Последний выпуск - Наоми Новик

внезапно оказаться приличным человеком, таким же ценным, как люди, которыми я дорожила. Кто не меньше, чем мои друзья, имел право жить.

Я еще прибавила скорости – без особого труда, потому что последние полтора месяца я бегала почти каждый день, – но это была плохая идея, потому что я с разгону врезалась в Магнуса. Он направлялся на тренировку вместе со своей командой – пятеро парней заняли почти всю лестницу в ширину, так что обойти их я не могла, и пришлось остановиться. Магнус инстинктивно вытянул руку, помогая мне устоять на ногах, и спросил:

– Эль, что случилось? Хлоя цела?

Даже Магнус умел думать о других! Если, конечно, с этими другими он с детства жил в одном анклаве. Ну или он просто мог позволить себе такую роскошь, зная, что у Хлои есть шансы не погибнуть в возрасте семнадцати лет.

– Ненавижу тебя, – по-детски выпалила я.

Я собиралась разразиться слезами и уж не знаю чем еще, но тут Орион буквально скатился с лестницы и сшиб нас всех с ног, как кегли. За ним гнался оглушительно ревущий ползозуб, с пастью, как у доисторической акулы, клокоча и вытягивая щупальца с присосками. Магнусовы приятели с воплями попытались дать деру, что было непросто, поскольку мы кучей валялись на полу.

По крайней мере, Магнус не совершил ничего героического; он, как и все остальные, отчаянно пытался сбежать. Но деваться было некуда, чудовище настигло нас, щупальца уже хватали Ориона и Магнусовых приятелей и тащили в жадно щелкающий рот. Свободные щупальца потянулись ко мне, но, как только ползозуб стащил с меня Магнуса, я села и крикнула:

– Иссохни и умри, вонючий мешок слизи!

Это было то самое заклинание, которое я пыталась наложить на лозы в спортзале; в норме оно звучало несколько иначе, но, очевидно, детали особой роли не играли, потому что ползозуб без колебаний повиновался мне. Шкура у него сморщилась и полопалась по швам, на пол хлынула копошащаяся масса мерзких белых личинок, похожих на опарышей, и наполовину погребла под собой парней (те заорали еще громче). Все бешено заскакали, разбрасывая личинок и топая ногами, как в безумной пляске. Кроме Ориона, который вынырнул из моря личинок, невозмутимо стряхнул их с себя – они у него даже в волосы набились! – и посмотрел на стремительно исчезающие останки злыдня. Личинки по большей части удирали через сточные отверстия, и скоро ничего не осталось, кроме двух огромных челюстей, полных зазубренных зубов; они лежали разинутыми на полу, как экспонат из музея естественной истории.

У Ориона хватило совести меня не упрекать, но все-таки он разочарованно вздохнул.

– Даже не начинай, Лейк, – предупредила я.

Я чувствовала себя лучше, может быть, потому что потратила излишек маны, создав новое заклинание. А может быть, это спокойствие, которое наступает, когда как следует проревешься и придешь в себя. Вроде бы знаешь, что ничего не изменилось и жизнь по-прежнему ужасна, но нельзя плакать вечно, поэтому ничего не остается, кроме как вытереть нос и двигаться дальше.

– Скажи-ка, каков план? У тебя он есть, или ты собираешься от начала до конца импровизировать?

– План? – переспросил Орион.

– На выпуск, – сказала я, постаравшись произнести это слово как можно отчетливей, чтобы он ничего не упустил. – Как бороться со злыднями, пока они всех не сожрали.

Он вытаращил глаза.

– Мне не нужен план!

– Иными словами, ты ничего не можешь придумать, кроме «я буду бежать и убивать злыдней, пока кто-нибудь из них не прикончит меня». Сочувствую. Мы действуем иначе.

– А как мы действуем? – настороженно спросил он, помолчав.

– Ты посмотри на себя, – сказала я, широким жестом обводя лестницу, покрытую слоем извивающихся личинок. – Если я предоставлю тебе зачищать зал в одиночку, ты запутаешься в собственных ногах, и через пять минут тебя сожрут. Это будет очень печально.

Орион сам не знал, обрадоваться или оскорбиться; ему явно хотелось заявить великодушный протест в духе «нет, ты не должна подвергать себя опасности», но он вовремя раздумал и закрыл рот. Сложив руки на груди, он надменно поинтересовался:

– Ну а у тебя какой план? Превратить злыдней в личинок? Вот все порадуются.

– Все заткнутся и скажут спасибо, если поймут, что это им на пользу.

Честно говоря, я тоже ничего не могла придумать, кроме «я буду бежать и убивать злыдней, пока один из них меня не прикончит». Я не знала, что буду делать. Я знала только, чего не сделаю точно. Не выйду за ворота.

Я не уйду, не пропустив вперед остальных.

Глава 9

Опустошитель

Разумеется, никто не оценил моего великодушного и благородного решения всех спасти, поскольку я начала с мелочей, а именно – выходила последней из спортзала. Но мою самоотверженность трудно было заметить и оценить, поскольку на той неделе нам досталась такая нелепая полоса препятствий, что это было самой разумной тактикой. Полоса обычно не меняется в течение недели, но мы думали, что, может, будут хотя бы дополнительные атаки во время второй и третьей пробежек. В противном случае тренировка была совершенно бессмысленна. Но нет. Всю неделю так и шло: легкая приятная пробежка с одной не такой уж неожиданной атакой в конце.

Даже если бы я была полна железной решимости бросить всех и выбежать за ворота при первой возможности, не стоило терять товарищей по союзу в спортзале во время тренировок.

Поэтому никто и глазом не моргнул, когда в среду и в пятницу я остановилась на пороге и развернулась, чтобы истребить лес колючих лоз, когда они показались из расщелины. Мы даже не обсуждали стратегию – никакой особой стратегии не было, просто после тренировки в среду мы решили, что Нкойо и Хамис сделают в пятницу перерыв и заодно соберут немного маны, пока будут лечиться. Не то чтобы они получили настоящий отгул – мы всего лишь пытались извлечь максимум из скверной ситуации. Никому из нас не был нужен перерыв. Мы хотели тренировок, в которых отчаянно нуждались, чтобы выбраться живыми. Лично мне их хотелось больше, чем когда-либо.

Я пыталась ходить на охоту вместе с Орионом, чтобы попрактиковаться, но это было еще бесполезней. На нас вообще никто не нападал, а если где-нибудь слышался слабый писк, Орион немедленно бросал меня и со всех ног бежал к злыдню. В лучшем случае я находила его самодовольно стоящим над каким-нибудь мертвым гадом. В худшем случае я тратила полчаса, блуждая по лабиринту семинарских аудиторий в поисках Ориона. Нет, не так. В