Спасти Девять Планет. Том 1 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

И это будет означать войну куда большую чем то, что намечалось сейчас между русскими и британцами.

Я уперся взглядом в Агафью. Она не подтвердила моих слов, но и опровергать не стала. В глубине ее глаз я увидел боль… и, кажется, даже ненависть к самой себе. Ведь постройка такого портала означала бы спасение от голода одной цивилизации… и возможное уничтожение другой. А она, как ни крути, была частью обоих миров.

Да уж. Не хотел бы я быть на ее месте.

— Они… — я оборвался, вдруг поняв, что сам не до конца понимаю, о ком именно говорю. — Господа, о которых ты говорила… Это они все задумали, так? Но ведь они в том мире?

— Прорывы слишком мелки, чтобы пропустить кого-то из Господ, — все-таки нарушила молчание Агафья. — Даже такую как я не пропустят.

— Так ты тоже…

— Я охотница! — воскликнула Агафья резко. В очертаниях ее лица проступила хищная острота. Кажется, для нее это был принципиальный момент. Впрочем, спустя несколько мгновений она отвела взгляд. Добавила. — Но однажды мне достался Собиратель… и я не удержалась от соблазна. Так я попала сюда.

Она замолкла. И я понял, что больше она на эту тему ничего не скажет. Чтобы она не сотворила, эта рана еще продолжала ее мучать.

— Но кто-то должен действовать с этой стороны, — сказал я. И, помедлив, предположил. — Ротшильды?

— Мне об этом ничего неизвестно. Чтобы кто-то из Господ прошел через разлом, простого Собирателя не хватило бы. Это точно. Что касается ваших грандов… тебе лучше знать, что и почему они могут делать.

Эх, если бы…

— Спасибо, что все это рассказала, — произнес я. — Ты очень помогла. И… я подумаю, как сделать так, чтобы не пострадал ваш мир.

Одно дело, когда на тебя нападает пара портальщиков. Другое, когда речь идет о целой цивилизации. Это уже не защита, а геноцид. Так что нужно думать…

— Наивный, — только и сказала Агафья.

— Посмотрим.

* * *

Уже по итогам разговора с Агафьей я еще раз прокрутил в голове произошедшее на Третьей.

К сожалению, с Яной я нормально так и не поговорил. После «знакомства» с императорам и ее и меня почти сразу взяли в оборот. Ей стали заниматься целители, я же провел ночь с Василием Морозовым, одного за другим проверяя русских на ментальные закладки. Кое-что для себя, конечно выторговывал, но, по сути, главная цель поездки осталась не выполнена. Я не узнал, о какой «Ведьме» шла речь в письме Джонатана. Яна, которую я и хотел об этом расспросить, немало рассказала про серых, но до конкретных имен дело не дошло.

— Кроме одного, — пробормотал я себе под нос.

Серафима Григорьевна… чтоб ей водяной буйвол задом на лоб сел…

Сам я ее так и не увидел, но Василий мне все же рассказал, что это именно она выскользнула из рук императора. Да еще и оставила после себя ловушку, прикончившую несколько человек. И жертв было бы намного больше, если бы не Савва. Приложив значительные усилия он кое-как остановил распространение… проклятия, но из-за этого потерял шанс схватить саму Серафиму. На что, судя по всему, и был расчет. Погоню за ней отправили, но след прервался почти сразу. Пути отступления у нее явно были подготовлены.

Уже во время «бесед» с русскими, я узнал, что под именем «Иван Иваныча», вероятно, тоже скрывалась она. Причем это даже была не единственная ее легенда. Всю широту ее деятельности ГСБ еще только предстояло выяснить.

Не ясны, на самом деле, остались только ее мотивы. Князь информацией о ней тоже делился не охотно. Рассказал только, что при дворе она появилась почти тридцать лет назад. Считалась сильной — но не выдающейся — серой. Официально имела пятый ранг. Во время попытки переворота двадцать лет назад проявила себя как верная подданная императора. В чем конкретно была ее роль тогда глава ГСБ не уточнил, но кредит доверия к ней сильно вырос, за счет чего она и стала в итоге наставницей Яны.

Ну и все последующие годы каких-либо претензий к Серафиме не было. На первые роли не выходила. Занималась обучением Яны, ну и одно время — совсем недолгое — участвовала в лечении Анастасии Петровны.

И вот теперь вышло то, что вышло.

Могла ли именно Серафима быть той самой «Ведьмой», которую я должен был отыскать по мнению Джонатана? Вот… хрен знает, на самом деле. Если да, то для меня это был еще один тупик.

Можно было начать искать ее через какие-то старые связи, но уж такое она должна была предусмотреть. Да и ГСБ все эти хвосты наверняка будет отрабатывать…

Альтернативным вариантом было зайти со стороны мотива: попытаться выяснить, кому было выгодно стравливать русских с британцами. И здесь в полный рост вставала связь с тем, что рассказала Агафья. Ослабление двух сильнейших стихийных грандов явно упрощало для Господ путь на Девять Планет… И тут снова на ум приходила фамилия Ротшильдов.

Серафима работала на них? Если так, то разве она не понимала, к чему все должно было в итоге привести? Она, как никак, тоже жила на Девяти Планетах, тотальный апокалипсис вряд ли был в ее планах. Или ее использовали в темную? С трудом в это верилось.

Что-то тут не сходилось.

— Кто еще может знать про ведьм? — спросил я сам себя.

Какая-то мысль в голове вертелась, но до конца оформиться никак не могла. Как правило, у Мастеров Перемен с этим проблем не было, но даже тут в угуане на меня продолжала давить общая неопределенность. Слишком много действующих лиц было задействовано в происходящем.

— Ладно, — мотнул я головой, так ничего и не сообразив.

Теоретически, конечно, можно было наконец заняться схронами Алексея… Когда мы вернулись с Третьей, он снова мне снился. В обычной череде моих видений, сразу после фрагмента с Лао.

…моему взгляду открывается здание, похожее на гигантский частично врытый в землю шар. Очень характерного оранжевого цвета…

Мужчина поворачивается в сторону входа. На его лице очки. Я вижу его с боку. Вижу всего мгновение до того, как сон окончательно обрывается. Но даже так… не узнать его тяжело…

— Опасно, — скривился я.

Я все еще ощущал, что не готов. Все проверки говорили об одном. Схроны защищали темные. Прежде всего это касалось тайника на Восьмой, от которого откровенно веяло смертью. И ведь хуже всего, что это мог быть обман. Посчитаю я, что самая большая опасность там, а окажется, что она