Три факта об Элси - Джоанна Кэннон

Человек вынул фотографии из целлофанового пакета и разложил на прилавке.

– Давайте посмотрим, – предложил он.

Хэнди Саймон

Они обегали весь Уэст-Клифф – от арки из китовых ребер до того места, где исчезла тропа, ведущая по берегу до деревушки Сандсенд, но миссис Ханимен пропала бесследно. Барри вызвался удерживать вместе остальных, но у него закончились истории о призраках. Он повел стариков к китовой арке, где они без воодушевления пропели три куплета национального гимна. Мисс Амброуз позвонила мисс Биссель. Мисс Биссель появилась у памятника капитану Куку, прижимая к груди Библию.

– Я уверена, миссис Ханимен где-то здесь, – твердила мисс Амброуз, но на ее лице отнюдь не отражалось уверенности: вена на шее билась в такт ругани мисс Биссель, и Саймон видел морщины, прорезавшие ее лоб, хотя и стоял далеко.

Одна из старух из «Вишневого дерева» вспомнила, как миссис Ханимен заходила в общественные «удобства», но не видела, чтобы она оттуда вышла. Саймону велели проверить туалет на случай, если нужно взломать дверь кабинки.

– Это же дамская уборная. – Саймон встал у входа, скрестив руки на груди. – А я не дама!

В конце концов мисс Амброуз согласилась пойти с ним. Они несколько секунд смотрели на три пустые кабинки, вдыхая запах песка и мокрого бетона.

– Куда ж она подевалась-то? – Саймон толкнул дверь в одну из кабин, хотя и так было видно, что за ней никого нет. – Люди просто так не исчезают.

– Она сюда вошла, но не вышла, – размышляла мисс Амброуз. – Вход здесь только один. В голове не укладывается, куда она могла деться!

Они оглядели маленькие оконца, украшенные паутиной с такой коллекцией мотыльков, что любой энтомолог раздулся бы от гордости.

Саймон уперся руками в бока и набрал полную грудь влажного, пахнущего песком воздуха.

– Двести пятьдесят тысяч людей пропадает ежегодно, – начал он. – Это как если бы все население Плимута исчезало каждые двенадцать месяцев.

– Саймон, мне эта информация не кажется полезной…

– Семьдесят четыре процента находятся в течение двадцати четырех часов…

– Ну, это обнадеживает.

– …и лишь один процент находят мертвыми.

Через крошечные окна было слышно, как Северное море бросается на скалы.

– Пожалуй, надо звонить в полицию, – проговорила мисс Амброуз.

Флоренс

Мы жадно разглядывали фотографию.

Мы знали, что это не может быть Ронни, и все равно для нас стало шоком увидеть полнейшего незнакомца. Габриэль Прайс оказался не таким, как я ожидала. Наверное, я искала сходство с Ронни Батлером, что-нибудь, к чему прицепиться и невзлюбить, но у человека с фотографии были добрые глаза и мягкая улыбка. Его руки лежали на клавишах фортепиано, и глядел он прямо в камеру, будто ожидал нашего приезда. Он был худой, постарше Ронни и, хотя лично я его не знала, производил впечатление человека, которому можно доверять.

– Это не Ронни, – сказала я.

– Нет, – выдохнул Джек. – Но мы и не ожидали его увидеть, правда?

– Я надеялась, что они хотя бы похожи будут… Вот нелепость, надеяться, что ты и впрямь теряешь рассудок! – проворчала я. – Однако кольцо у него есть, смотрите! Я же вам говорила, я помню! Я только забыла, что за человек был тогда с кольцом!

– В самом деле, очень необычное, – согласилась Элси. Мы нагнулись к самой фотографии, но изображение стало расплывчатым, зернистым.

Я была невероятно довольна собой.

– Может, оно принадлежало его жене? – предположил Джек. – Возил с собой как память, пока разъезжал по городам и весям.

– О, по-моему, жены у него не было. – Владелец магазина начал перебирать другие фотографии и складывать обратно в коробку. – Семьей он не обзавелся. По крайней мере, я ни о каких родственниках не знаю, а я в последнее время плотно занимался исследованиями на эту тему. Вы не первые, кто о нем спрашивает.

Джек прищурился:

– Вот как?

– О да. Есть еще джентльмен, который звонил несколько недель назад. Он хотел купить все ноты, принадлежавшие Габриэлю Прайсу, и показался мне очень заинтересованным.

– Еще бы, – процедил Джек.

– Правда, нам нечего было ему предложить. – Маленькие усики печально изогнулись по краям.

Я услышала, как Элси вздохнула.

– А эта фотография, – Джек постучал по прилавку пальцем, – продается?

Усики немного воспряли и еле заметно затанцевали на верхней губе.

– Ох и торгуетесь же вы, – похвалила я, когда мы вышли на тротуар. – Я-то думала, он заломит целое состояние!

– Пятнадцать фунтов не так и дешево. – Джек прижимал локтем бумажный пакет. – Но могло быть и хуже, а фотография может оказаться полезной.

Остановившись у кромки тротуара, мы оглядели улицу.

– Куда все запропастились, черт их дери? – удивился Джек.

Мы прошли до самых ворот парка, встретив девичник и еще одну экскурсию по призрачным местам. Пару минут мы слушали в недоумении, пока не сообразили, что гид говорит по-китайски. Барри и его котелка нигде не было видно. Когда Джек сверился с программой экскурсии, оказалось, что в эту самую минуту нам полагалось наслаждаться легким ужином и музыкальными записями в комнате отдыха для постояльцев. Мы пошли через Уэст-Клифф, чтобы полюбоваться закатом над морем, и наткнулись на мисс Амброуз и Хэнди Саймона, которые возле женского туалета обсуждали статистику.

– Вот они! – заорала мисс Амброуз. Какая-то семья в непромокаемых ветровках обернулась и уставилась на нас. – А я-то гадала, когда вы явитесь!

И хотя глаза Джека были мутноваты от старости, руки дрожали непрерывным старческим тремором, голос его звучал твердо.

– Мы на отдыхе, – сказал он очень тихо. – Мы отдыхаем и развлекаемся.

– Мы вас по всему городу ищем! Нужно же соблюдать правила, нормы какие-то! – бушевала мисс Амброуз. – Мы не можем допустить, чтобы наши подопечные разбредались по всему городу!

Хэнди Саймон, стоявший за ней, отвернулся.

Джек не сводил взгляда с мисс Амброуз.

– Мы отдыхали, – повторил он.

Лицо мисс Амброуз залила алая волна.

– А мы беспокоились, – сказала она, – особенно за миссис Ханимен. – Она поглядела через плечо Джека. – Где она?

Джек нахмурился:

– Ее с нами не было. Разве она не с вами?

Лицо мисс Амброуз мгновенно стало из красного белым, а Хэнди Саймон начал искать в своем мобильном телефон ближайшего отделения полиции.

21:46

Не помню, когда я в последний раз ела. На похоронах я ни к чему не притронулась, я не умею есть маленькие кусочки какой-то ерунды на бумажной тарелке. И я не помню, когда в последний раз что-нибудь пила. Без еды можно прожить несколько недель, я читала об этом в журнале. Вспомните несчастных заключенных, морящих себя голодом, потому что их никто не хочет слушать! Но я точно знаю, что пить нужно обязательно. Саймон бы это подтвердил. Вот! Я вспомнила его имя!