Синяя спальня и другие рассказы - Розамунда Пилчер

Они миновали поля и начали подниматься по склону холма к верещатникам. На границе поля в каменной ограде зияла дыра, которую корова расширила, копытами выбив несколько камней, — она явно решила во что бы то ни стало прорваться наверх. Уилл положил на землю колышки, молоток и проволоку, и они двинулись дальше, через густые заросли папоротника-орляка и ежевики. Там проходила узенькая дорожка, почти полностью скрытая разросшимся утесником; по ней они дошли до каменистой осыпи, где между двумя валунами начиналась ложбинка, ведущая к вершине. Ее торфяное дно поросло мхом, из которого там и тут выступали покрытые лишайником обломки гранита. Оливер полной грудью вдыхал морской воздух, соленый и свежий. На севере был виден океан, на юге простирался верещатник, а между ними стоял крошечный домик. Казалось, они наткнулись на него совершенно случайно. Домик был одноэтажный и скрывался в низине, словно спасаясь от буйства стихии. Из трубы поднимался дымок; к домику прилегал сад, обнесенный каменной стеной. У стены, мирно пережевывая траву, стояла их беглянка — корова со своим теленком.

— Что за глупое животное, — отругал ее Уилл.

Они оставили ее пастись и, обогнув дом, оказались во дворе, где стоял просторный деревянный амбар, крытый рифленой жестью. Дверь амбара была приоткрыта, и изнутри доносился визг цепной пилы. Раздался громкий лай и из дверей выскочил черно-белый пес: вид у него был устрашающий, но, как Оливер с облегчением понял, бросаться на них пес не собирался.

Уилл присел на корточки и погладил собаку. Визг пилы затих, и через мгновение в дверях амбара появился Бен Фокс собственной персоной.

— Уилл, — произнес он своим могучим басом. — Ты пришел за коровой?

— Надеюсь, она ничего тут не попортила.

— Вроде бы нет.

— Я сейчас починю изгородь.

— Лучше бы ей оставаться на пастбище, здесь для коров опасно. — Бен заметил Оливера, который, замерев на месте, смотрел на него во все глаза.

— Это брат Сары, Оливер, — представил мальчика Уилл.

— Мы же виделись сегодня утром, не так ли?

— Да. В магазине.

— А я-то и не понял, кто ты такой. — Он снова повернулся к Уиллу. — Угостить вас чаем?

— Только если ты сам хочешь.

— Пойдемте-ка в дом.

Они прошли за ним через калитку, которую Бен сначала отпер, а потом снова закрыл на задвижку. Садик был ухоженный и явно урожайный: в нем ровными рядами росли овощи и несколько карликовых яблонь. Бен Фокс сбросил резиновые сапоги и прошел в дом, пригнув голову под притолокой. Уилл с Оливером последовали за ним и оказались в комнате, которая произвела на Оливера столь глубокое впечатление, что он еще долго не мог прийти в себя и только недоверчиво оглядывался вокруг. Все стены комнаты были заняты книжными полками, а полки тесно уставлены книгами. Мебель тоже оказалась необычная: большущий мягкий диван, изящное кресло с гобеленовой обивкой, стойка с современной стереосистемой и кучей долгоиграющих пластинок. На деревянном полу тут и там были разбросаны коврики, которые показались Оливеру красивыми и наверняка очень дорогими. В камине горел огонь, а на мраморной каминной полке стояли восхитительные часы, золотые с бирюзовой эмалью, в которых сквозь стекло был виден весь механизм.

Комната выглядела очень ухоженной и аккуратной, и таким же аккуратным выглядел сам Бен Фокс. Привычным движением он наполнил чайник и поставил его на огонь, а потом достал из буфета кружки, молочник и сахарницу. Они уселись за выскобленным дочиста деревянным столом, и мужчины стали беседовать. Оливер в разговоре не участвовал; он сидел тихо, как мышь, исподтишка поглядывая на Бена и отхлебывая из кружки чай. Отсутствующий взгляд — вот что интриговало мальчика в хозяине домика больше всего.

Когда настало время прощаться, Оливер, до этого не сказавший ни слова, вежливо обратился к Бену:

— Спасибо! — Последовало обескураживающее молчание. — За чай, — торопливо добавил Оливер.

Хозяин и не подумал улыбнуться.

— Не за что, — ответил он и замолчал.

Пора было идти домой. Уилл с Оливером погнали перед собой корову с теленком, Бен Фокс стоял и смотрел им вслед. Когда они достигли вершины холма, где начинался спуск по ложбинке, Оливер обернулся, чтобы помахать ему рукой, но бородач уже скрылся вместе со своей собакой, а когда мальчик следом за Уиллом осторожно двинулся вниз по крутому склону, то услышал, как вдалеке снова включилась цепная пила.

Пока Уилл заделывал дыру в изгороди, Оливер спросил:

— А кто он такой?

— Бен Фокс?

— Да. Что ты про него знаешь?

— Ничего. И расспрашивать не стану. Расскажет сам, если захочет. Каждый человек имеет право на частную жизнь. С какой стати совать в нее свой нос?

— А он давно тут живет?

— Пару лет.

Живительно: как можно соседствовать с человеком целых два года и ничего о нем не знать!

— А что если он преступник? И скрывается от закона? Такое ведь может быть. И вообще, он похож на пирата.

— Никогда не суди людей по внешности, — коротко ответил Уилл. — Я знаю только, что он хороший плотник и зарабатывает на жизнь своим трудом. Он регулярно вносит арендную плату. Зачем мне еще что-то узнавать? А теперь подержи молоток и подай мне вон тот конец проволоки…

Позднее Оливер попытался расспросить Сару, но она оказалась ненамного осведомленнее Уилла.

— Он когда-нибудь заходит к вам? — поинтересовался мальчик.

— Нет. Мы приглашали его на Рождество, но он сказал, что предпочитает праздновать один.

— У него есть друзья?

— Близких нет. Но иногда по субботам он заходит в паб… говорят, человек он приятный, только очень скрытный.

— Может, у него есть какая-то тайна?

Сара рассмеялась.

— А у кого ее нет?

Что если он убийца? Эта мысль так и звенела у него в голове, но Оливер не осмелился высказать ее вслух.

— У него в доме полно книг и всяких дорогих вещиц.

— Значит, он культурный человек.

— А что если они ворованные?

— Вряд ли.

Оливер вознегодовал:

— Но Сара, неужели тебе не хочется узнать?

— Ах, Оливер! — она потрепала его по голове. — Оставь беднягу Бена Фокса в покое.

В тот вечер, пока они сидели у камина, стала собираться буря. Сначала задул ветер — он свистел и завывал все сильнее и сильнее, прокатываясь по долине, с грохотом ударяя в окна и двери старого дома. Гремели ставни, колыхались занавеси на окнах. Забравшись в постель, Оливер какое-то время с ужасом прислушивался к его яростным порывам. Время от времени они стихали и тогда становился слышен грозный рев моря, разбивающегося о скалы неподалеку от деревни.