов попытались остановить его, но великан, раскидав их, как оловянных солдатиков, приблизился к Геклеру. Христофор Христофорович пискнул, в его руке сверкнул небольшой пистолет. Наставив его на тяжело дышавшего Ивана Иваныча, он завопил:

– Я застрелю вас, если вы посмеете сделать хотя бы полшага в моем направлении!