Ты мне не сестра - Любовь Попова

И прикрываю глаза, чтобы принять свою судьбу.

И выстрел разрывает сознание, словно мыльный пузырь Я кричу от ужаса. Но не от боли.

А Ломоносов неожиданно валится на меня всей своей тушей.

Откатываюсь в сторону и вижу, как на его плече растекается пятно крови.

А затем с ревом бросается Максим. И я быстро осматриваю помещение и с удивлением вижу целую толпу народа, которые заполняют огромный склад, как шарики в детском бассейне. Быстро. Стремительно. Громко.

И последнее, что я вижу, это как один из медиков садится рядом с Демьяном.

Я очень хочу подняться и тоже туда подойти, но сон тяжелой кувалдой бьет с размаху. И сил с ним бороться не находится.

* * *

Первое что я делаю, когда открываю глаза, ищу Демьяна. И быстро успокаиваюсь, когда вижу, как он спит на соседней стороне кровати.

На глаза наворачиваются слезы, и я, не боясь его разбудить прижимаю к себе. Он тут же поворачивается на другой бок и прижимается ко мне маленьким тельцем. Что-то бурчит.

А я глотаю слезы, чувствую себя настолько счастливой, что сердце заходится, словно я бегу на огромной скорости.

— Папа успел, мой хороший, — еле слышно шепчу в макушку. Целую и наконец позволяю себе осмотреться.

Комната почему-то в полутьме. Но все равно кажется вполне уютной. Большое зеркало на шкафу отражает лунный свет, пробивающийся струнами сквозь штору.

Обстановка хоть и напоминает гостиничный номер, но едва заметные мелочи, вроде пылесоса в углу и комнатных цветов, выдают частный дом.

Скорее всего загородный, потому что ни одного звука, кроме сопения Демьяна, я не слышу.

Я поднимаюсь медленно, чтобы не разбудить малыша и спускаю ноги на мягкий ковер. Сразу окунаюсь в прошлое, когда жила с приемными родителями, но что удивительно. Это больше не приносит боли и тяжести. Скорее желание посмотреть вперед.

И в первую очередь найти Максима. Нарваться на наказание за своевольничество и конечно, как следует отблагодарить.

Стоит только выйти из комнаты, как прислушиваюсь к голосам снизу. Максим. И он я явно с кем-то ругается.

И я иду поближе, чтобы послушать о чем. А главное с кем.

— Да ты ох*ел, Черкашин! Ломоносов должен в тюрьме сгнить или сдохнуть от пули. А ты его отпустил?!

— Макс..

— Ну только не ты. Тебе то Юра, хорошо известно, что происходит с детьми. А ты считай, главного хочешь отпустить.

— Только для того, чтобы предотвращать остальное. Он многих знает. И теперь мы будем за ним следить.

— Это можно и без него! – продолжал бушевать Максим и почему-то напоминаем мне маленького мальчика среди взрослых дяденек. Но все это только потому что беспокоился за нас. Изменил своей привычной хладнокровности и жаждет мести.

Внутри горячим вином растеклась благодарность, и я уже с улыбкой вступила в свет, как вдруг увидела ту самую рыжую женщину, которая прижимала этого «мальчика» к своему плечу. Поглаживала по голове.

Чувства взметнулись во мне гейзером. Острая обида и злоба затопила сознание. Вызвала жуткую боль, словно кто-то сдавил сердце.

И Максим, словно ощутил мое состояние. Резко поднял голову. Хотел улыбнуться, но мое выражение лица говорило лучше слов.

— Кобель! Скотина! – крикнула я в запале, развернулась и опрометью бросилась бежать.

— Лана! Ты чего?! — погнался он за мной. Но я всегда очень быстро бегала. Хотела подняться на второй этаж, забрать Демьяна и покинуть этого лжеца. Три года без секса. Как же! Тварь. Урод. Ненавижу! Я там чуть не сдохла, а его по голове какая-то рыжая краля гладит.

— Лана! Да стой ты, — крикнул он мне, схватил за халат разлетайку, что был на мне и дернул. До треска ткани.

А я развернулась и по лицу ему дала. Наотмашь.

— А, ну пусти! Ненавижу тебя!

— Вот же дура, а! — орет он мне и хватает одной рукой за волосы, другой за шею и толкает к ближайшей стене. – Демьяна же разбудишь.

— И разубужу, потому что мы немедленно уезжаем. Не хочу мешать тебе и твоей…

— Жене, — слышится мужской бас и я резко оборачиваюсь.

— Так она тебе еще и жена? Лжец! – замахиваюсь снова, но Макс руку перехватывает.

— Нет, нет, — раскатисто смеется лысый мужчина. – Это моя жена. Меллиса. А вы, я полагаю невеста Максима, Светлана.

— Ваша жена? — в голове полный кавардак, а боль от стесненной шее не дает нормально мыслить. А тут и она появляется. В таком же халате как у меня, только бежевого цвета.

— Похоже вам нужен новый, — улыбается она и подходит близко. – Я Лисса. И ничего сексуального в том, как я обнимала Максима не было. Он мне скорее, как сын.

— Вы больно молоды для матери такого бугая, — ворчу, но руку пожимаю. И самой уже стыдной за истерику становится. – Да опусти! Я пришла в себя!

— Точно?

— Точно, — снова бурчание и попытка улыбнуться. Неудачная. – Простите. Сама не знаю, что на меня нашло.

— Ничего. Все понимаю. Когда еще не все точки над и расставлены, живешь придуманными проблемами. Кстати, за вашей спиной спальня. Она тоже свободна.

— Отлично…

— Мы не будем сейчас заниматься сексом, — складываю я руки на груди и нервно смотрю на Максима. И чувствую себя крайне глупо. Как дура, ей богу. Просто блин, вроде все хорошо было, а он такую подлянку кидает. Ну то есть, я придумала, что кидает. – Сколько я спала?

Правильно. Нейтральный вопрос. Пусть не думают, что ты совсем сдурела.

— Сутки примерно, — с улыбкой отвечает Лисса. – Демьян хотел лечь с Никитой в детской, но я настояла, чтобы он спал с вами. Так я думаю вам было комфортнее просыпаться.

— Верно, спасибо.

— Так… может все-таки поговорим, — кивает взъерошенный Макс на дверь и я, быстро взглянув на, я так понимаю, хозяев дома, проскакиваю в полуоткрытую дверь. Он за мной.

И уже закрывая комнату, слышу.

— Но лучше секс. Он полезнее разговоров.

— Согласен, — смеется Макс и вдруг так серьезно на меня смотрит. – Как ты себя чувствуешь? Я хотел тебя в больницу отвезти, но Лисса решила…

— Ты во всем ее слушаешься, да? — господи, да что со мной.

— Ты головой сильно ударилась? Я по тебе уже шесть лет подыхаю, а ты решила напоследок поревновать меня? Острых ощущений не хватает? – спрашивает Макс, а я задыхаюсь под его тяжелым, всегда таким острым взглядом.

И я понимаю, что нужно поговорить. Что мне нужно еще раз сходить проверить, как там Демьян. Но знаете, что мне больше всего нужно в этот момент?

Живой себя почувствовать. Осознать, что мое тело, еще со мной. Что моя душа принадлежит Максиму.