Темный Берег - Альфред Анджело Аттанасио

— Женщина! — Гнол вытянул гигантскую лапу в сторону Тиви и оскалил зубы в издевательской ухмылке. — Твоя! — Мелкая морда в гигантском черепе сморщилась в резкой маске веселья. Огр посмотрел на ружьё и фыркнул. — Убей меня — умри! — Глазки метнулись в сторону, где его товарищи уже вынимали из чехлов луки длиной с молодое деревцо и накладывали стрелы с кварцевыми наконечниками.

— Я пришёл не убивать тебя, — сказал Бульдог. — Я предлагаю обмен. Огры — почтенный народ. Вы торгуете без вероломства. Так?

— Обмен! — рявкнул Гнол. — Что?

— Эту женщину, Тиви, на грезоткань. Столько грезоткани, что хватит на много бочек вина. Двадцать бочек!

— Взорван! — Огр скорчил злобную рожу, маленькие глазки исчезли в морщинах. — Ты взорван!

— Нет, я не взорван. — Бульдог похлопал себя по перевязи. — Амулеты меня защитили. И грезоткань. Я её достал, когда ещё заряды не взорвались. И спрятал. Два рулона. Хватит на двадцать бочек вина. И ты все это можешь получить за Тиви. Отдай её мне, отпусти нас, и я отдам тебе грезоткань.

Грин подошёл и встал позади Гнола, что-то зловеще бормоча и кидая злобные взгляды на ружьё, которое держал вор.

— Слушайте, вы двое, — говорил Бульдог, — я слыхал, что огры — мастера тактики. Лучшие на Ирте. А раз так, то вы сами понимаете, какой большой смысл променять одну пленницу из двадцати за целый клад вина. Отличная сделка, я в ней ставлю жизнь на карту. Вот как решим: оставьте себе моё оружие, пока не совершим сделку. Честь огров известна. И мне не нужно оружие, чтобы вам угрожать, раз вы поняли, что я предлагаю.

Вор протянул ружьё. Гнол мгновенным движением его выхватил.

— Тащи бабу! — рявкнул он. — Тащи ткань! Грин повернулся к барже и заорал что-то огру на носу. Тот скрылся под палубой.

— Тащи ткань! — скомандовал Гнол.

— Тиви… — возразил Бульдог.

— Она идёт! — Огр склонил перевитую жилами голову. — Тащи ткань!

Бульдог направился в темноту дюн, оставляя между собой и василисками приливной нанос плавника, мусора и водорослей. Сзади бежал Грин, перекинув Тиви через голое плечо.

Туман и обрывки облаков затеняли сияние звёзд, и Бульдог дважды прошёл мимо места, где спрятал грезоткань. Он не узнал его сразу, потому что там зияла яма. Когда он остановился перед ней, а Грин поставил Тиви на землю рядом с ним, Бульдог только пялился, не понимая.

— Я и не думала, что ты придёшь за мной, — возбуждённо выдохнула Тиви, вцепляясь в его руку.

Её голос донёсся издалека, через пропасть уныния, какого он никогда не ведал.

— Ткань давай! — крикнул Гнол.

Бульдог поднял глаза на Тиви, грустно сведя густые брови.

— Тиви, прости меня. У меня здесь была грезоткань… но теперь её нет.

Мощная рука схватила Бульдога за гриву, отбросив от Тиви. Он беспомощно болтался в воздухе, а Грин сорвал с него перевязь с амулетами. Гнол отломал от ружья приклад, потом дуло и злобно бросил зарядную камеру в море. Крепко держа Бульдога за гриву, а Тиви — за обе руки, Грин поволок их по песку, сердито бубня.

В затуманенном свете звёзд появился тощий силуэт человека, держащего длинный посох. Сухо треснув, посох засветился янтарным светом и открыл Вороньего Хлыста, с откинутым капюшоном, с расходящимися от топорообразного лица волосами-перьями.

