Кафе у Сэнди - Анна Штерн

«Рейчел! – подумала я и тут же успокоилась, – думаю, она не откажет в помощи. Судя по всему, моя история увлекла ее, хоть и верит она в нее не до конца».

Вечером этого же дня я позвонила Рейчел и уточнила, согласится ли она мне помочь. Психолог тут же сказала, что выкроит для меня время в любой из дней. Поблагодарив ее, я положила трубку и набрала номер больницы Томаса. К сожалению, доктора Джорджа Шейна я не застала, поскольку он работал до пяти. Поблагодарив девушку, ответившую на звонок, я решила позвонить на следующий день.

– Доктор Шейн, это Кэтрин Холборн. Я знакомая Томаса Линда. У вас найдется время, поговорить о нем? – спросила я утром, когда мне все же удалось дозвониться до доктора.

– Мне очень жаль, что с Томасом случилось несчастье, – начал доктор, – Что бы вы хотели узнать о нем?

Доктор говорил уверенно и добродушно, что сразу немного расслабило меня.

– Я бы хотела встретиться, если вы не против, – сказала я.

– Конечно, – голос Шейна стал сразу серьезным, словно он догадался, о чем может пойти речь, – заходите сегодня после часу дня.

Я не знала, согласится ли  Рейчел отвезти меня в больницу, но все же не стала отказываться от предложения и тут же перезвонила своему психологу. К счастью, она уверила меня, что заедет за мной около двенадцати.

Быстро собравшись и позавтракав, я сказала маме, что Рейчел хочет провести необычный сеанс на природе и, поэтому сама заедет за мной. Хоть это и показалось маме довольно странным, ничего против она не имела, а когда Рейчел подъехала к нашему дому, то даже вышла познакомиться.

– У вас очень милая мама, – сказала мне психолог, когда мы тронулись в путь.

– Знаю, она просто золото, но я о многом не говорю ей. Не хочу, чтобы она сильно переживала, – ответила я.

– Ваше право, но недосказанность тоже вызывает массу волнений. Тем не менее, расскажите, о чем вы собираетесь спрашивать доктора?

– Еще не знаю. Надеюсь, что он расскажет мне о том, что творилось с Томасом в последнее время.

– Мне пойти с вами? – предложила Рейчел.

– Было бы неплохо. Возможно, если я растеряюсь или забуду о чем-то, вы мне поможете.

Через некоторое время мы свернули на дорогу, ведущую к больнице. Проехав около мили, мы остановились перед высокими железными воротами, за которыми виднелось огромное здание психиатрической больницы.

– Ничего себе, – сказала я, рассматривая ворота и саму больницу.

Здание напоминало поместье или даже замок и состояло из нескольких крыльев. В целом вид больницы нагнетал мрачные мысли и не располагал к тому, чтобы заезжать во двор. Тем не менее, я вышла из машины и подошла к переговорному устройству, расположенному возле ворот. Нажав на кнопку, я дождалась, пока мне ответят и сказала, что у меня встреча с доктором Шейном.

Заехав во двор и оставив машину на парковке, мы направились к главному входу. На дверях нас встретил один из санитаров больницы и, узнав к кому нам надо, согласился проводить. Идти пришлось довольно долго, так как кабинет Шейна находился в другом крыле больницы. Здание давило на меня и пугало. Мы проходили мимо палат больных, из которых иногда доносились неразборчивые крики, а некоторые пациенты слонялись по коридорам, словно призраки.

Вскоре мы зашли в крыло, где находились кабинеты врачей. Санитар проводил нас до дверей с табличкой «Джордж Шейн, заместитель главного психиатра больницы» и, попрощавшись, ушел.

– Ну что, вперед? – спросила меня Рейчел и постучала в дверь.

– Входите, – послышалось из кабинета.

За массивным столом сидел доктор Шейн. Как я и предполагала, он не был стар, но волосы уже успела тронуть седина. Надев очки, он вышел из-за стола и поздоровался с нами, после чего предложил сесть в кресла, и осведомился, не желали ли мы чаю.

– Спасибо, но нам бы не хотелось задерживать вас, – поблагодарила я.

– Никоим образом. Я рад, что вы пришли, но, признаться, и немного удивлен, – ответил врач.

– Чем же?

– Не знал, что у Томаса были знакомые.

– Неужели его никто не навещал? – поинтересовалась я.

– Нет, почему же. Его навещал Роберт Линд – его брат, но и это случалось довольно редко.

– Я знаю Роберта и меня удивило, что он никогда не говорил о Томасе.

– Думаю, тут нет ничего странного. Я не раз общался с мистером Линдом и заметил, что он винил Томаса в смерти родителей, хотя думаю, это было неосознанное чувство собственной вины.

– О чем вы? – удивилась я.

– Прежде чем что либо говорить, позвольте узнать, зачем вам это знать?

Я замялась, не зная, что ответить и посмотрела на Рейчел. Женщина спокойно кивнула мне головой.

– Я подруга Роберта Линда, которую пытался убить Майкл Фокс. Томас спас меня и своего брата, а сам погиб в том пожаре, о котором писали в газетах.

– Я так и подумал, но у меня не хватило времени, чтобы проверить ваше имя, – ответил Шейн, – что ж, в такое случае, думаю, вы имеете право знать всю правду.

Доктор Шейн откашлялся и заговорил:

– Роберт не мог простить себе, что поссорился с братом в ночь, когда Томас совершил поджег, и вместо того, чтобы успокоить его, ушел из дома. Ему приходилось несладко, ведь все заботы о больном брате свалились на его плечи, поскольку родители не воспринимали Томаса, как родного сына, и всегда хотели отдать его в больницу. У Томаса случались вспышки агрессии, с которым Роберт справлялся довольно легко: Томас слушался брата, и стоило последнему просто сесть рядом и обнять его, как Томас успокаивался. В ту ночь Роберта не оказалось рядом и, видимо, Томас вышел из под контроля, а родители не смогли его утихомирить. Стоило им лечь спать, как Томас вышел из дома, облил его бензином и поджег. Вряд ли он понимал, что делал. Скорее всего, обида на брата и родителей, с которыми он тоже мог поругаться, затмила все.

Я делаю такой вывод, поскольку за эти годы узнал Томаса довольно хорошо. Он часто плакал и упрекал себя в содеянном, особенно в первые годы. Да что там говорить, у него случались такие истерики чуть ли не каждый день. В конце концов, он замкнулся в себе и только и делал, что смотрел на всех, как затравленный зверь, а вспышки агрессии сменялись приступами паники.

– А Роберт не мог ему помочь? – спросила я.

– Роберт фактически не навещал брата, что, вероятно и послужило еще одной причиной, сделавшей Томаса таким замкнутым. Как я уже говорил, Роберт винил и себя и его в случившемся, и, наверное, не хотел бередить так и не зажившую рану в своей душе, поэтому избегал встреч с братом. В самом начале он приезжал к Томасу несколько раз в месяц, а потом визиты стали ежемесячными. В последние года два он навещал его и того реже, наверное, раз в три месяца.