Запретная механика любви - Лариса Петровичева

Артефакт отозвался — к золотым искрам поплыли сиреневые, и цветочные завитки на серебре плавно зашевелились.

— Твой дядюшка искал базу в мозгу Джона, — продолжал Дерек, надеясь, что не выглядит слишком уж торжествующим. Анна посмотрела на него, и теперь в ее глазах был восторг — и любовь. — А она все это время была в двигательном центре. Возможно, Джон пошел на смерть для того, чтобы мы смогли получить к ней доступ.

— Как же я ее не заметила… — пробормотала Анна. Дерек усмехнулся — он и сам-то заметил пластинку только после того, как Эвгар, беснуясь, выдрал механические потроха.

— Ты смотрела глазами горюющей женщины, — ответил Дерек, и в это время кабинет наполнился мелодичным перезвоном. Над артефактом поплыли призрачные листы бумаги, покрытые буквами, таблицами и дагерротипическими снимками. Дерек узнал банковский отчет, увидел, кому он принадлежит, и резким движением руки отстранил лупу от артефакта. Перезвон иссяк, и база Гейба Коннора растаяла.

— Я этого не видел, и ты этого не видела, — сказал он. — Нам лучше не узнавать всех подробностей.

Анна машинально вернула лупу на место, прошла к креслу и, опустившись в него, уткнулась лицом в ладони. Ее отца убили из-за этой пластинки. Джон умер из-за нее. И теперь база Гейба Коннора у них в руках.

И Дерек не знал, что с ней делать.

— И что теперь? — едва слышно спросила Анна. Дерек пожал плечами.

— Я не думаю, что у всех арниэлей есть такой артефакт. Хватит и одного листка, чтобы все они стали ходячими бомбами под Хаому, — он присел на край стола и подумал, что завтра новый год, а подарок для Анны так и не куплен. Более того — он слабо представлял, что вообще можно подарить такой девушке.

— Ты отдашь базу принцу? — Анна смотрела так, словно Дерек был комнатной собачкой Эвгара и прыгал за сладкие косточки. Прыжок — и вот тебе медаль святого Антония. Еще прыжок — получай квартиру в Карнабере. Еще прыжок — и, например, министерское кресло легко и непринужденно влетает прямо под седалище.

Но Дерек не любил прыгать. У него это никогда не получалось.

И он, кажется, понял, что именно можно подарить Анне.

— Нет. Я бы оставил ее тебе, но ты слишком бестолкова для этого, уж прости, — Анна залилась румянцем и открыла было рот, чтобы сказать, что никто во всем свете не смеет считать ее бестолковой, но благоразумие почти сразу взяло верх. — Так что лучше всего пустить это на переплавку. И окончательно склонить Эвгара к переговорам.

Анна кивнула. Сняв артефакт с подставки, она протянула его Дереку и сказала:

— Что ж, пусть так. Пусть больше никто не умрет из-за этого.

— Джон точно мертв? — уточнил Дерек. Когда он запустил руку в механическое нутро мертвого арниэля, то на какой-то миг ему показалось, что там, в глубине, еще теплится что-то живое. Дерек не знал, откуда к нему пришло это чувство, но оно было.

— Его можно отремонтировать, конечно, — вздохнула Анна. — Как Анжелину. Вставить новые узлы и артефакт взамен того, который он выжег, и обновить память. Но это будет уже другой человек. Не тот Джон, которого я…

Она осеклась и перевела взгляд за окно, в вечерние сумерки. Значит, это действительно было самопожертвование. Джон не мог не понимать, что его тело восстановят — но разум растворится в пустоте. Дерек невольно спросил себя, смог бы он поступить так же: устоять перед палачами и умереть, когда сил не осталось.

Это было человечно. Джон все-таки смог стать человеком и в жизни, и в смерти.

— Интересно, что делает нас людьми? — задумчиво спросил Дерек. — Даже не могу ответить на этот вопрос, слишком много вводных.

Анна пожала плечами.

— Джон на него уже ответил.

Дерек сердито подумал, что это похоже на дурацкую пьесу — невеста оплакивает героически погибшего возлюбленного, а ее жених понимает, что тень идеала всегда будет стоять рядом с их супружеским ложем. Анна вдруг удивленно подняла брови и указала куда-то за окно:

— Посмотри, что это там?

Впереди, за садом и домами, с величавой неспешностью разливалось рыжее зарево. Анна ахнула, испуганно посмотрела на Дерека.

— Пожар?

“Пожар, — подумал он, — и я даже знаю, что горит”.

— Что там может так полыхать? — поинтересовался Дерек. Анна пожала плечами. Зарево растекалось все выше и сильнее, озаряя сумерки, и в его мощной торжественности Дерек вдруг увидел обещание горя и бед.

— Там же собор! — выдохнула Анна. — Собор святой Марфы!

Дерек едва сдержал ругательство. Он ошибся — похоже, принц Эвгар решил разобраться с проблемами арниэлей и базой Гейба Коннора так, чтобы они больше не всплыли.

Не будет никаких новых блоков, которые ограничивают самообучение и рост. Своей трагической смертью Джон преподал урок не только Дереку и Анне, но и принцу — а Эвгар всегда делал правильные выводы. Если арниэли опасны, то лучше уничтожить их.

Горестно вскрикнув, Анна сорвалась с места и бросилась к дверям.

— Четыре часа пополудни… — выдохнула она, обернувшись к Дереку. — Служба во имя святого Фарна, все арниэли на нее ходят.

Значит, король велел своему сыну избавиться от проблемы — сразу, одним ударом. И плевать на то, что у арниэлей могут быть помощники среди людей — сначала срубим дерево, потом займемся корнями.

Дерек все-таки выругался и побежал за Анной.

* * *

Площадь перед собором святой Марфы была запружена зеваками. Спеша за Дереком, Анна машинально отмечала, как люди, которых объединила общая потеря, держатся вместе, забыв о чинах, званиях и сословиях. Вот старушка в черном пальто перебирает четки, шепча молитву, а рядом с ней растерянно стоит банковский клерк среднего звена, сжимая в руках папку с документами — должно быть, прибежал сюда прямо из своей конторы на соседней улице. Вот нищий без возраста и пола не сводит оторопелого взгляда с черно-серых столбов дыма, которые поднимаются от башен — рядом с ним целая семья из старых дворян, все они замерли от удивления и боли. Вот полицейский сдвинул на затылок фуражку по соседству с синелапым знатоком тюремных нар — оба потрясены до глубины души…

Пламя охватило крышу и объяло шпили — языки поднимались до самого неба, и в них было презрение и к людям, и к богу. Огонь, который забирал себе все, не оставляя ни капли живого, вырывался из базилики. Дерек, который вел Анну за руку за собой, остановился — дальше идти было нельзя, слишком тяжелым и удушающим становился жар. Анна смотрела — казалось, собор взяли огненные руки, пустили по нему потоки пламени, очищая и уничтожая. Шпиль поднимался из огня и дыма, словно сгорающий еретик. На мгновение не стало ничего — ни площади, ни людей, ни жара — был лишь огонь, и после него уже не было ничего, только пустота и тьма.

Принц Эвгар и его люди ничего не нашли в соборе — значит, надо было его уничтожить на тот случай, если тайник все-таки там. Анна вздрогнула, из ее груди вырвался протяжный стон, и она согнулась в рыдании. Дерек подхватил ее под руку, не давая упасть, и Анна прошептала: