Триумвират - Игорь Черепнев

– Денис Анатольевич, вы так красиво все описываете, только вот сейчас это практически невыполнимо, – в княжеской интонации явно слышен скепсис.

– А вот тут все зависит от командира и солдат, точнее, от той атмосферы, которая царит в подразделении. У меня, кстати, в батальоне двое воспитанников, брат с сестренкой. Чувствуют себя замечательно, сыты, одеты, обуты, девочка готовится к поступлению в гимназию, парнишка уже служит ординарцем. На время боевых действий остаются с нашими нестроевыми, а так – целый батальон дядек у них.

– Где же вы их подобрали? – Брови великого князя удивленно поднимаются.

– В Минске случайно на улице встретил…

– Да рассказывайте уже полностью, Денис Анатольевич! – усмехается Келлер. – Случайно встретил, случайно отобрал у содержателей публичного дома, так же случайно разгромил воровской притон и случайно вышел на след германской шпионской сети.

– Это правда? – Высочайшее удивление не проходит. – И как вам это удалось?

– Воровские замашки против моих диверсантов не проходят по определению. Провели типовую операцию «Скрытое проникновение и захват вражеского объекта».

– Что ж за солдаты такие у вас служат?.. Я уже достаточно заинтригован. – Великий князь как-то неуверенно излагает просьбу: – Хотелось бы глянуть на ваш батальон. В гости пригласите, Денис Анатольевич?

Непонятно, откуда такая скромность. Генерал, да ещё и великий князь просит разрешения приехать в гости! Ха-ха три раза!.. Неужели думает, что мы от него что-то утаиваем?..

– Всенепременнейше, Михаил Александрович! В любое время, когда скажете! И продемонстрируем все, на что способны.

– Хорошо, благодарю за любезность… А сейчас, господа, не сочтите меня таким уж глупцом, но давайте еще раз обсудим все ваши предложения…

Опять почём за рыбу гроши? Хотя, действительно, сам тоже пока не очень представляю, как и что будет…

– …Больше всего меня заботит, кто и какими методами будет сопротивляться нашим реформам.

Оп-паньки! Уже – «нашим реформам»!.. Это радует, значит, дело сдвинулось с мертвой точки, великий князь нам поверил и даже отождествляет себя с нашей компанией. Ради такого случая можно еще раз n-дцать повторить, была бы от этого польза. А что касается сопротивления…

– Михаил Александрович, я понимаю, что шутить о венценосных особах довольно опасно, но у нас существовал такой анекдот: «Императора Петра Первого спрашивают, что такое «гласность» и «плюрализм». Он отвечает, что гласность – это когда бояре в Думе громко критикуют мои единственно правильные решения, а плюрализм – это когда они по углам шепчутся, в какие монастыри я их за это сошлю…»

В голове, убаюканной мерным перестуком рельсовых стыков, навязчиво крутится песня Цоя. Почему-то в поезде почти всегда впадаешь в какое-то отрешенное состояние, когда мозг упорно не хочет думать о чем-то конкретном и настраивается на философский лад. На носу – экзамены, к которым нужно все доучить и повторить, в конце эшелона прицеплена платформа, на которой под охраной двух пятерок едет в Ораниенбаум для демонстрации и обкатки в полигонных условиях один из наших самопальных броневиков, укрытый импровизированным брезентовым шатром, прячущим его, кунг с часовыми, и оставляющий на всеобщее обозрение только трубу печки-буржуйки. Федоров через начальника школы прислал вызов-приглашение прибыть для обсуждения дальнейшей судьбы «изобретенной» мной бронетехники, а заодно и пистолетов-пулеметов с тактикой их применения. В купе едем вчетвером: два штатных водителя (один в качестве механика), вольнопер Илья Буртасов в роли будущего командира бронеавтовзвода и я, как самая главная дежурная зад… персона, которая отвечает за всё и на которую можно повесить всех собак в случае неудачи.

Вся эта весёлая тройка моих попутчиков уже дрыхнет, претворяя в жизнь основную армейскую заповедь всех времен и народов «солдат спит, а служба идет», только я сижу и бездумно вглядываюсь в темноту за окном. Столько дел, а в голове крутятся почему-то недавние события…

Из Института в батальон я вернулся с Семёном и его приёмышем. И пройдя КПП, в очередной раз убедился, что солдатское радио действует гораздо быстрее сарафанного. Еще за полсотни метров до казармы навстречу нам появляется вездесущий Змей-Егорка, усиленно делающий вид, что спешит куда-то с неотложным поручением командования. Увидев нас, делает демонстративно честные глаза, кидает руку к папахе…

– Здравия желаю, вашбродь!

– И тебе не хворать, чего разорался?

– Командир… дозволь с Семеном поздоровкаться по-нашенски?.. – Рукопожатие получается громким, почти как пистолетный выстрел, затем Змеюка, чуть ли не повизгивая от восторга, как барышня, пытается облапить сибиряка. – Ну, здоров будь, чалдон!..

Ловко увернувшись от подзатыльника протезом, Егор вопросительно смотрит на меня и, получив разрешающий кивок, поворачивается и, рискуя разорвать легкие, высвистывает «Все ко мне!!!». Из казармы вылетает толпа, и я имею удовольствие наблюдать со стороны картину «Первый состав в атаке на буфет, в котором кончается пиво», правда, без оружия. Отмахиваюсь от нестройного хорового «Здра жла, вашбро!», прибежавшая банда окружает Семена, слышны радостные вопли, гулкие хлопки по спине и другие проявления положительных эмоций.

– Вы ему вторую руку-то целой оставьте, умники, блин!.. Семён, освободишься от этих радостных придурков, шагай на хозблок, мы с Матвеем там будем!

Беру свой тревожно-дорожный чемодан, паренек взваливает на плечо свою ношу, и незамеченными уходим с этого праздника жизни. Правда, очень быстро нас догоняет Котяра. Буквально выхватывает у меня из руки багаж, легким движением подхватывает Семёнов солдатский сундучок и тюк с нехитрыми пожитками с Матюшиного плеча, чуть не прихватив заодно и пацанёнка, и уносится вдаль, успев ляпнуть на ходу:

– Командир… Эта… Я – Ганку предупредить!..

Ну да, ну да, именно за этим этот тяжелый боевой слон и рвёт подметки на кухню… Ладно, а мы пойдем важно и неторопливо, как и положено большому начальству. Хотя сейчас бы, наверное, обогнал Кота, чтобы, как ляпнул Змей, поздоровкаться с женой. Долго-долго бы здоровкался…

Но не всё так плохо: когда мы заворачиваем за угол, на крыльце медсанчасти уже стоит моя ненаглядная. Довольная и радостная, в наброшенной на плечи шубке. Надо будет немного поворчать, чтобы береглась от простуды, но это потом, вечером. А сейчас будем знакомить её с будущим секьюрити.

– Здравствуй, родная! Я вернулся. Знакомься, это – Матвей, племянник Семёна-сибиряка, я тебе про него рассказывал… – Взбегаю на крыльцо и чмокаю Дашу в щеку, затем поворачиваюсь к парню. – А это – моя супруга Дарья Александровна.