Московский Джокер - Александр Морозов

Нойгарду следовало бы поставить памятник из чистого золота хотя бы за то, что он в своем уходящем за грань веков возрасте все еще держится на ногах, а воротничок его белой рубашки туго накрахмален.

В гостиную вошла Виктория, которая, похоже, хорошо знала привычки и вкусы этих людей. Во всяком случае, она без всяких консультаций взяла из рук Озеркова огромный, но пустой бокал из-под вина, а взамен протянула ему полный. И этот, второй, бокал был в два раза больше, чем первый. То есть он был уже не огромных, а потрясающих, поистине царских размеров. Озерков воспринял эту замену как вполне разумную и, может быть, неизбежную процедуру, хотя он и вынужден был держать новый бокал не одной, а двумя руками, как делали это английские короли на средневековых гравюрах или артисты, когда разыгрывали трагедии или исторические хроники Уильяма Шекспира или Кристофера Марло. Кристофер Марло, английский драматург, был убит «за то, что слишком много знал». Так было написано в одном сборнике «Загадок истории», который Олег листал в магазине на Тверской буквально несколько дней назад. А за что же тогда был убит натуральный, сегодняшний Марло, если таковой существовал? В первую половину истекшего дня Воронов не обнаружил никаких донесений об этом событии, если предположить, что такое произошло. А во вторую половину его самого чуть не отправили изучать другие планеты. И это только за попытку слегка копнуть дело о нападении на семью капитана Петухова и связанное с ним дело об убийстве некоего Марло. Которого, надо полагать, звали не Кристофер, и по профессии он был не драматург.

Возможно, что знаменитого англичанина и этого, московского, Марло роднит только то, что оба они слишком много знали.

– Не очень-то все это патриотично, – продолжил Воронов, когда Виктория снова покинула их. – Можно только преклоняться перед организационным талантом тех, кто все это устроил. Но результат получается такой: около половины золота уходило налево.

– Скорее, направо, молодой человек, – возразил чему-то усмехнувшийся Нойгард. – Монархисты всегда считались в политике правыми, а не левыми.

– Мы понимаем ваши чувства, Воронов, – властно вступил в разговор Озерков, – но стране ущерб этой деятельностью нанесен не был. На самое необходимое – на стратегические нужды – золота хватало. А что сверх того… Разумеется, прежде всего вы подумали, что средства могли быть вложены в повышение уровня жизни.

– Почему бы и нет? Не повышали бы цены на мясо, не было бы событий в Новочеркасске.

– Успокойтесь и забудьте про всяческие «бы» да «кабы». Что сверх самого необходимого, то никуда не вкладывалось, а просто расхищалось. Присваивалось. Заматывалось. Бесследно исчезало. Это хорошо видно на нефтедолларах, которые пошли сюда при Лене Днепропетровском. Та же участь ждала и вторую часть золота. А мы, во-первых, сохранили его. Так что и по сей день это воистину золотой запас страны. А не прибамбас, как у нынешних, все чего-то доскребывающих по сухому дну госказны.

– Согласен. То, что золото удалось сохранить, – колоссальное достижение. Но для кого?

– Как же вы этого еще не понимаете, Олег Юрьевич? – как будто еще более строже стал Озерков. – Как это вы все еще у нас спрашиваете, как будто мы для вас случайные люди и вы нас впервые встретили на лесной дороге? Вы спрашиваете «для кого?», но я уверен, что ответ не только вам отлично известен. Он, можно сказать, запечатлен в глубине вашего сердца всей вашей жизнью. Разумеется, для государя императора, чьи права на Российский престол не только никем не будут оспорены, но, наоборот, вселюбовно признаны. Для того, чтобы его царствование началось в славе и продолжилось бы в триумфе.

Произнося эти, казалось бы, безумные, но завораживающие речи, Озерков все ближе подходил к Воронову и все выше поднимал огромный кубок рубинового, золотящегося стекла. Воронов подумал, что при огневом контакте подобных личностей надо брать на прицел в первую очередь.

– Что происходит? – спросил Воронов, стараясь, чтобы голос не выдал его смятения.

– Пока ничего. Но скоро произойдет.

– Чего вы ожидаете от меня?

– Вы должны определить свой статус, Олег Юрьевич.

– То, о чем вы говорили со мной в саду? – обратился Олег напрямую к Рюмину.

– В том числе и это.

– Но… у меня есть начальник. Генерал-лейтенант Толмачев.

– Да знаем мы, что он генерал-лейтенант, – небрежно, через губу, протянул Александр Нойгард. – Да ведь, кажется, ему – старец демонстративно выкатил глаза на свои огромные, как мельничное колесо, наручные часы – не более суток осталось в своем звании… э, быть задействованным.

– Это как прикажете принимать?

– А это вот так. Вы, господин полковник, являетесь заместителем Толмачева. Ну а у вас тоже имеется заместитель, подполковник Иван Григорьевич Кублицкий. Не так ли?

– Что же спрашивать, коли вы и так отлично все знаете?

– Признаться, мы рассчитывали на сотрудничество с генералом. И поначалу казалось, что все договорено и функции распределены. Но у Толмачева сразу не задалось. Не будем сейчас рассуждать, можно ли было избежать гибели людей. Ошибка ли это, преступление, просчет… Сейчас на это нет времени. Говоря конкретно, вы сейчас в своих решениях никем не связаны.

– Это вы мне говорите, господин Нойгард?

– Это вытекает из того факта, что Толмачев упустил Кублицкого, что вместо первоочередной нейтрализации Кублицкого потерял время, охотясь за каким-то старлеем Симоновым, который все равно не соображает, что вокруг него происходит.

– И что же теперь?

– А теперь уже за самим Толмачевым идет охота. И, судя по славной боевой биографии Ивана Григорьевича Кублицкого, в исходе охоты сомневаться не приходится.

– Вот что, Воронов, – уже совершенно по-деловому произнес Озерков, опуская наконец свой кубок ниже уровня головы. – Мы исходим из того, что Толмачев свою карту уже выбросил. Но нам нужен на его месте свой человек. Не мне вам говорить, что из его кабинета можно контролировать решающий силовой ресурс города Москвы. И этим человеком должны стать и станете вы. И это должно произойти еще до полудня начавшихся суток. Теперь говорите, что вам неясно.

– Мне неясно самое основное: что за операция разворачивается в Москве и, в частности, в районе Курского вокзала? Кто руководит операцией, какие силы в ней задействованы и, что самое главное, какова ее цель? Ведь ваша цель, господа, насколько я мог понять из нашего приятного общения, возвести на трон нового царя?

– Не совсем так. Дождаться, когда новый избранник самой любовью народной будет отмечен и возведен на царство. И тогда сплотиться вокруг престола, чтобы укрепить его и защитить от злых ветров безбожного мира.

– Ну, я примерно это и имел в виду. Итак, будем считать, что ваши цели мне понятны. Но в операции участвуют еще и другие. И возникает много вопросов, В частности, такие: кого используют в этой операции втемную? И если вас, то как же это все случилось?