— У меня есть грезоткань, которую вы хотели, — объявил он ограм. — Она была моя, но этот вор украл её с моей фабрики. Можете взять её себе в обмен на мой безопасный проезд до первого селения людей. Договорились?

— Ты лжец, Вороний Хлыст! — крикнул Бульдог, но Грин так его встряхнул, что в голове помутилось и искры замелькали перед глазами.

— Договорились! — объявил Гнол, а Грин довольно кивнул и злобно ухмыльнулся, волоча пленников дальше.

В эту ночь Бульдог и Тиви сидели в темноте и вони трюма среди других несчастных пленников. Многие стукались о низкий потолок, лишённые веса во сне. Другие прижимались к переборкам, глядя сквозь щёлки на недоступные звезды, благодарные свежему солёному бризу, что проникал внутрь.

— Здесь можно безопасно спать, — шепнул Бульдог без надежды и закрыл глаза.

— Я рада, что ты пришёл за мной, — ответила Тиви, устраиваясь на его шерсти.

— Я тебя подвёл. Я подвёл нас обоих.

— Тебя снова предал Вороний Хлыст. Надо было тебе его убить, когда он пытался убить тебя.

— Я не убийца и не солдат…

— Да-да. Я знаю, ты философ.

— И потому должен принять судьбу философа, — сказал он тихо. — Жаль только, что ты должна страдать вместе со мной. Судьба отдала тебя на моё попечение, а я тебя подвёл.

— Не подвёл, — тихо шепнула она. — Ты разделил мою судьбу.

Слабая улыбка сверкнула в бороде пса.

— Ты тоже философ, я вижу. Это хорошо. Вместе мы разделим между собой истину. Вместе мы откроем, что значит иметь величие сердца. Потому что если я что-то в этой жизни и узнал, так это то, что чем теснее тюрьма, тем сильнее мечты о бегстве.

Тиви стала легче, засыпая, и он обнял её за плечи, чтобы она не отлетела от него.

Утренний прилив качнул баржу, и Бульдог с Тиви проснулись, прижатые к потолку. С громким стуком они упали вниз, и от удара о палубу проснулись окончательно. Трюм огласился громким стуком множества падающих тел, приходящих в сознание, и бледно-розовые лучи нарождающегося дня пробились сквозь щели, осветив верхнюю часть трюма.

Многих пленников, набитых в тесный душный трюм, одолела морская болезнь, и от заблеванных тел поднялась едкая вонь. Тиви и Бульдог тоже поддались болезни. Днём и ночью они лежали, свернувшись клубком, слабые от тошноты, спя урывками. Склизкая баланда, которую спускали в трюм в ржавых судках, только усиливала тошноту своей кислой вонью.

Вороний Хлыст расхаживал наверху по палубе, прямой, как моряк, и его чёрная пелерина развевалась на морском ветру. Ухмылка синим разрезом рассекала клин его тёмного лица, когда он представлял себе, как мучаются внизу Бульдог и Тиви. И это только прелюдия к предстоящей муке.

Огры, верные своему слову, предоставили бывшему управляющему безопасный проезд на своей барже. Они высадили бы его на следующий вечер, когда южнее подойдут к галечному берегу в виду Старой Чешуи — колоссального гранитного порта на мысах Мирдата, но он отказался выходить. Над знаменитыми спиральными башнями порта в оранжевых вечерних тенях парили змеедемоны.

Грин и Гнол, очень довольные отданной Вороньим Хлыстом грезотканью, посвятили его в цель своей миссии. Они направлялись к пустынным болотам Рифовых Островов Нхэ-та, где пойманные ими беженцы попадут в трудовые лагеря, основанные для служения Властелину Тьмы. В память о былых днях Худр'Вра пощадил Нхэт и избавил его от разрушения, которое принёс остальным доминионам. Царство, где он когда-то был рабом, тралящим приливные мели в поисках ценного мусора, будет теперь служить огромным трудовым лагерем для многочисленных врагов Властелина Тьмы. А ограм он велел править этим местом отмщения со всей их прославленной жестокостью.