Рыжая - Ана Ховская

Начали приходить сообщения с поздравлениями с днем рождения от Сары, Басила, Джона и Лииры. Пол связался лично. А потом в мою дверь непривычно вежливо постучал отец.

– Саша, спускайся, пришла комиссия,– произнес он таким заботливым тоном, будто всегда будил любимую дочь поцелуем в щечку.

Я спустилась и встала у лестницы, послушно опустив голову и сомкнув руки перед собой. От появления хомони мгновенный озноб прокатился по телу волной ледяных мурашек.

Шесть хомони степенно прошли мимо меня в гостиную, и только когда каждого из них представила гниющим в земле на заднем дворе семьи Хезсо, я перестала дрожать и ощутила, как ненависть к этим существам заморозила кровь и остудила эмоции.

Хорошо, что среди них оказалось четыре женщины: огненные радужки мужчин действовали на меня непредсказуемо, и не уверена, что разглядела бы дорогу перед собой из-за темноты в глазах.

Комиссия присела на диван и кресла. Я встала перед ними у противоположной стены. И когда одна из хомони с упреком посмотрела на отца, который и сам подпирал стену у окна, тот быстро сбегал в столовую и принес мне высокий стул. Я присела и, расправив складки платья, взглянула на стол. Передо мной легли шесть визоров и два сканера.

– Саша Андреевна Малых, верно?– низким голосом спросила самая пожилая женщина.

– Верно, нори.

– С днем рождения!

– Благодарю,– вежливо улыбнулась я.

– Что ж, приступим…

Все они представились и перешли к протокольным вопросам. На все отвечала с улыбкой и положенным случаю смущением. Затем комиссия в деталях описала процедуру, которую мне предстоит пройти в течение следующего года: сбор информации обо мне и размещение в базе невест через пятнадцать дней; прием заявок от семей альянса – в течение одного фазиса; торги – в течение следующих трех фазисов, если поступит более одной заявки; в первый день пятого фазиса – получение сообщения от семьи, выигравшей в торгах; на седьмой – нанесение фамильной печати; а далее ожидание брачной церемонии, которая состоится в двадцать первый день рождения… И почему-то казалось, что все это ко мне не относится и настолько нереально, что и быть не может. А потом хомони перешли к другим вопросам…

– В этом году вы получили подарок на день рождения?

«Неожиданный вопрос… И что это значит?»

Я оглянулась на отца и растерянно пожала плечами:

– Нет…

– Разве курьер не приносит вам их каждый день рождения в одно и то же время утром?– прищурилась одна из хомони.

– Да, так было каждый год… Но сегодня… нет.

– Вы знаете отправителя подарков?

– Я думаю, что это мой папа!– улыбнулась я.– Я всегда знала, что это он. Просто папа очень скромный человек и никогда не мог лично признаться, как сильно любит меня…

Я ласково взглянула на отца и с внутренним злорадством заметила, как он едва сдерживается, чтобы не выдать недоумения.

– Ведь я очень похожа на маму… его любимую жену,– я нахмурилась и с грустью коснулась пальцами волос на затылке.– Он так расстроился, когда я остригла волосы… Они ему очень нравились…

Отец и вовсе опустил голову, чтобы никто не заметил, как его «тронули» мои слова. Да, они его тронули, потому что он еще никогда не видел, как тихоня дочь так складно лжет. Его это безумно напугало, потому что высокие технологии хомони – сканер чипа – не могли не выдать лжи. Но отец и не догадывался, кого воспитал своей «любовью» и особым вниманием. А я намеренно загоняла его в ловушку. И либо он выдаст себя прямо при комиссии, либо настолько будет в ужасе, что не избежит сердечного приступа. Я надеялась на второе.

– Я говорю не о подарке вашего отца,– строго прервала сантименты женщина, и я сразу вернулась к ней, изображая недоумение.– Ваш отец несколько раз подавал запрос на разъяснение: кто каждый год присылает вам подарок.

Я растерянно поводила взглядом по полу и неуверенно предположила:

– Тогда, может, это мой брат? Он любит устраивать сюрпризы…

– Это не ваш отец и не ваш брат…

«Как вы правы!»– прошипело внутри меня.

–…их перевод кредитов легко было бы вычислить,– закончила женщина.– Не было ли каких-либо других необычных сообщений в течение всего того времени, что вы получали подарки? С вами никто не пытался познакомиться?

Я задумчиво пожевала губы и отрицательно покачала головой.

Хомони переглянулись, старший из мужчин кивнул для продолжения, и женщина задала новый вопрос:

– В вашей медицинской истории зафиксирована частичная дефлорация из-за травмы в одиннадцать лет. Что тогда произошло?

«Думала, и не спросите!»– коварно усмехнулась я, но погрустнела и жалостливо посмотрела на других женщин хомони.

– Тогда у меня была серьезная травма. Я неудачно упала. Брат и отец сразу же меня отвезли в медцентр. Там сказали, что все заживет… Когда начала учиться в колледже, я каждый год посещала врача, но мне всегда говорили, что признаки дефлорации сохраняются.

– Вы понимаете, как это скажется на вашей характеристике, ведь технически вы не чисты?– строго уточнила хомони.

– Понимаю,– расстроенно ссутулилась я.– Но я не в силах изменить прошлое… А с мужчиной я никогда не была…

– Что ж, это будет проверено до размещения вашей кандидатуры в базе невест. Последний вопрос: вы говорили правду?

Я широко раскрыла глаза и невинно-удивленным взглядом замерла на лице женщины – хомони.

– Да…– проронила еле слышно и немного обиженно.

– В течение пятнадцати дней вы не имеете права покидать Тоули. А далее все согласно выданным разрешениям…

После этого хомони так же степенно покинули дом, а у выхода меня уже ждал сопровождающий для поездки в медцентр.

– После обследования сразу домой!– прошипел отец в спину.

«Это угроза или страх в голосе?..»

Уезжая, я была уверена, что он ничего не сообщит Игнату, потому что тот на другой стороне Тоули, а его контакт временно заблокирован Тадеско. Но нервы сдавали, и, пока меня обследовали, я заставляла себя сосредоточиться на том, как продержусь еще пятнадцать дней.

* * *

– Что за чушь ты несла на комиссии?– вызверился отец, как только меня доставили домой из медцентра.

Он встретил меня на пороге. Но я бесстрастно окинула его взглядом и прошла в столовую.

– Стой на месте! Я с тобой разговариваю!– крикнул он в спину и вприпрыжку побежал следом.

Пришлось скрутить себя изнутри, чтобы не проломить ему череп. С отработанным спокойствием я достала термокапсулу и, начав готовить травяной настой, ответила:

– А что, страшно стало?

Молчание за спиной оглушило. Папочка был изумлен.