Воины бури - Бернард Корнуэлл

Я задумался. Не исключено, что Рагналл оставил на вершине холма небольшой отряд, но чем дольше я размышлял, тем менее правдоподобной казалась эта идея. Там нет стен, за которыми мог бы укрыться гарнизон, да и ждать ему нечего, кроме смерти от рук мерсийцев. Рагналл получил отпор, был разбит и изгнан, и всех тех, кто задержится на Эдс-Байриге, ждет судьба сил Хэстена.

– Нет, – ответил я.

– Тогда я хочу побывать там, – заявила Этельфлэд.

И вот, когда солнце уже пряталось за затянутый тучами западный горизонт, я повел наших всадников вверх по холму, направляясь к древнему форту.

Я ошибся. Рагналл оставил там людей. Это были двадцать семь воинов, слишком тяжело раненных, чтобы их перемещать. Забрав оружие и доспехи, несчастных бросили умирать. При них обреталось несколько старух, которые, завидев нас, опустились на колени и запричитали.

– Что будем делать? – спросила Этельфлэд, побледнев от источаемого ранами смрада.

– Перебьем ублюдков, – предложил я. – И тем проявим милосердие.

Упали первые крупные капли дождя.

– Достаточно свершилось убийств, – решила Этельфлэд, видимо запамятовав, что совсем недавно требовала еще крови людей Рагналла.

Теперь, под усиливающимся дождем, она ходила среди страждущих, вглядывалась в разрисованные лица и полные отчаяния глаза. Один из раненых потянулся к ней, она взяла его за руку и посмотрела на меня.

– Мы доставим несчастных в Сестер, – заявила она.

– И что ты будешь делать, когда они поправятся? – поинтересовался я, хотя подозревал, что большинство из них просто не доедет до города.

– К тому времени эти люди обратятся ко Христу, – ответила Этельфлэд, отпустив руку раненого.

Я выругался. Она слабо улыбнулась, взяла меня за руку и повела мимо развалин зданий, сожженных на холме. Мы вышли к месту, где прежде стоял частокол, и остановились, глядя на север, в ту дождливую пелену, что была Нортумбрией.

– Мы пойдем на север, – пообещала она.

– Завтра?

– Когда мой брат будет готов. – Этельфлэд имела в виду Эдуарда, короля Уэссекса. Ей хотелось, чтобы, прежде чем выступить на языческий север, армия брата построилась рядом с ее полками. Она стиснула мое затянутое кольчужной сеткой предплечье и добавила тихо: – И ты не поплывешь в Ирландию.

– Моя дочь… – начал я.

– Стиорра сделала выбор, – решительно оборвала меня она. – Отринула Бога и вышла замуж за язычника. Таково ее решение! И ей придется жить с ним.

– Будь это твоя собственная дочь, ты бы не спасла ее? – резко спросил я.

На это она ничего не сказала. Ее дочь совсем не походила на мать. Эльфинн была легкомысленной и веселой, хотя мне нравилась.

– Ты нужен мне, – произнесла Этельфлэд вместо ответа. – И мне нужны твои воины. – Она посмотрела на меня. – Ты не можешь уехать сейчас, когда мы в одном шаге от победы!

– Ты получила свою победу, – процедил я. – Рагналл разбит.

– Здесь – разбит, – кивнула женщина. – Но покинет ли он Мерсию?

На севере полыхнула молния. Интересно, что предвещает этот знак? Раската грома не последовало. С приближением ночи тучи делались все чернее.

– Он отрядит какие-то силы в Эофервик, потому что не может себе позволить потерять город. Но пошлет не всех. Нет, он не покинет Мерсию.

– Значит, он не повержен.

Разумеется, Этельфлэд была права.

– Он намерен оставить здесь большую часть войска, в расчете на добычу, – рассуждал я. – Рагналл будет стремительно перемещаться, жечь, брать рабов, грабить. Ему необходимо вознаградить своих людей. Ему нужны невольники, золото, скот. Поэтому да, он пойдет вглубь Мерсии. Его единственный шанс удержать при себе остатки армии – это рассчитаться с воинами землями, стадами и пленниками.

– Поэтому ты необходим мне здесь, – произнесла Этельфлэд, все еще держа меня за руку. Я молчал, но она знала, что я думаю про Стиорру. – Ты говоришь, ее прижали к морю?

– В морском заливе.

– И ты намерен привезти ее сюда?

– Конечно.

Этельфлэд улыбнулась:

– Можешь послать рыбачью лодку, которую мы используем, чтобы обеспечивать провизией Брунанбург.

Она имела в виду маленькую шаланду, способную принять всего человек десять, но добротно сработанную и вполне мореходную. Принадлежала она одному упрямому мерсийцу, который обосновался в заброшенном краю к западу от Брунанбурга. Мы предупреждали его, что норманны постоянно совершают набеги в устье Мэрса и воруют скот, но он твердил, что выживет. И выжил. Целую неделю выживал. После чего его вместе с семьей то ли убили, то ли увезли в рабство. По какой-то причине грабители оставили лодку смельчака привязанной к столбу, воткнутому в речной ил, и теперь мы пользовались ею, чтобы доставлять припасы из Сестера в Брунанбург. Было куда проще переправить десяток бочонков эля по воде, чем трястись с ними по суше в повозке.

– Отправь в лодке воинов, – продолжила Этельфлэд, – тогда у Стиорры и ее дочери появится шанс спастись.

Я кивнул, но ничего не ответил. Десять человек в крохотной лодке? Это когда у Рагналла в Лох-Куане рыщут драккары, битком набитые воинами?

– Несколькими дружинниками мы можем пожертвовать, – развивала мысль Этельфлэд. – Но раз уж нам необходимо поймать и убить Рагналла, ты должен остаться. – Она помолчала. – Ты думаешь как Рагналл, поэтому без тебя не обойтись в борьбе с ним. Я нуждаюсь в тебе.

Как нуждалась и моя дочь.

А я нуждался в кормщике, знакомом с Ирландией.

* * *

Мы выслали разведчиков вслед за отступающей армией, и, как я и предсказывал, войско Рагналла разделилось на две части. Меньшая часть устремилась на север, вероятно к Эофервику, тогда как другая, силой примерно сотен в семь, двинулась на восток. На следующий день после устроенной нами засады, мы заметили первые столбы дыма на горизонте. Это означало, что Рагналл жжет усадьбы и амбары в Северной Мерсии.

– Ему нужно досаждать, – сказала мне Этельфлэд, пока мы смотрели на дым далеких пожарищ.

– Я знаю, что делать, – ответил я раздраженно.

– Я дам тебе две сотни воинов вдобавок к твоим дружинникам, – заявила она. – Преследуй его, не давай ему покоя, преврати его жизнь в ад.

– Будет ему ад, – пообещал я. – Но мне потребуется день на подготовку.

– День?

– На рассвете я готов буду выступить, – заверил ее я. – Но мне нужен день, чтобы обо всем позаботиться. Кони устали, оружие затупилось, да и нужно взять с собой запас еды. И еще мне необходимо снарядить «Блезиан».

Все это было чистой правдой. «Блезиан», что значит «Благословение», было название шаланды, которую норманны бросили нетронутой в Мэрсе. Возможно, они сочли лодку проклятой из-за большого деревянного креста, приколоченного к носу.